О простой и грязной «окопной правде» Что все так боятся узнать?

a_nalgin — 30.03.2023
Фото © nytimes.com

Это простая история, одна из многих. В ней не будет ни героических подвигов, ни глубокой аналитики, ни даже беспощадной критики. Всё действительно «просто», можно даже сказать, обыденно. Только 29 дней жизни одного десантника, без прикрас, уложенные всего лишь в несколько слов и строк.

И от этой обыденности может стать по-настоящему… Страшно? Горько? Тревожно? Опустошенно?

Сами решайте.

Простой солдат по имени Сергей, 42 года, бывший работник судоходной компании.

«28 апреля 2022 года я попал в десантно-штурмовые войска, — отрешённо рассказывает он. — Самым памятным днём было 26 мая. Дважды нас "накрывали" и дважды я чудом остался жив. Много ребят погибло, не в последнюю очередь из-за бездарного руководства нашей воинской части. За восемь дней наш батальон был полностью уничтожен. В первый месяц я даже воевал без аптечки. И я был в шоке, что они продают наркотики всем подряд. Каждый [в части] знал, к кому за этим обратиться…

Я пришёл в войска защищать свою страну, а теперь… Даже и не знаю, что сказать…». ©

Минус батальон — а это 500-600 человек — всего за восемь дней! Сурова ты, «окопная правда»…

К счастью, для этого добровольца самое страшное осталось позади, хотя бы на время. Он цел и даже не ранен. И только психотравма будет с ним надолго, если не навсегда. Сергей, бывший рядовой аэромобильной бригады ВСУ, теперь — один из сотен пациентов психиатрической больницы имени Павлова в Киеве. Если ему повезёт, он получит «белый билет» и шанс постепенно вернуться в мирную жизнь. Но две трети пациентов «Павловки» после трёх или четырёх недель медикаментозной реабилитации врачебная комиссия признаёт годными к военной службе и отправляет обратно в часть.

«Многие хватаются за соломинку, чтобы не возвращаться. Они просят, умоляют: "Мама Тоня, напиши что-нибудь, чтобы я побыл тут ещё хотя бы два дня". Но я не могу — à la guerre comme à la guerre, стране нужны солдаты», — признаётся доктор Антонина Андриенко. Однако она фотографирует перед уходом каждого из своих пациентов и вешает их портреты на стену в кабинете, чтобы никого не забыть. Возможно, эта самодельная стена, пополняющаяся регулярно, ещё страшнее, чем другая, находящаяся в том же Киеве.

И это — та же «окопная правда», другая её сторона. Такая же грязная, как наркотики в боевом подразделении, распространяемые с ведома командования, и пустые аптечки бойцов, несмотря на все потоки гуманитарной помощи.

Но кто хочет её знать?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив