Новый рассказ!

nkb — 08.05.2021 Я его все же написала! :)

Другой стиль, все другое, но это тоже один из "Листков из рукописи".

Приятного чтения!



- Черт бы побрал эти крестоцветные! А-а-а-пчхи! К дьяволу всю эту капусту! – раздавалось над дальними полями Кенсингтона-Два.

Профессор Майлз Хэйнсмэн шагал по ярко-желтому морю сурепки и яростно чихал, размахивая здоровенным носовым платком в сине-белую клетку.  После каждого громового «Апчхи!» с медово пахнущих соцветий, обиженно гудя, взлетали тяжелые шмели.

Профессор и сам был похож сейчас на огромное и сердитое насекомое. Черный кожаный плащ обтягивал его спину, подчеркивая крупный горб. На цилиндре ученого, известного на весь Кенсингтон своими гениальными изобретениями, кривовато громоздились очки-консервы. Нос, натертый платком, походил на гибрид лиловой редьки и дайкона.  Губы профессора шептали что-то неразборчивое, но явно неприветливое.

Выйди он в таком настроении на улицы Кенсингтона – горожане бы, пожалуй, разбежались в стороны, от греха подальше. Майлза Хэйнсмэна уважали, но побаивались – нрав у него был крутой. Все знали, что хмурому профессору лучше не попадаться под руку. Преподобный Стив на воскресных молениях то и дело норовил замолвить словечко за «беднягу Майлза, да сохранит Всевышний его светлую голову и да усмирит его буйный нрав».

Зато его машины отлично служили кенсингтонцам, помогая возделывать почву, а также сохранять и собирать богатый урожай. Перед созданием каждого нового агрегата профессор уединялся в своей обсерватории на вершине холма, и несколько дней, а то и недель, оттуда то доносились взрывы, то валили клубы дыма вперемешку с проклятиями, от которых в тихий вечер жалобно позванивали колокола на Церкви Господа Единого и Креста Его Вечного. В такие дни кенсингтонцы вели себя тише полевых мышат, шуршащих в зарослях левкоев, чтобы не отвлечь великого ученого от нового агрегата, который, несомненно, сделает жизнь в Кенсингтоне-Два еще приятнее и удобнее.

Сегодня был как раз такой день. Но пуста была обсерватория, и ни звука, ни хлопка не доносилось с ее башни. С самого утра профессор Хэйнсмэн прочесывал ненавистные дальние поля вместо того, чтобы работать над воздухолетом, который не давал ему покоя второй месяц.

- Капуста, дьявольское семя! Как же я ненавижу запах вареной капусты! Какой осел настоял на исключительности крестоцветных? Чертовы клерикалы, устроить всем свой Вечный Крест! В обед из каждого окна города несет этой дрянью! Ну, погодите, дайте мне вернуться в башню, устрою я вам летучий шар! Ооо, когда же кончится эта сурепка?

Профессор безнадежно вздохнул, оглядывая огромное поле. С утра он успел пройти только треть. Солнце уже припекало, и пить хотелось все сильнее. По пятам за человеком в черном плаще и цилиндре ходили озадаченные кенсингтонские гуси. Они считали дальние поля своей личной территорией и не любили посетителей. Впрочем, люди сюда добирались в основном на паровых тракторах, изобретенных профессором Хэйнсмэном еще на заре развития кенсингтонской общины, а вот пешехода гуси видели, пожалуй, впервые. Если не считать…

- О! Ты нашелся! – стебли сурепки закачались. – Как здорово! Уже очень хочется обедать! Смотри, тут яйца! Почти как от наших кур, только сизые и большие! Из них получится омлет?

Профессор шумно втянул сизым носом воздух. Выдохнул. Схватился за платок обеими руками:

- А-а-апчхи! – раздалось над полем не хуже взрыва из обсерватории. Гуси испуганно взлетели и тут же тяжело посыпались в сурепку -  подальше от такого шума, а яйца – дело наживное…

- Ой… Тебе же нельзя сюда ходить, ты потом неделю чихаешь! – донеслось из зарослей. Теперь в желто-зеленых стеблях мелькали то загорелые руки, то джинсовые коленки, то  светлая растрепанная макушка.
Стебли закачались, раздалось сосредоточенное сопение, и на тропинку, на которой стоял профессор, на четвереньках выполз обладатель джинсового комбинезона. Профессор схватил его за перекрещенные на спине лямки и приподнял на уровень глаз.

