О народофобии. Часть 1

krylov — 07.03.2012 Ну а теперь давайте поговорим о народофобии.

Чтобы открыть эту тему, мне пришлось бы внятно проговорить не совсем принятые к обсуждению в обществе вещи. Но что ж делать, если без этого никак. Отнеситесь к сказанному, пожалуйста, без нервов.

Известная часть нашего образованного и политически ангажированного класса – это люди, чужие окружающему их народу по крови, по социальному статусу и к тому же подсознательно боящиеся исторического возмездия. Что в комплексе порождает вот это самое «быыыыдло, быыыыдло, убериииите».

Начнём с крови и класса. Интеллигентный советский человек с высшим образованием и «букетиком кровей» (ну или «просто таки да»), конечно, будет чувствовать себя неуютно в присутствии «нормального русского мужика». ОН будет на мужика «коситься» и подозревать его в недобрых намерениях, даже если мужик будет вести себя смирно. Если же нет – начнётся та самая реакция: «быдло, уберите быдло, благословю любую власть, которая своими штыками удержит это быдло от меня подальше».

И винить его за это никак нельзя. Окорачивать можно, ставить на место можно и нужно, но обвинять - не за что. Классовое и национальное чувство – вещи естественные. Лорду неприятно смотреть на уличного попрошайку, а татарину – на чукчу. Даже если лорд ничем не виноват перед попрошайкой, а татарин чукчу видит первый раз в жизни. Это такие же естественные реакции, как отвращение при виде вскрытых человеческих внутренностей. «Буээээ». При том, что во внутренних органах человеческого тела ничего плохого нет, даже наоборот. Нельзя жить без сердца или селезёнки, нельзя жить без «низших классов» или «высших классов», а если мы вдруг да хотим, чтобы Крайний Север был заселён, то и без генетически приспособленных к этой жизни людей тоже не обойтись. Но при этом реакция отторжения – вполне понятна и обусловлена необходимостью. Классы и нации не должны смешиваться, и не ради какой-то мистической чести рода и чистоты крови, а чтобы не терять накопленный капитал и полезные адаптивные свойства [1].

Есть, правда, случаи, когда эти вполне естественные чувства начинают мешать делу. Если вернуться к метафоре с внутренностями – понятно ведь, что хирург не должен падать в обморок при виде вскрытого живота, не бояться склизких кишок (и даже их содержимого), вида живого сокращающегося сердца и так далее. Иначе он не сможет оперировать.

Неким аналогом хирурга в обществе является публичный политик. Каких бы кровей он не был, из каких бы социальных слоёв он не происходил, но фобии (именно на уровне «буээээ») ему категорически противопоказаны. Потому что он должен понимать всё общество целиком (а также и чужие общества, влияющие на его собственное), внятно представлять себе реакции всех социальных слоёв на те или иные слова или действия публичных лиц, уметь не только угождать своим, но хотя бы не выбешивать чужих понапрасну. И так далее. Это касается любых политиков, но прежде всего тех, которые сознательно отстаивают чьи-то классовые, сословные или национальные интересы. Вождь трудящихся должен хорошо понимать «буржуазию» или там «бюрократию» - в том числе культуру, привычки, мотивации этих людей. А националист – иметь правильные представления о других народах (прежде всего тех, с кем его народ конфликтует): как они живут, как организованы, от кого зависят, чего хотят. И иррационального «буээээ» ни к кому не испытывать. При этом, разумеется, он должен оставаться именно собой, не превращаясь в вольного или невольного симпатизанта чужих [2].

Разумеется, политик должен уметь использовать классовые и национальные чувства, в том числе их «разжигать». Это часть инструментария, который он использует для мобилизации своих. Он может сам их разделять. Он только не должен им поддаваться, тем более – неконтролируемо, на уровне «буээээ».

И опять же: стоит напомнить, что нашим либералам научиться этому было негде. Старшее поколение выросло в обществе, где вообще не было никакой публичной политики, а была политика исключительно кулуарная и под присмотром «кагебэ». Никаких обращений к народу, к массе, да вообще к сколько-нибудь большим коллективам не могло быть по определению. Напротив, кулуарная политика способствует сбиванию в маленькие стайки, в которых хорошо предаваться маленьким радостям ксено- и социофобии [3].

Теперь внимание. Это всё – общечеловеческие вещи. А у советских людей есть ещё и очень специфическая травма, о которой придётся говорить особо, и по возможности аккуратно.

[1] Стоит заметить, что в нормальном обществе «чужая кровь» и «чужой класс» разведены по разные стороны. Точнее, специально разводятся, для чего, в частности, и нужен национализм. На верхушке должны быть «свои» ХОТЯ БЫ ПО КРОВИ. Зато на те работы (в том числе хлебные), которые особенно злят своих, лучше поставить чужаков. Американцы, например, не любят банкиров и юристов, а в какой-нибудь Италии к тем и другим относятся нормально, профессии древние, почтенные. Соответственно, и «еврейского засилья» там меньше.
В СССР же верхушка была оторвана от народа не только социально, но и генетически - для надёжности. Это обычная колониальная практика: найти какое-нибудь перспективное нацменьшинство, а лучше несколько, и поставить сверху. В советском случае применили особо продвинутую технологию и слепили верхушку из "букетиков кровей", объединённых только сознанием своей отделённости от русских и желанием русским вредить. Впрочем, это уже детали.

[2] Несчастные русские со своим кошмарным историческим опытом не понимают именно этого. Потому что весь их опыт (повторяю, кошмарный, «где там вашему стивенкингу») говорит: если человека хотя бы раз видели рядом с чужим, значит, он пошёл продаваться и предавать. Других вариантов просто НЕТ. То, что сейчас эта реакция (опять же, абсолютно понятная) работает против самих же русских, мешая им нормально заниматься политикой хотя бы на низовом уровне – это наше большое горе.

[3] À propos, это тоже полезная вещь, поскольку способствует консолидации и психологической разгрузке. Русские не могли семьдесят лет собраться вместе и всласть поругать своих врагов (тех же «жидов и коммунистов»), не опасаясь стука и оргвыводов. Так все девяностые и проболтали, делясь наболевшим. Отводили душу, ага.
Их противники, впрочем, тоже не могли всласть наговориться о том, как они ненавидят этот народ, эту страну и «вообще всё» - но поскольку возможностей отвести душу у них изначально было больше, а реальных причин для недовольства меньше, то и к делу они перешли раньше.

) продолжу позже (

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив