О достоинствах Бурмистрова, как персонажа
texasec — 28.06.2014

Чем
удобен Бурмистров - о нем, что не напишешь, моментально отклик. А
бывают экземпляры, о которых пишешь, пишешь, и все как в черную
дыру. Хоть хвали, хоть обижай - ваньку валяют, крепятся. Вот, к
примеру, Дмитрию Быкову посвятил я несколько новелл белым стихом.
Так ведь не только он сам - он очень занят всегда, недавно в
Нью-Джерзи приезжал концертировать, перед пожилыми иммигрантами
повыебываться, одни перелеты туда-сюда чего стоят - так ведь и его
поклонники тоже прочли, подумали-подумали, и решили, что не надо
ввязываться, а то вдруг Быков на них рассердится, что, мол,
обсуждают его без его ведома. Недостаточно он тщеславен, этот ваш
Быков, вот что. А у Бурмистрова тщеславие на должном уровне. Почти
как у меня. Ну разве что в стихах он не понимает ни хуя - все
какие-то мандельштамы и лермонтовы, и данты. Но это даже не
недостаток - наоборот, думаю, достоинство.

Удобно пародии
писать, или шаржи рисовать. Лошадей Бурмистров не любит (во всяком
случае, не замечал я за ним такого), посему, наверное, какой-нибудь
эстетский трактор - едет Бурмистров по Сестрорецку («под небом
Систербека») на эстетском тракторе под музыку Баха, флажок приделан
к трактору, на флажке портрет Мандельштама, и говорит Бурмистров -
«Ансамбль! Где ансамбль? Построить мне сейчас же ансамбль!»
Разумеется в стиле барокко, Бурмистров других не признает. У него к
барокко страсть, как (все еще надеюсь) у Владимира Путина к
веризму. (В музыке, разумеется, не подумайте плохого, я об
остальных ветвях веризма почти ничего не знаю, и подозреваю, что
все это шарлатанство, честно говоря - а музыка иное дело, там
Пуччини рулит). Вот и надеюсь я, что у Путина тайная любовь ко
всему, что когда-либо написал Пуччини. Даже к самым ранним вещам,
ну и к вагнеровскому периоду, разумеется, без трепета третий акт
«Манон Леско» не слушает, уединяется у себя, в кресло садится,
глаза прикрывает и млеет. И даже «Ла Рондин» жалует.

Ну, кривится иногда -
но если ему говорят, что, де, «Ля Рондин» - это поделка,
полу-оперетта, полу-черт-знает-что, он отмахивается, а самым
близким друзьям говорит надменно - «Да? А вы арию в исполнении
Моффо сышали когда-нибудь? Так вот пока не услышите, нечего
болтать. Может, это не самая лучшая опера у него, но многие, очень
многие, хотели бы, желали бы ... написать такое. Понятно?»