Ну, вот

Ну, вот. Сегодня
утром рванула в Филатовскую, вообще не понимая, зачем, но кажется,
в основном, я хотела добиться встречи с Вовкой, чтобы его
успокоить. Мы слишком тесно связаны, и у него бы отлегло. Я
позвонила врачу, попросила спуститься на секунду. Сказала, что Вове
в палате плохо, да и сама я слышала в мобильный случайно, как
медсестра в отделении кричит. По ее реакции я поняла, что это
медсестра еще та, и жалоба не первая. Но, говорю, я понимаю, что вы
тут вообще не при чем, вы не можете и не должны отслеживать ни
переростков, находящихся в одной палате с младшими школьниками, ни
медсестер ночных. Я сказала, что хочу увидеть сына, чтобы понять, в
каком он состоянии, иначе я лучше его заберу.
Заведующая вызвала детей из палаты и нагнала полный кабинет взрослых: воспитателя, психолога, врача, медсестру… Я, правда, наехала не на того мальчика, но извинилась и стала разбираться с тем, кто там быкует. Он признался, что ударил, но был удивлен, что к нему пристают по такой ерунде.
Взрослые же не могли понять, почему из-за одного удара подушкой, я вот тут беспокоюсь. Заведующая несколько раз переспрашивала: «Ну, еще что тебе делали плохого? Это всё?»
А сколько надо было за полтора дня в больнице?Когда же дело дошло до грубого обращения со стороны ночной медсестры, парень стал убеждать, что это вообще нормально, кричать ребенку «Я тут уже оборалась тебе». Мне жалко таких детей. Да и заведующую, которая сказала: ну, что же, вашего Вову никогда не били что ли? Типа, подумаешь, стукнул старший мальчик подушкой по животу, ну, не убил же. Да и о медсестре: у нее их вон сколько, конечно, она срывается. Типа, господи, да чего такого она сказала-то? (Это вечером, в тишине и покое больницы она, бедная, срывается и не думает, что говорит).
Ничего, что продержали целый день голодного, ничего, что постель ребенок стелил себе сам. Заведующая на это ответила, что у нее по нормативам постель застилают медсестры только детям до 5 лет. А в шесть лет он сам????
Словом, судилище еще то.
Приняли меня вообще-то, видимо, потому, что я дала врачу распечатку своего предыдущего поста в жж, а недавно один блогер в жж написал обращение к Медведеву по поводу Филатовской, тот отреагировал. Дали всем нагоняй, хотя из-за этого письма ухудшилось положение многих больных. Там своя история. Но жж реально коснулось больницы.
Тон разговора со мной сменился и разговор быстро закончился, когда я сказала, что я член Союза писателей и адвокат.
Категорически неправильно было звать детей, потому что в больнице санкций за плохое поведение все равно никаких не придумать, так и так только перевод Вовки в другую палату. Конечно, он отдергивал руку и бросал потом трубку, потому что из-за меня участвовал в таком вот суде и вынужден был прилюдно кого-то в чем-то обвинять, то есть жаловаться. Правда, он и не особо это делал, просто трясся.
Вышла из Филатовской, ходила вокруг нее, нигде ни сигарет, ни пополнения счета телефона. Дошла до Знамени, хотела Ольге Юрьевне порыдать и покурить с ней, думала, не прогонит же поэта в соплях, но было еще рано, у нее было закрыто. Всю обратную дорогу проревела.
Я понимаю, что я драматизирую. Но я точно знаю, что в больнице плохо не из-за того, что что-то болит, а потому что там устроили колонию строгого режима и психологическая атмосфера там плохая. И я знаю, что увидела лишь 2 см от айсберга.
Сами посудите, отобрали ребенка на две недели: не увидеть, что за персонал, что за отделение, что за палата. Там даже воды питьевой нетуууу!
Наверное, надо наплевать на ребенка и сказать про себя: пускай привыкает к трудностям. Но он у меня один, и я у него одна. Нам защищать друг друга больше некому при том, что папа у него генерал-майор, бывший зам.министра МВД республики и второе лицо в Гильдии рос.адвокатов. Но именно потому, что никогда он не вступится, я априори в колючках и волоса не позволю с головы ребенка сдуть.
Я им просто сказала: что если мы не будем реагировать на такие "мелочи", то чего мы тогда должны ждать - более тяжелых событий и психологических травм? Для меня достаточным сигналом было уже то, что ребенок впал в ступор. Обычно общительный и открытый, он просто превратился в заикающегося буку. И все-таки для нормальных людей описанное не является нормой.