О мужской ранимости и беззащитности

Мужчины – существа хрупкие, ранимые, требующие тщательного ухода
и заботы. Это становится ясно, как божий день, стоит только вашей
надёже и опоре приболеть. Температура 37 – смерть на взлёте. И вот
его уже почти бездыханное тело скорбно возлежит на диване, свисая
всеми конечностями, молча ожидая того самого, пресловутого
последнего стакана воды. Нет, в идеале лучше всего чай с лимоном,
грог, глинтвейн, коньяк, бульон и другие предсмертные атрибуты.
Суета, прикладывание руки к горячему челу, заботливое промокание
испарины, заплаканные глаза жены («На кого же ты нас покидаешь?!»)
– приветствуются. Ни в коем случае не вызывайте врача! Этот
«вредитель в белом халате» может причинить боль умирающему уколом,
или, того хуже, отнестись к нему и своим обязанностям с преступной
халатностью, не обнаружив в состоянии вашего болящего ничего
серьёзного. В общем, ваша задача – всячески сопереживать. Таблетки
и прочая медицинская чепуха, как правило, лишние. Просто потому,
что не существует в мире такого препарата, способного излечить его
абсолютно неизлечимую болезнь. Зато если свершиться чудо, любимый
встанет на ноги – его безграничная благодарность за преданность и
заботу вам гарантированы. По крайней мере, он так будет думать
денёк- другой. Захожу как-то к подруге. А у неё дома – просто
хроническое восьмое марта.
И муж, такой себе брутальный мужчина, обычно грубоватый и не
слишком стесняющийся в выражениях - просто ангел, спустившийся с
небес. Весь такой внимательно – возвышенный, умиротворённый, даже
слегка печальный. Еле дождалась, пока он из кухни испарится. «И как
это понимать? – спрашиваю. - У вас всё в порядке?» Подруга
рассмеялась. «Не поверишь, муж недавно приболел. Слёг, как
положено, умирать собрался. Дня через два его попустило. Прихожу с
работы – посуда помыта, ужин приготовлен, сына из детского сада уже
забрал, квартиру пропылесосил, с ребёнком поиграл! Просто караул!
Спрашиваю у него, какая муха укусила? Может, заболел? Знаешь, что
ответил? Вот, говорит, умру, хоть что-то хорошее обо мне
вспомните!». Вот так вот.
А мы, бездушные, только на козни против мужчин способны. Во всём
какой-то подвох высматриваем, пакостей ждём. И чуть провинился –
ату его! А он, может быть, где-то глубоко в душе – поэт, натура
ранимая и чувствительная. Только признаться в этом стесняется. А
чтобы лишний раз не обидели, танком не проехали, прячет свою тонкую
душевную организацию за бронёй грубости и цинизма. А о том, какой
он на самом деле нежный и удивительный, только на смертном одре и
признается. Вот смотрю иногда на своего мужа и думаю, сознается
когда-нибудь этот гад, или так и придётся мне до самой его смерти
ходить в неведенье? Или всё-таки есть ещё какой-нибудь способ
договориться?
|
</> |