О странном дворянстве Чехова

alex_vergin — 23.06.2024

Есть такая расхожая советская басня, блуждающая в Интернете: якобы Николай Второй пожаловал Чехова потомственным дворянством и орденом св. Станислава, однако гордый писатель, презиравший все официальное, исходившее от властей, пожалование не принял.

Разберем, есть ли у этой истории основания, и какие именно.

Указ о награждении Чехова Станиславом третьей степени действительно был выпущен, причем в указе Чехов поименован «нашим потомственным дворянином». Указ отыскал раннесоветский литературовед Ю.В. Соболев и опубликовал его в 1930 году в своей книге «Чехов: статьи, материалы, библиография» :

Соболев сопроводил свою находку обычными советскими глумливыми комментариями: «вряд ли порадовался этот типичнейший разночинец «высочайше» пожалованным ему потомственным дворянством», и т.п. Из сего видно, что Соболев не умел отличить пожалование ордена от пожалования дворянства, и думал, что первое автоматически означает и второе. Однако получение дворянства по ордену и получение его путем пожалования - вещи совершенно различные, причем жалованное дворянство всегда было большой редкостью (тогда как получить его по ордену было сравнительно легко). Кроме того, потомственное дворянство давал не всякий орден; Станислав же 3-й степени был самым низшим из русских орденов.

Как ни странно, несколько лет спустя Соболев образумился и в своей книге 1934 года издания уже списал всё на ошибку - мол, причина заключалась в стандартном бланке указа:

«Так разночинец Чехов, сын разорившегося купца третьей гильдии, а по личному своему званию таганрогский мещанин, стал потомственным дворянином.

Можно подумать, что это орден превратил его в дворянина. Но это не так: по статуту российских орденов, эта «честь» принадлежала лишь одному «Владимиру Первозванному», а Станислав третьей степени ни в личное, ни тем более потомственное дворянство не возводил. Так в чем же дело? Только… в канцелярской оплошности: указы об орденах печатались на бланках, на которых в качестве неизменной формулы, проставлялись слова: «нашему потомственному дворянину», а затем уже вписывался адресат. Никому и в голову не пришло, что «попечитель Талежского сельского училища» не является дворянином.»

Тут уже лучше, хотя бредовые нотки все равно проскальзывают (упоминание небывалого ордена «Владимира Первозванного»). Есть и новая ошибка: вопреки Соболеву, Станислав третьей степени ДАВАЛ награжденному им права личного дворянства (с 1855 года). Но важнее то, что неверен общий вывод Соболева, ибо бланк тут совершенно не при чем. Форма награждения была установлена законом:

Как видим, упоминание потомственного дворянства вовсе не было обязательным - и было бы поистине удивительно, если бы дело обстояло иначе: ведь низшие ордена жаловались лицам, которые не обязательно являлись дворянами. Кроме того, существовало и личное дворянство, так что было бы глупо загонять в форму указа слово «потомственному».

Кроме того, сохранился и самый указ о награждении Чехова Станиславом - он хранится в РГАЛИ. Из него видно, что никакого печатного бланка не было - текст указа написан от руки.

Обратите внимание, что Соболев, а за ним и последующие советские литературоведы, по-мелкому исказили текст указа: пишут «по засвидетельствованию Министерства», тогда как должно быть «Министра; еще характернее, что императорское «Мы» и « Нашего» написаны у них с маленькой буквы, а обращение к награжденному лицу, напротив, переделано в обратном направлении (было «вашим» - стало «Вашим»), хотя невозможно себе представить, чтобы Император Всероссийский называл себя в указе с маленькой буквы, а своего подданного, напротив, с большой. Это проделка чисто советская - до смешного советская.

Книга Соболева, родившегося, между прочим, еще в 1887 году, полна ошибок относительно реалий «старого режима»: например, Чехов называется «гласным управы», тогда как в России такой должности не существовало и членом земской управы Чехов отнюдь не был. Но, во всяком случае, Соболев в конце концов догадался, что дворянство Чехову не жаловали, а пожаловали только орден, причем такой, который право на потомственное дворянство не давал. Тем не менее, позднесоветский чеховед Громов, который не мог не знать об этом обстоятельстве, поскольку вторую соболевскую книгу должен был всенепременно прочесть, в своей ЖЗЛ-овской биографии Чехова (1989 год) аккуратно воспроизвел прежние ошибки Соболева, им самим исправленные: «Указ о даровании Чехову потомственного дворянства (!) был написан тем причудливым, ненатуральным языком, какой употреблялся на Руси только для царских указов... Потомственное дворянство так и не стало фактом биографии Чехова. Он просто-напросто не принял его», и т.п. вздор. Именно этот вздор поныне воспроизводится в ста тысячах постов в Интернете.

Но все-таки - почему Чехов был назван в указе потомственным дворянином? Из указа ясно следует, что уже на момент пожалования орденом он считался таковым.

Соболев утверждает, что Чехов был, как мелиховский помещик, гласным уездного серпуховского земства, причем по дворянской курии, благодаря своему земельному цензу. Гласным же он был с 1894 года.

Но могло ли случиться, что в ряды избирателей-дворян затесался помещик, не являвшийся дворянином? В Положении о земских учреждениях было сказано:

«28. Для производства выборов в уездные земские гласные лицами, участвующими в земских избирательных собраниях, составляются по каждому уезду два избирательные собрания. В первом собрании участвуют, под председательством уездного предводителя дворянства, дворяне потомственные и личные; во втором, под председательством головы губернского или уездного города, по принадлежности – прочие лица, имеющие право участвовать в земских выборах, производимых на избирательных собраниях, а также представители благотворительных, ученых и учебных учреждений, торговых и промышленных обществ, товариществ и компаний.»

Таким образом, участвовать в первом собрании могли только дворяне, хотя бы и личные. Следовательно, Чехов все-таки был дворянином?

А.П. Кузичева в статье «Земская деятельность А.П. Чехова» пишет:

«Есть и другие документы, в которых Чехов поименован дворянином. Например, в делах Московского дворянского депутатского собрания, в списке потомственных и личных дворян Серпуховского уезда за 1894 и 1897 годы. Ответить на вопрос, когда и на каком основании Чехов был причислен к дворянскому сословию, поможет поиск в архивах: произошло это по формальным признакам или особым пожалованием от Высочайшего усмотрения?»

Последнее практически невероятно, первое кажется более вероятным. Но только кажется: если мы заглянем в девятый том Свода законов, где собраны законы о состояниях, то среди всех способов приобретения дворянства - хоть личного, хоть потомственного - мы не найдем ни одного, под который мог бы подойти Чехов. Ни окончание высшего учебного заведения, ни земская его служба сами по себе не давали ему прав на дворянство.

Следовательно, остается сделать провокативный вывод, что великий писатель был... дворянином-самозванцем, то есть выдавал себя за дворянина, не будучи им! Или, как минимум, не возражал, когда его по ошибке считали дворянином и даже наделяли соответствующими дворянскому званию избирательными правами.

Будет приятно, если кто-нибудь опровергнет этот вывод с фактами в руках.

Добавлю, что в метрической записи о женитьбе на Ольге Книппер он именуется так: «лекарь, бывший сверхштатный младший медицинский чиновник Департамента Министерства Внутренних дел Антоний Павлович Чехов 41 года».

Что касается его, Чехова, отказа от ордена, то это голимая чушь. От ордена вообще нереально было отказаться - закон не предусматривал такой возможности, не было никаких форм и способов отказа, да и вообще, отказ от высочайшей милости был чреват огромным скандалом. В плане последствий пожалования закон был категоричен:

Указ о награждении орденом возникал не просто так, но по представлению министра, а в случае с Чеховым, как обоснованно считает Соболев, еще и «предводитель дворянства Рюмин представил попечителя Талежского училища к высочайшей награде». Следовательно, государева милость вряд ли изливалась на голову награждаемого внезапно: если ему не хотелось получать награду, то он мог дать об этом знать заранее, не компрометируя тех, кто ходатайствовал о его награждении (что само по себе было бы весьма неблаговидным поступком). Но обязанности носить орден и упоминать о его получении не было, это сущая правда. По-видимому, Чехов ровно так и поступил - просто не носил этот орден, как это и повелось среди лиц свободных профессий.

Сохранено