- Извольте объясниться, юная леди, - сухо потребовал профессор, с напускным равнодушием разглядывая слипшиеся ресницы, нос в веснушках и царапину на подбородке,  - за каким дьяволом вас понесло на дальние поля этим утром? Вместо того, чтобы заниматься заказанным вашими же одноклассниками воздухолетом, я третий час разыскиваю вас в этом желтом кошмаре! Забыв про свой долг ученого, ответственность перед современниками, и даже про завтрак!

- Завтрак – это плохо. А долг и от.. отве… Вот это все – это ты, деда, еще успеешь. А чего они дразнятся? – сморщила нос «юная леди», совершенно не смущаясь таким способом ведения беседы. Профессор тут же забыл о строгости.

- Что значит – «дразнятся»? Кто посмел? – он поставил внучку на тропинку, и присел на корточки, не забыв подстелить полу плаща на жесткую стерню. Девочка примостилась на теплой черной коже, стащила с профессора цилиндр и примерила очки-консервы:

- Я – великий изобретатель Майлз Хэйнсмэн! Только в них ничего не видно, деда!

Профессор спрятал улыбку, отобрал цилиндр и водрузил на него очки, на этот раз чуть ровнее:

- Они же для сварки, вот и не видно в них ничего, Сэмми. Полноте, зачем тебе быть старым брюзгой Хэйнсмэном? Будь лучше самой собой – великой фантазеркой и мечтательницей Сэмюэлой Крейн!
Девочка немного подумала и кивнула. А потом снова насупилась. Профессор убрал со лба внучки светлые завитки и негромко спросил:

- Так кто там дразнился, и почему от этого надо было убегать из дома, пугая всю семью и отправляя дедушку на поиски?

Сэмми нахмурилась, сползла с плаща и снова полезла в сурепку. Вернулась с полным картузом сизо-голубых яиц:

- Пойдем к тебе? Я тоже терпеть не могу запах капусты…

Профессор пожал плечами, поднимаясь:

- Пожалуй. Из этого выйдет хорошая яичница.

Сэмми шагала по тропинке, глядя только на свой картуз. По весне Майлз как раз придумал паровую повозку, и теперь все дети Кенсингтона с ума сходили по полосатым кепкам вагоновожатых. Пришлось завести такую и внучке, вместе с форменным комбинезоном.

Обратный путь оказался гораздо легче для профессора. Вся его злость на растительность Кенсингтона улеглась, и теперь он лишь изредка чихал, поглядывая на свою невозмутимую внучку. Ну да ничего, может, за завтраком расскажет, что там у нее стряслось.

- Деда, а почему нельзя сделать паровой котел для куклы? – неожиданно спросила Сэмми, шагая по аллее, ведущей к обсерватории. Майлз, шедший впереди, запнулся ногой о камень и обернулся к ней:

- Что значит «нельзя»? Вполне можно, но для чего?

Сэмми пнула валявшуюся на дорожке вялую брюквину – видимо, корнеплод свалился с телеги, когда везли на рынок. И еще раз поддала ни в чем не повинный овощ ногой.

- У мальчишек есть модели паровозов. И они ими хвастаются – у кого быстрее. А мне это надоело.
Майлз поднял бровь, ожидая продолжения. И Сэмми наконец-то прорвало:

- Я сказала мальчишкам, что мой дедушка может все! И маленький паровой котельчик тоже может! Раз им сделал паровозики! А они как дураки, тут же – ха-ха-ха, кому он нужен, ты что, в нем обед куколкам варить будешь, или верхом на нем в небо полетишь? Да и не получится, там же сила ого-го, его разорвет тут же!

- Разорвееет? Это кто ж у вас такой умник, что не понимает, как работает пар? А ну-ка, пойдем, поможешь… - Майлз вдруг не на шутку раззадорился. Раз Сэмми нужен котел для кукол – сейчас устроим!

- У меня как раз подходящий отпил трубы остался, не знал, куда деть, - сообщил он внучке, открывая дверь в обсерваторию длинным ключом с двойной бородкой. Сэмми уже не дулась, а восторженно попискивала – мастерить  что-то с дедушкой Майлзом было ее любимым занятием.

- Но сначала – завтрак! – провозгласила она, пробираясь к плите. Майлз не отвечал, занятый новым изобретением. Сэмми быстро разбила пару крупных яиц на сковородку, добавила немного рапсового масла, посолила. Поставила на стол две чашки – с хреном и горчицей, разложила яичницу по тарелкам.  И пошла в лабораторию к дедушке – приглашать позавтракать.

Но не успела она взяться за ручку двери, как изнутри что-то грохнуло, и дверь открылась сама собой. В клубах пара на пороге появился сияющий Майлз, держащий в огнеупорных рукавицах небольшую конструкцию. Из нее валил вкусно пахнущий дым.

- Деда?  - неуверенно позвала Сэмми.

- Поздравляю, юная леди! Вы только что совершили важное открытие! – заорал профессор Хэйнсмен, водружая дымящийся котелок на плиту. – «Обед куколкам» , вы подумайте! Нет, не куколкам, а очень даже их хозяйкам! Ты только попробуй!

Спеша и обжигаясь, несмотря на огнеупорные рукавицы, профессор откупорил предохранительный клапан. Пар со свистом выбился из котелка, и через несколько минут профессор уже раскладывал по тарелкам новое кушанье – пюре из белокочанной капусты, приправленное хреном  и горчицей.

- Три минуты! Представляешь, три минуты! И никакого капустного запаха! Да ты сама понюхай! – восторгался профессор, подкладывая Сэмми на тарелку порцию восхитительно зеленого пюре, действительно свежего и вкусного. И от него на самом деле не пахло капустой. Они быстро умяли свой неожиданно новаторский завтрак, и профессор тут же заозирался по сторонам в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы приготовить в этом… котелке.

- Может, назовем его «Пароваркой Майлза»? – предложила довольная и сытая Сэмми. Профессор покачал головой:

- Ну уж нет, твоя идея – твое и имя. Но ведь в ней главное – не пар, а то, что эта штука может варить много чего за минимальное время! Может, лучше «Мультиварка Сэмми»?

Девочка покраснела от удовольствия и кивнула. Было видно, что ей эта идея по душе. Тем временем профессор увидел оставшиеся в картузе три яйца, и страшно воодушевился:

- Сэмми! Сейчас у нас будет паровой омлет, смотри!

Он быстро разбил скорлупки, вылил содержимое в новенькую «Мультиварку Сэмми» и торжественно закрутил крышку:

-Думаю, трех минут будет достаточно!

- Деда… - нерешительно начала Сэмми, заметив, что предохранительный клапан ведет себя не так, как раньше – в первый раз из него шла тонкая струйка пара, а сейчас клапан не свистел и не подавал никаких сигналов…
Поздно. Котелок внезапно свистнул, подпрыгнул на плите и…

- Ложись! – заорал Майлз, падая на пол и увлекая Сэмми за собой.

Впоследствии, когда добрые кенсингтонцы наконец помогли заново отстроить обсерваторию, а Сэмми училась уже в третьем или четвертом классе местной школы, это происшествие приняло характер легенды. Несмотря на «Мультиварки Сэмми», ставшие привычной кухонной утварью в каждом доме, к «паровым котлам для кукол» люди продолжали относиться бережно, и никогда-никогда не забывали правильно надеть крышку на котелок.
А еще все и всегда усвоили два закона.

1. Всегда и в любой ситуации следует проверять предохранительный клапан.
   
2. Отбирать яйца у гусей – дело неблагодарное. Совсем свежие они не отдадут, а не совсем свежие в мультиварку класть нельзя – слишком рискованно.
   

В конце концов, обсерваторию-то пришлось строить заново не потому, что старая пострадала от взрыва.

А просто потому, что запах тухлых яиц из деревянных стен оказалось не вывести даже парогенератором, который тут же придумал дедушка Сэмми, неугомонный и ворчливый профессор Майлз Хэйнсмэн.

 Шаммер, 8 мая 2021 года

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив