Об Арине и ее маме

olga_ovodova — 03.10.2016 Я написала текст в усыновительскую группу на ФБ, никогда там не пишу, но вычитала именно там о медиации, поэтому считала себя обязанной. Поэтому текст такой, довольно обезличенный, не так, как я пишу для друзей, но пусть и здесь будет, как говорится "вырежи и сохрани, не дай Бог пригодится". Обрывки этой истории знает усыновительская группа в подзамках, пусть теперь будет для всех.
Летом 2013 года мы взяли восьмилетнюю девочку, которая общалась со своей бабушкой. Когда я приехала знакомиться, девочка расплакалась, удалось понять, что она обещала бабушке не соглашаться на приемную семью, а ждать маму из тюрьмы. Мама была лишена прав, но бабушка надеялась на восстановление. Соцпедагог ДД, сама приемная мать, уговорила бабушку не препятствовать устройству ребенка в семью, а меня - позволять девочке общаться с бабушкой по телефону.

Бабушка - очень интеллигентная женщина, не могла забрать внучек по состоянию здоровья. Часто звонила, присылала подарки, в т.ч. моей кровной дочери, которая страшно завидовала сестре, что у нее бабушка есть, а моя и мужа мамы рано умерли, потому попросила, чтобы бабушка Лиза считалась и ее бабушкой тоже.

Мама нам тоже довольно часто звонила из тюрьмы, по моей просьбе никогда не заводила разговоров о "выйду-заберу", а только о постороннем - о погоде, успехах в учебе и др.

Летом 15 года мама вышла досрочно и почти сразу после этого умерла бабушка. Осенью мама собрала требуемые документы, и опека разрешила ей встречи с дочерью (с моего согласия). Опеке она озвучила намерения восстанавливаться в правах, мне не говорила, но опека передала. Незадолго до этого, точно помню, что раньше, наша девочка вспомнила, что в крещении ее не зовут не так, как в документах, и стала очень яростно настаивать, чтобы ее звали именно так. Как бы отрицаясь прошлой жизни. Хотя возможно, в этом не было глубокого смысла, а просто игра.

В начале зимы я поняла, что невозможно скрывать от ребенка планы взрослых на ее жизнь и сказала, что мама намерена забрать ее. Она сначала отшатнулась - не хочу! - но потом засомневалась, часто говорила об этом, не знаю, мол, и к ней хочу, и у вас остаться тоже.

Тут и мама подтвердила ей, что планирует забрать, причем указала сроки. И началась эпоха манипуляций со стороны ребенка, чуть ей слово поперек, она сразу в крик, мол, к маме уеду и буду там как сыр в масле кататься, а вы меня не любите и прочие безумные глаголы. Девочка наша и раньше была вздорная и истеричная, но тут подумала , что нашла рычаг. Ну меня детскими криками не напугаешь, я таких мелких истеричек на завтрак ела. То есть я отдельно не хотела с ней расставаться, мы ее очень любим, а отдельно не боялась сказать ей что-то неугодное.
Так продолжалось несколько месяцев. На волне очередной истерики "я к маме хочу" я рассказала ей, что к маме она обычно хочет, когда я что-то требую, а когда мы вместе играем, путешествуем, читаем, обнимаемся, веселимся, не хочет. "Я всегда к маме хочу, если ты не заметила!" - закричала она. Я ей посоветовала хорошенько обдумать позицию, не на нервах, а в спокойной обстановке, потому что суд спросит - уже 10 лет - а ты ляпнешь вот так на эмоциях и изменишь себе всю жизнь. Верная принципу не очернять мать я осторожно добавила "А я не уверена, что тебя там ждет райская жизнь". "Ну сначала так и будет, ведь она по мне соскучилась" - очень по-взрослому ответила девочка и ушла думать.

Через сутки она сказала: "Я решила, я хочу остаться у вас" и с тех пор ни разу, ни полраза не вякнула про "у мамы лучше". Иной раз видно было как уже рот открывается и захлопывается.

Прошло еще несколько месяцев, за которые мы убедились, что позиция ее твердая. И тут я звоню в опеку по другому вопросу, а они мне заодно между делом сообщают, что мама вот уже совсем ее забирает и документы уже в суде. Действительно, зачем опекунов по таким пустякам беспокоить? Так, к слову пришлось, сказали. "Но она не хочет!" - говорю я. В ответ опека несет какую-то безумную чушь, что запретить матери быть матерью ребенок не может, она же исправилась и прочее. Законов они, как видно, не читали.

Девочка все еще была тверда в намерении остаться, к тому же она поступила в школу своей мечты и записалась на конный спорт, но это не главное конечно. Но мы боялись, что суд в борьбе за кровные семьи вывернет ее слова так, как посчитает нужным. Да и просто публично в суде отречься от матери - слишком сурово для детской психики. Ведь она любит мать.

И тут я прочитала о медиации. Процедуре решения конфликтных вопросов при помощи специалиста, который условно говоря не дает конфликтующим сторонам скатиться в выцарапывание глаз друг другу. Медиатор формулирует свою роль сложнее, но я вижу так.

Мы записались на эту процедуру, пригласили мать. Поговорили. Встретились второй раз, еще поговорили. Она плакала, конечно, но мы ее в итоге уговорили. В последний приезд - на днях - она сама спросила у дочки: "Ты хочешь остаться?" и согласилась. Я благодарна ей за эту жертву. Она по-прежнему будет иногда приезжать. Также я благодарна Наталье Гусаровой - медиатору "отказников" и тому человеку, который написал в ФБ о медиации.

Я думаю, что со временем у нас будут еще какие-то испытания, связанные с тем, что ребенок - дитя двух семей. Но пока мы мирно решили так, как мы все думаем, что ребенку лучше.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив