О каталонском ящике Пандоры

Думаю, все, кто интересуется политикой, так или иначе, следили вчера за каталонским референдумом.
До Испании нам особого дела нет, она слишком далека.
А в свете стоящих пред Россией внешнеполитических проблем – маловлиятельна и не сильно дружественна.

Но есть важные общеевропейские, в том числе российские, проблемы:
- регионального сепаратизма,
- этно-политического самоопределения,
- сути политической демократии и пределов гражданских свобод, если они могут и должны быть установлены.

Нас во всем этом, прежде всего, интересует демократия, согласны?
Западная Европа - это для нас пример!
По крайней мере, определенная часть общества воспринимает ее именно как пример властно-политического устройства.

И вот в развитой демократии сначала запрещают, а потом физически мешают провести референдум, а людей бьют до крови и стреляют в них резиновыми пулями.
Около 800 пострадавших - что это, если не антидемократичная, антилиберальная полицейщина, произвол властей?


Если это демократия, то чем мы хуже?
Почему Мадриду можно, а Москве нельзя.



Как получилось, что косоварам вывести Косово из под контроля Белграда позволили, а каталонцам это запрещено?
Ведь смысл тот же самый?



Почему лидеры и ведущие политики Европы возмущаются полицейским насилием над гражданами, считая его чрезмерным?
Но при этом соглашаются с Мадридом в том, что законного референдума не было?



Как, можно ли в принципе демократически решить вопрос воли сепаратистски настроенных граждан и всего народа?
Кому принадлежат власть и территориальный суверенитет?



Если всему народу, то получается, что Кремль может восстанавливать СССР, Белград – Югославию и т.д.
Если сепаратистким группам, то что останется от современных государств?
Это именно тот ящик Пандоры, открывать который не следует, потому что оптимальное решение пока не найдено.



Попробую объяснить, что об этом говорит моя социология.

Региональный сепаратизм и постоянные недовольства центром со стороны регионов есть везде, это родовая травма государственности.
Регионы обычно не равны, более бедные опираются на поддержку более богатых.
Столичный регион всегда находится в привилегированном положении.

Из-за этого отношения центра с регионами строятся на чередовании принципов централизма (политические полномочия, все или значительная часть, сосредотачиваются в центре) и децентрализма (политические полномочия существенно передаются на места).
Но недоволен кто-нибудь всегда, при любом режиме.

Проблемы взаимоотношений с этническими меньшинствами есть практически во всех странах, которые когда-либо в своей истории были большими.
Особенно при наличии территориально локализованных этносов, компактно проживающих на определенной территории.
Великобритания, Испания, Италия, Бельгия, Россия отягощены этими проблемами значительно, но есть они и других странах.

Нужно также помнить, что территории современных государств сложились в результате войн.
Завоевательные это были войны или оборонительные - не всегда важно.
Даже будучи завоеванным, народ данной территории получал, сразу или со временем, гражданские права и защиту от военных разборок и вторжений.
В состав России, например, некоторые народы – казахи, украинцы, грузины - вошли добровольно.
И именно с целью получить военную защиту и/или опору в военном противостоянии с соседями.

Для Испании внешней военной угрозы сегодня фактически не существует.
Франция не будет воевать с испанцами за ту же Каталонию, или страну Басков, или какую-нибудь другую территорию.
Суровые норвежские викинги на моторных лодках не высадятся на Средиземноморском или Атлантическом побережье, чтобы пограбить простой народ или захватит земли, с крестьянами или без.
Арабы не начнут отвоевывать свой Аль-Андалус у неверных.

Зачем тогда каталонцам, которые не считают себя этническим испанцами, жить в составе Испании, которая строится на базе численно преобладающего в стране испанского этноса?
Понятно ведь, что представители любого этноса хотели бы жить в своем этническом государстве.
Просто потому, что это комфортно.
Твой язык является государственным.
Твоя культура, твои традиции господствуют безраздельно.
Твое самоощущение, представление об исторической судьбе твоего этноса не сталкивается с унизительным пониманием, что эта историческая судьба не вполне в твоих руках.
Нет, может быть, вы и делали бы ровно то же самое.
Но это было бы только вашим решением, ничьим другим.

Однако государства бывают не только военными, государства бывают и торговыми.
Именно торговля сегодня является социообразующей (государственнообразующей) деятельностью в странах Европы.
В этом случае военная целесообразность сменяется торгово-экономической: объем рынка, налоги, условия для торгово-экономической деятельности, льготы и т.д.

Понятно, например, что большой внутренний рынок лучше, чем маленький.
А большая и сильная страна как бы имеет больше возможностей для того, чтобы добиваться у соседей льготных условий и режимов.
Если та же Каталония теряет рынки для своих товаров и льготы для торговли, то это препятствие для независимости.
Если нет, то в чем смысл, зачем быть в составе большой страны, подчиняться ее правилам, законам и платить налоги, которые устанавливаются в далеком неконтролируемом центре?

В принципе, переход от военной, добровольно-принудительной целесообразности к торговой, чисто добровольной и построенной на торгово-экономической выгоде, подвергает государство, его территориальную целостность, очень сильной опасности.
СССР, например, этого перехода не выдержал.

В Европе, кроме прочего, сам факт формирования нового супергосударства под названием ЕС провоцирует регионы на сепаратизм.
Зачем жить в составе Испании, если можно уйти, но остаться в ЕС, с его гигантски рынком, правилами, но собственными налогами и т.д.

Так что региональный сепаратизм по мере укрепления и централизации Европейского союза будет только усиливаться.
А если ЕС станет требовать от входящих в него государств прекращения полицейского насилия в отношении различных мирных сепаратистких движений и добьется этого, то внутренние границы государств-членов могут изменится довольно сильно.

Пресечь региональный сепаратизм вообще трудно.
А в условиях полных либерально-демократических свобод – практически невозможно.
Сепаратистов следует очень сильно заинтересовать, другого способа нет.
А это не всегда возможно, особенно для регионов-доноров.

Что остается?
Давление, властные запреты – на референдум, политические движения с определенной идеологией и т.д. - и предельно внимательная региональная политика.
Ну, то есть такой слабый вариант военного по своей сути (то есть опирающегося на силу) принуждения.

Каталония подала Европе (и России, между прочим) очень неприятный пример.
Теперь сепаратисты всех стран очевидно оживятся.
А если Европа признает результаты волеизъявления в Каталонии, то европейские страны (и Россия) могут просто взорваться.

Это, кстати, напоминание о том, что у идей и идеологий либерально-демократического круга есть ограничения.
Ограничения эти связаны не со злой волей правителей или корыстных элит, вовсе нет.
Эти ограничения диктуются самой природой государства.

Если либеральные и демократические идеи провести буквально, последовательно и до конца, то государств не будет.
Они просто не смогут существовать.

Но современная форма общества – это государство.
Потому центральный власти будут "не пущать" и разгонять.
А народ – устраивать акции, протесты и даже бунтовать.
Вечная история…

Да, кстати, стоит помнить еще, что Испания вовсе не является светочем либеральной демократии.
Она стала демократической страной совсем недавно.
По своему государственному возрасту Испания, по всей видимости, даже моложе России.
А переход с военной на торговую социальную целесообразность в этой стране еще не завершился.

До "развитой демократии" Испании еще идти и идти.
В общем, это неправильный демократический пример.
И, судя по всему, Европа теперь будет Мадриду это настоятельно объяснять.