О тётиных дневниках

(из мемуаров Веры Неведомской)
Upd.: Эту тётю Пофиньку упоминает Ахматова в очерке "Слепнёво", и тоже с указанием возраста, который, видно, у молодых людей не укладывался в голове:
В 1911 году я приехала в Слепнёво прямо из Парижа, и горбатая прислужница в дамской комнате на вокзале в Бежецке, которая веками знала всех в Слепнёве, отказалась признать меня барыней и сказала кому-то: «К слепнёвским господам хранцужанка приехала», а земский начальник Иван Яковлевич Дерин — очкастый и бородатый увалень, когда оказался моим соседом за обедом и умирал от смущения, не нашёл ничего лучшего, чем спросить меня: «Вам, наверно, здесь очень холодно после Египта?» Дело в том, что он слышал, как тамошняя молодежь за сказочную мою худобу и (как им казалось) таинственность называла меня знаменитой лондонской мумией, которая всем приносит несчастие.
Николай Степанович (Гумилёв) не выносил Слепнёво. Зевал, скучал, уезжал в невыясненном направлении. Писал: «Такая скучная, не золотая старина…» и наполнял альбомы Кузьминых-Караваевых посредственными стихами. Но, однако, там что-то понял и чему-то научился.
Я не каталась верхом и не играла в теннис, а только собирала грибы в обоих слепнёвских садах, а за плечом ещё пылал Париж в каком-то последнем закате. Берёзки и Подобино, Дубровка. Тётя Пофи (была очаровательная тётя Пофинька. Ей было тогда 86 лет) и Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (рожд. Пиленко). Неведомские. Хилковы.
А вам интересно, как вы отражаетесь в мозгу? В мозгах?
|
</> |