О связке ключей

tbv — 30.03.2015 Хм, тут явная передозировка с этим, но что сделаешь. Пока рыба идет, надо ловить и складывать.

Два слова пояснений. «Обещание», о котором идет речь в первых строчках, не означает, что я об этом просил (щепетильность требует от меня это отметить). Разговор строился примерно так: «Давно хочу написать что-то о "КД"» - «круто, почему бы и нет» - «со свободным временем сейчас туго, но позже обязательно».

И второе - единственное, с чем я не согласен в этом тексте (в целом на удивление проницательном). Я действительно во многом ориентировался на Роулинг - но это не было неким «превращением детской писульки в серьезный, взрослый текст».

Все наоборот. Так, как пишет Роулинг - не пишет сейчас больше никто. Мы все бренчим на клавикордах - а у нее тяжелый хард-рок, так что кишки сводит от одного гитарного вступления, и ощущение, что летишь вниз головой куда-то в мрачную веселую адскую радостную бездну.

Я ее эпигон, не более чем. Может, я и хотел бы - но так, как у нее, у меня не получилось. Но поиграть на клавишах удалось:

Владимир Сазонтов

Запоздало выполняю своё давнее обещание Тарасу Бурмистрову написать свои мысли и впечатления о его творчестве. Надо сказать, что мой нынешний образ жизни, увы, мало способствует возвышенным порывам души, поэтому мне потребовалось немалое дополнительное усилие, чтобы хоть немного вытащить своё сознание из обычной колеи (за что я искренне признателен Тарасу). Впрочем, приступим к делу.

Для тех, кто ещё не знает, имею честь с радостью представить выдающегося русского писателя, философа и музыканта, который с некоторых пор известен мне как автор блогов в ЖЖ (http://tbv.livejournal.com/) и здесь, в Фейсбуке, а также как автор философских эссе в «Полярной звезде» и сочинитель романа «Курортный детектив».

О философских эссе нужно написать отдельно, я в первую очередь рекомендую статью «Философия музыки»: http://zvezda.ru/gnosis/2008/11/25/music.htm

Здесь же пока напишу о «Курортном детективе».

Подозреваю, что издевательски простое заглавие книги, пожалуй, могло бы показаться слишком наивным для Д. Донцовой и других авторов, скрашивающих часы досуга добрых сограждан в залах ожидания. С одной стороны, завязка романа действительно связана с преступлениями – одинокий писатель приезжает в город Систербек (в нашей реальности ему, видимо, соответствует Сестрорецк) и сталкивается с серией необъяснимых убийств. Главный герой подключается к расследованию этого дела по настоянию новых революционных властей города (да, там ещё и революция происходит, дело обычное). С другой стороны, сразу же понимаешь, что всё это - это не более чем рамка для подлинного содержания, способного взорвать сознание читателя (ну, подготовленного читателя, скажем так).

Первые же строки романа немедленно заставляют вспомнить стилистику Набокова – и уже во втором абзаце автор утвердительно подмигивает читателю, говоря, что главный герой «с удовольствием занял бы целый этаж, как Набоков в Швейцарии». Собственно, сам роман, насыщенный множеством подтекстов и смысловых слоёв, с постмодернистской добротностью содержит в себе огромное количество отсылок к различным авторам и культурным эпохам, но именно преемственность с Набоковым – первое, что бросается в глаза. Главного героя Бурмистрова зовут Лунин, что опять-таки вызывает ассоциацию с Лужиным (пользуясь случаем, нужно успеть застолбить все банальные ассоциации :)). Образ луны, иллюзорности, мнимости, скрытого смысла явно объединяет обоих героев. Кроме того, в фамилии «Лужин» слышится отзвук слова «imaginaire» и дальнейшая отсылка к герою-однофамильцу из «Преступления и наказания». В романе Бурмистрова эта связь с Достоевским «отзеркаливается» с помощью персонажа по фамилии Кириллов, который и вводит Лунина в мир преступлений и революций Систербека. Можно ли придумать лучшего гида по этому дивному новому миру, чем перевоплотившийся инженер, философ и самоубийца? (Неудержимая склонность к звукописи и анаграммам сразу же заставляет почувствовать неслучайное сходство между Кирилловым и Вергилием. Цитаты из Данте, которые маньяк-убийца в романе оставляет рядом с трупами, заботливо подтверждают и усиливают это впечатление.)

Если продолжать ряд аналогий с русской классической литературой, то нельзя не отметить сходство Эрнеста Карамышева – нового вождя революционного Систербека – с героем Островского Юлием Капитоновичем Карандышевым. Честолюбец и тиран, прозябавший в ничтожестве при прежнем режиме, берёт реванш на страницах бурмистровского романа.

Но мне хотелось бы вернуться к сравнению Бурмистрова и Набокова, чтобы добраться до ещё одного культурного пласта, который существенно повлиял на них обоих. Речь идёт об английской литературе как бы для детей, ставшей излюбленным чтением взрослой философствующей публики. Если ключом к «Защите Лужина» является «Алиса в Зазеркалье» Л.Кэрролла, то одним из ключей к «Курортному детективу» безусловно является серия Д.Роулинг о Гарри Поттере. Да и само название романа Бурмистрова – «Курортный детектив», будучи таким же обманчивым, как и остальной текст, явно отсылает к жанру, который прочно ассоциируется именно с англоязычной литературной традицией, начиная с Дюпена и Шерлока Холмса. Но главная детективная интрига в данном случае разворачивается внутри сознания главного героя. Лунин (также, как и набоковский Лужин) ведёт опаснейший поединок с собственной памятью, исход которого не предрешён, – роман Бурмистрова всего лишь первый из задуманной им серии, но красоту замысла уже можно оценить в полной мере.

Я мог бы многое добавить в связи с творчеством Тараса – и о баховской полифонии, и о дзен-буддизме, и о прочих «королях с капустой». Впрочем, лучше всего об этом пишет сам Тарас в своих записях и комментариях к блогу, а я лишь с удовольствием отсылаю заинтересованных читателей к виновнику данного поста и благодарю его за то, что русская литература всё-таки продолжается.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив