О военном искусстве

До последних месяцев, я думала, что военное искусство понимал только Наполеон. Ну может еще когда-то Юлий Цезарь. В общем, что это какой-то редкий талант. А так, война – это бестолково. Собираются массы людей и палят друг в дружку.
Не то что бы я теперь узнала, что такое военное искусство, но я поняла, что оно есть. И что украинцы его неплохо освоили. В отличии от. И что коварное НАТО тоже владеет многими его приемами – и щедро делится ими с украинцами.
Вообще, большая часть любого искусстава – это мастерство, т.е. много разных навыков, интегрированные в подкорку. Ну, а в случае коллективного искусства, такого как театр, кино или война, все это интегрировано не просто в подкорку одного человека, а зафиксировано где-то в виде правил, приемов, рекоммендаций – без которых просто никуда не приедешь.
В общем, очевидно, что украинцы берут свои города и веси каждый раз не просто так, а для чего-то. Соответственно, после Лимана они довольно-таки заметно продвинулись на северо-восток куда-то к ЛНР, без особого причем даже сопротивления. А сейчас что-то подобное заваривается в Херсоне – ВСУ как-то весьма решительно двинули вдоль Днепра и чего-то там прорвали. Пишут, что теперь намечается и там типа котел – впрочем, я в котлах совсем не спец.
Ну, и связь. Чего-то ВСУ получили от злого НАТО, что позволило им напрочь заглушить связь у частей РФ. Для начала, там и так со связью было не айс. Я не знаю, чем они там сейчас пользуются – я помню только кино про вторую мировую – там огромная черная рация, героический радист, такое все. К слову, бабка моя была как раз инженером связи, и ихнее закрытое КБ это все и разрабатывало – всякие там рации, коды и прочее – но у бабушки уже не спросишь. В общем, наверное они уже пользуются не огроменной рацией тех времен, а чем-то поменьше – но не знаю чем именно. Так вот этого чего-то у них там категорически не хватало, и в военных пабликах на это горько жаловались. Ну, в каждом подразделении эта самая рация, или как ее там, имелась, конечно, но между командиром и бойцами связи уже не было – девайсов не хватало. А вот у ВСУ хватало. Так мало того, зловредные натовские игрушки полностью заглушили это что-то, в смысле сигнал. И подразделения тоже не могли уже общаться. А это значит, что во время боя командир пехоты не может попросить артиллерийской поддержки, а артиллерия, соответственно, не знает, где там своя пехота. В общем, как-то они там общались чуть ли не через социальные сети.
А еще перехват сообщений. В пабликах неожиданно плакались, что вот они перехватывают переговоры ВСУ – а там по польски или по румынски говорят. И не понять – не разобрать. И вот это уже полный цирк с конями.
У амеров по время Второй Мировой сообщения шифровались кодом навахо. Они долго думали, какой сделать код, и решили, что лучше навахо не придумаешь. Потому что язык навахо взрослому человеку выучить вообще невозможно. Там очень многое завязано на высоту голоса, одни и те же наборы звуков с разной интонацией могут обозначать разное. В общем, они собрали в морпехи тридцать навахов, и эти навахи там разработали код. Не знаю уж, как там оно было организовано в плане логистики, был ли там потом в каждой части индеец-дешифровщик, или как. Я читала воспоминания одного из этих исходных тридцати индейцев, которого потом послали в огневую зону куда-то рядом с Японией, и он там отвечал за связь. Причем книжка сравничельно недавно вышла – а до этого все это было засекречено – возможно кодом навахо и позже пользовались. Поскольку его никто так и не сломал. Это все же не польский и не румынский.
В общем, оказывается война – она в том числе и про думать. А не только про трясти.
|
</> |