о дружбе народов

В этом рассказе скромный такой офисный планктон столетней давности, Акакий Акакиевич такой, слушает, как его более мачистые коллеги хвастаются всяким тогдашним эквивалентом тачек и телок, и скромное его заячье сердце не выдерживает. Он ни с того ни с сего, неожиданно даже для себя, открывает рот и говорит: а я, знаете, негритянок люблю. Все охреневают -- этот тихий, этот серенький! -- потом, проморгавшись, спрашивают: почему? Потому, отвечает он (а в самом деле почему, господи, что ж я ляпнул-то...), что есть в них нечто экзотическое и пламенное.
Народ впечатляется -- шансонетки это да, белошвейки, курсистки там всякие, всё понятно, эка невидаль, курсистки... -- но негритянки?! Акции бедного зайки взлетают до небес, настолько, что его непосредственный начальник даже рассказывает начальнику повыше -- вот мол какой у меня на вверенной территории завелся оригинальный человек. Тот тоже удивляется, оригинального человека приглашают в гости на званый вечер и тоже расспрашивают, и он тупо повторяет единственное, что может сказать по этому поводу (экзотические и пламенные), и все смотрят на него с уважением, а дочка столоначальника, прелестная барышня с нехилым приданым, месяцами потом плачет украдкой: где уж ей соперничать с негритянками.
Зайкина карьера резко идет в гору, жалованье растет, он, будучи истинным зайкой, страдает и нервничает, поскольку явно же недостоин и вообще. Его знакомят с мисс Смит из мюзик-холла, чьи глаза похожи на будильники, а зубы -- на клавиши рояля. На свадьбе у него посаженным отцом сам столоначальник, подарки роскошны, дом у них полная чаша, сын рождается. Жизнь удалась благодаря одной-единственной случайно ляпнутой фразе.
И вот зайка заболевает, лежит при смерти в жару и бреду, и зовут к нему священника. И он уже собирается сказать, какой нелепостью, каким бэд-трипом была вся его жизнь, вся перевернутая чужими людьми в угоду идиотской случайности... Но тут видит всерьез зарёванную, искренне любящую его, ни в чем не виноватую мисс Смит, сыночка своего, серого как асфальт, сироту будущего, -- и говорит только: очень я, батюшка, люблю негритянок. Есть в них нечто... экзотическое... и пламенное. И умер, и похоронили его, и съели его добрые червячки, которым было в сущности все равно, какого он цвета.
Такой вот рассказ. Заметьте, я его не перечитывала с детства, так что если чего и напутала -- простите. Но пересказывать, да, люблю. Однажды например я его зачем-то изложила мужчине, в которого тггда была влюблена по самые пятки, -- честно, не помню по какому поводу, может, о случайностях, меняющих судьбу. А он дослушал до конца, растроганно вздохнул и сказал элегически: эх, была у меня однажды негритянка... (Длинная пауза.) Это в новогоднюю ночь было, я перед этим еще Деда Мороза изображал... (Длинная пауза.) Представляешь, я -- Дед Мороз, а она негритянка! Это было ТАК круто!.. Я представляла, да. Я сидела влюбленная по самые пятки и очень хорошо представляла, прямо как дочка того столоначальника. Куда мне против негритянок-то.
Потом, сколько-то времени спустя, я снова рассказала эту историю, девушке на этот раз, уже с добавлением второй серии, про Деда Мороза, и услышала про ее первого возлюбленного, который тоже всё мечтал о негритянках, и потом, когда судьба их развела, она долго писала ему длинные письма, а он ответил ей только один раз: сообщил, что был в Южной Америке и там наконец мечту свлю сбыл. Ну и еще какие-то истории я цепляла на этот кпючок, уже просто из спортивного интереса, -- как люди любили негритянок (негров), как они не любили негритянок (негров) и в общем как все непросто у них складывалось с дружбой народов.
Но это все преамбула. Потому что сегодня я в очередной раз выступила с коронным номером (экзотические и пламенные) и в очередной раз наткнулась на человека, который тоже о них мечтает. Сейчас-то он уже большой мальчик и мечтает совсем уж в теории, примерно как в космос полететь (маловероятно, а главное -- нафиг же не нужно), а когда-то, в лихие девяностые, ему прямо хотелось. Сильно хотелось. Он увидел объявление в газете с объявлениями -- девушки на любой вкус, -- и позвонил; но увы, увы, в нашей провинции не было тогда проституток-негритянок. Так ему и сказали: извините, нету. Рады бы, но не можем. Зато у нас есть много другого интересного, экзотического и пламенного.. Азиатки есть, например, еврейки есть...
И тут я, граждане, зависла. Проститутка еврейка. Причем всем же плевать, что у нее в паспорте написано, это у нее особенность такая, просто-таки специальность: еврейка. Проститутка. Вы представляете? Я -- нет. Что она должна уметь такого особенного? Проводить сеанс психоанализа? Плясать танец семи покрывал и требовать голову клиента на блюде? Закутывать его в мохнатый шарф и кормить до отвала?.. Вы же понимаете, в сердце едва ли не каждой порядочной женщины живет подспудное убеждение, что проститутки что-то такое умеют, что им тоже позарез бы надо, -- так вот, ЧТО? Загадка. Прямо-таки требующая разрешения.
Потому что это с негритянками всё просто, они экзотические и пламенные, куда нам против них.
|
</> |