Нормализация, США и КНР (1977-1979)

lafeber — 09.06.2021


«Вчера Госдеп сообщил прессе, что ваш государственный секретарь Вэнс встретился с главой миссии связи КНР, чтобы обсудить с ним предстоящий визит Вэнса в Москву» - сказал советский дипломат и инженер Анатолий Добрынин президенту Картеру под конец их встречи в Белом доме 12 апреля 1977 года и сразу же встревоженно поинтересовался: «Это что, означает, что каждый раз, как только СССР и США будут вести прямые переговоры между собой, то китайцы будут маячить на заднем фоне в качестве третьего участника?». Картер и Вэнс, отшучиваясь, успокаивали посла, что это не так [FRUS, 138]. Полтора года спустя, 19 декабря 1978, когда нормализация отношений между США и КНР уже стала свершившимся фактом, всё тот же Добрынин проявлял нервозность, когда созванивался с Бжезинским и зачитывал ему сообщение от советского правительства: «Нормализация отношений – это естественная вещь. Мы ее не критикуем как таковую, но мы ставим под сомнение причины, стоящие за решением Картера полноценно признать КНР, так как материковый Китай проводит неприкрытую антисоветскую политику».

В недавнем совместном коммюнике США-КНР имелся пункт о «противодействии чьим-либо попыткам установить свою гегемонию в Тихом океане», и Москва верно опасалась, что этим таинственным без пяти минут гегемоном считалась она: «Советский Союз будет пристально следить за развитием китайско-американских отношений» [Will, 244]. В своем личном письме Картер успокаивал Брежнева, что «нормализация не замысливалась с целью оказания давления на Советский Союз, и что для Штатов не было ничего важнее улучшения отношений между нашими двумя государствами», но советское руководство, подозрительно прищурившись, ему не верило: в советском представлении весь Дальний Восток теперь нанизывался на одну большую антисоветскую ось Вашингтон-Пекин-Токио. Министр иностранных дел СССР А.Громыко на встрече с Картером поделился своей тревогой: «У нас создается впечатление, что вы пытаетесь разыграть китайскую карту в ущерб советским интересам» [221]. Чтобы развеять советскую озабоченность в преддверии подписания ОСВ-2, Белому дому приходилось следить за своим газетным языком и вычеркивать оттуда всё злорадное хвастовство Бжезинского про «китайский туз в американской колоде». Советские глаза еще сильнее бы сузились в подозрительном прищуре, если бы мы разузнали, что в январе 1979 года американцы передали китайцам спутниковые снимки и разведданные о размещении советских войск на советско-китайской границе, вьетнамских войск на соответствующей южной границе и военных операциях Вьетнама в Камбодже. В январе-феврале 1979 вице-премьер КНР Дэн Сяопин совершил триумфальное турне по США, и после его возвращения КНР сразу же устроила с Вьетнамом приграничный конфликт, что со стороны выглядело, как если бы Картер благословил Сяопина на крестовый поход против советского союзника, с которым СССР подписал совсем недавно (4 ноября 1978) договор о дружбе и сотрудничестве. Картер такого благословления не давал, но и не выступил с нотой протеста, когда началась китайско-вьетнамская война, что только подтвердило советские страхи: на протяженной юго-восточной границе СССР сформировался враждебный китайско-американский союз.

Когда Картер стал президентом в 1977 году, его администрация поставила перед собой три внешнеполитических цели. Избавиться от Панамского канала, нормализовать отношения с КНР и подписать злосчастный ОСВ-2 с СССР. Именно в таком порядке и по очереди. Отношения между президентом и Конгрессом были сложны и полны нюансов. Нельзя просто так взять и закинуть три международных договора к законодателям одновременно. У конгрессменов внимание было как у месячного ребенка, их внимание очень легко было отвлечь сторонней погремушкой и, следовательно, быстро провалить все три голосования. Административный ресурс у Картера и его влияние на Конгресс были ограничены, и перед каждым голосованием ему приходилось наваливаться на конгрессменов всем своим тщедушным весом, сколачивая нужное большинство. Распылять усилия было непозволительной роскошью. В апреле 1978 вопрос с Панамским каналом был успешно закрыт, когда Сенат США ратифицировал соответствующий международный договор. Пришло время КНР.

Еще до Картера американские политики были морально готовы к нормализации отношений с материковым Китаем. Всем было понятно, что гигантский КНР никуда не денется и что пора признавать его дипломатически полностью. Противников нормализации в Конгрессе не было. С 1973 обе страны обменялись миссиями связи, и теперь оставалось только сделать последний шаг: отозвать признание Тайваня и обменяться посольствами с КНР. То, что этот шаг не был сделан раньше, объясняется слабым политическим капиталом президента Форда, который не отважился оставить след в истории, а также Великой замятней, что сковала пекинское руководство после смерти Мао в 1976 году. Без Картера и Бжезинского процесс нормализации отнюдь не затормозился бы. Они не были интегральными фигурами, без которых нормализация была обречена буксовать. Вице-премьер Дэн Сяопин, поставленный ответственным за китайско-американские отношения Мао еще несколько лет назад, был готов дружиться уже осенью 1976 года, но ему пришлось ждать, пока американцы утрясут свои дела. Нужные встречи пошли с мая 1978. Джимми Картер столкнулся со многими дипломатическими трудностями на этом переговорном пути, так как Дэн выдвигал встречные условия, касающиеся Тайваня: КНР требовал вывести американские войска с острова (их там было всего 700 человек), разорвать договор о совместной обороне (MDT) США и Республики Китай (Тайвань) и отозвать дипломатическое признание Республики Китай. Нормализация отношений с КНР подразумевала, что теперь США будут считать КНР единственным легитимным правительством Китая. Без согласия США с этими условиями процесс нормализации автоматически замораживался. Картер, госсек Вэнс и советник по национальной безопасности Бжезинский долго думали, как разрешить эту непростую дилемму и, в конце концов, решили пойти на все требуемые уступки. С этого момента работа пошла веселее. Исполнительная власть США ответила «да» ликующим китайцам с материка, которые в своей радостной эйфории проглядели колья ловушки Картера-Вэнса. Американцы, да, хотели сохранить свое военное присутствие в регионе и сохранить независимость Тайваня, «заменяющего собой 10 авианосцев», но они отдавали себе отчет, что любая «риторика безопасности» разозлит КНР и прервет диалог, поэтому в своих переговорах с китайцами они соглашались демонтировать MDT и не требовали никаких гарантий безопасности и независимости Тайваня. Китайские дипломаты, не слыша противных слов, перли вперед в переговорах, не подозревая, что основной удар по ним будет нанесен хлесткой законодательной ветвью США, а не исполнительной. Американские дипломаты были все мягкие и пушистые, Бжезинский соблазнял китайцев, те очаровывали Бжезинского. Там была взаимная любовь во всех допустимых форматах. А вот американские законодатели показали клыки и когти. Администрация Картера отправила в Конгресс проект нового закона, который должен был пересмотреть основы отношений между США и РК. Тот проект был абсолютно слабым, беззубым и выхолощенным. Всё, как нравилось китайцам. Согласно тому проекту США фактически отказывались от всех своих позиций на Тайване, и его независимость и безопасность их больше не волновали. Коварные Картер и Вэнс рассчитывали на то, что такой розовый пацифистский проект всколыхнет патриотические массы конгрессменов и пробудит в них антикитайские и антикоммунистические сантименты, было заснувшие в 70-е года. Так и произошло. Путем серии существенных поправок и оргии нормотворчества первоначальный пустой Taiwan Omnibus Bill переродился в боевитый Taiwan Relations Act (TRA). Ошарашенные китайцы ничего такому коварному перерождению противопоставить не могли. Поезд ушел. Исполнительная ветвь в лице Бжезинского сочувственно поддакивала Сяопину, не хорошо как получилось, мы с вами честно договорились, а этот неподконтрольный бешеный принтер из независимого Конгресса нам всем такую свинью подложил. США и КНР объявили о нормализации отношений 15 декабря 1978. Первого января 1979 США отозвали свое признание Тайваня. США и КНР обменялись полноценными посольствами 1 марта 1979. MDT истекал 1 января 1980 года. До этого срока умело спровоцированные конгрессмены успели (январь-апрель 1979)внести все свои поправки и превратить TRA в закон 10 апреля 1979 года. Дэн Сяопин был поставлен перед fait accompli дипломатического обмана: стулья были занесены утром нормализация осуществилась, но США вроде как из региона не ушли, хотя обещали. Теперь уже материковым китайцам пришлось решать дилемму, устраивать ли скандал и откатывать назад нормализацию или проглотить горькую антинационалистическую пилюлю. Дэн взвесил все про и контра и решил, что КНР всё же нуждались в американской экономическо-технологическо-торгово-антисоветской помощи сильнее, чем в потакании своим национальным грезам о возврате утраченной территории. Что же касается американцев, то тогда со стороны казалось, что Конгресс вступил в конфликт с Администрацией по тайваньской проблеме и своевременно проучил Картера. Сейчас же становится понятно, что Белый дом и Конгресс фактически находились на одной стороне, и что Картер-Вэнс применили против китайцев и легковерных конгрессменов секретный трюк из политического айкидо. Воистину рот политика суть помойка, из которой доносится только зловонная ложь да крысиный шорох безуликовых мероприятий. … Панама и КНР в кармане. Пришло время СССР и ОСВ-2.

Больше на тему нормализации разоряться не буду, но если кто интересуется американо-китайскими отношениями при Джимми Картере в 1977-1979 годах, то в Гугле есть диссертация на английском языке соискателя Marcel K. Will, Университет Кёльна, ФРГ, 2015. Триста пятьдесят страниц скуки смертной, но это не вина автора – сама тема нудная. Нет ни одного интересного сюжета, за который можно было бы зацепиться. Про советский фактор и приключения наших дипломатов в тексте почти ничего не докладывается. Я вышел на этот диссер пару лет назад, когда читал про Кемой в 1958 году, но этот текст не пригодился, так как про прибрежные острова там очень схематично. Это любопытно: в исследовании отметили, что бомбардировки по нечетным дням прекратились в январе 1979 года после того, как 15 декабря 1978 Картер объявил о полном дипломатическом признании КНР, чуть позднее отзывая дипломатическое признание [derecognition] Республики Китай. То есть, 21 год подряд, через день, китайцы утюжили снарядами пляжный песок. Вот это настойчивость!

Как уже было указано выше, США и Тайвань связывал международный договор о взаимной обороне (MDT), который истек 1 января 1980 года. Точнее, он не истек, а Картер аброгировал его, за что сенатор-республиканец Барри Голдуоттер подал в суд на него, посчитав, что у президента нет таких полномочий. Верховный суд отклонил тот иск как политический, заявив, что у схожего иска от Конгресса было бы больше шансов на рассмотрение, так как таким образом иск перебрался бы в конституционную плоскость и стал бы осмысленным. Но трезвомыслящие конгрессмены не присоединились к тому иску Голдуоттера. Адвокаты Картера, празднуя легкую победу, тогда самоуверенно утверждали, что президент может расторгать международные договора без консультации с Конгрессом, но это бабка еще надвое сказала. Конгресс США при желании может возродить этот спор и уточнить это правило в Верховном Суде. После аброгации MDT, однако, повторюсь, США не ушли из Тайваньского пролива. На смену MDT Конгресс США принял TRA [Taiwan Relations Act]. Это внутренний закон США, а не международный договор. Это к вопросу о том, на каком основании янки суют свой нос во все дыры и расщелины по всему миру. Внутренние законы они напринимали такие. Ничего не поделаешь, приходиться терпеть. Этот Закон позволяет президенту и Конгрессу вместе решать, как реагировать на угрозу безопасности «народу Тайваня». Если раньше MDT четко определял, что в случае угрозы американцы сразу спешили на помощь островитянам, то теперь у США было больше гибкости и пространства для маневра. То есть, теоретически Конгресс США в час ИКС может дать задний ход и слить Тайвань. Или, напротив, заломить руку вялому президенту и заставить его защищать остров. От неисполнения международного договора страдает только престиж государства - от неисполнения же внутреннего закона США верховного мандатария потянут в американский суд. Единственный эпизод, когда TRA был применен таким вот образом, случился в 1995-95 годах, когда КНР пугали Тайвань ракетными испытаниями, и Клинтону пришлось ввести два авианосца в пролив. Клинтон утверждает, что он сам принял такое радикальное решение. Конгрессмены же хвастаются, что они оказали соответствующее давление на Клинтона. Фиг разберешь, кто из них герой.

Два месяца назад в русскоязычном интернете чего-то слишком много говорили про Тайвань и потенциальный конфликт там, связанный с возможным объявлением Тайванем своей независимости. На Ютубе множатся русскоязычные китаисты, читают лекции, дают смелые прогнозы. Может и дело говорят, я посмотрел пару роликов и прислушивался только к аргументам про «независимость». И, честно признаюсь, эти аргументы неубедительны. Озвучу два возражения.

Один аргумент китаиста Вавилова вращается вокруг фигуры тайваньского президента из этнического меньшинства хакка, которые якобы предрасположены к полноценной независимости. Чтение про тайваньскую внутреннюю политику позволяет нам проверить слухи, действительно ли тамошний президент Цай Инвэ́нь планирует объявить о независимости Тайваня через референдум в ближайшее время. На этот август в Республике Китай назначены аж четыре референдума. Первый о том, строить ли газовый терминал на коралловом рифе на северо-западе острова или нет. Экология против энергетической стабильности. Второй затрагивает импорт американской свинины, напичканной рактопамином. Здоровье против международной торговли. Третий – атомные электростанции на острове, продолжать использовать их или выводить постепенно из эксплуатации. На острове три АЭС, а четвертая – долгострой. Энергетическая самодостаточность против экологии и здоровья. Четвертый мета-референдум – он о референдумах. Проводить ли их в один день с общим голосованием или развести по времени. Как мы видим, ни один референдум не посвящен проблеме государственной независимости. Местный закон напрямую запрещает выносить на референдум конституционные проблемы и вопрос о государственном статусе. Сперва должно пройти голосование в Национальной Ассамблее. Если подготовки к такому голосованию не ведется, то смысла рассуждать о референдуме, независимости и вот-вот-сейчас-бабахнет кризисе нет.

В истории Тайваня не было ни одного периода, когда местные политики помышляли бы об объявлении независимости, так как тамошний режим всю дорогу утверждал, что он и есть настоящий Китай, на этом зиждется его легитимность. Объявлять о независимости от самой себя – на такую несуразицу только РСФСР способна. Чанкайшисты и их преемники-демократы понимали, что такой глупый шаг как объявление независимости вызовет мгновенный удар со стороны КНР. Более того, КНР и Тайвань делали созвучные заявления, подчеркивающие идею «Одного Китая». Во всем мире нет, наверно, ни одного государства или организации, которая бы официально поддерживала идею «двух Китаев». Есть, конечно, 15 мелких государств, которые по-прежнему признают дипломатически РК и, соответственно, чихать хотели на КНР, но они тем самым всё равно поддерживают идею «Одного Китая». Я не знаю, что надо курить, чтобы сейчас прогнозировать, что Тайваню смерть как хочется объявить о своей независимости. Они даже видеочипов в достаточном количестве наклепать не в состоянии – куда уж обновлять свой суверенитет. Сперва решите вопрос с ГПУ-засухой, мамкины сецессионисты.

FRUS, 1977, vol. VI;
Marcel K. Will, «Taiwan Matters: The normalization of US-PRC Relations and the Taiwan issue, 1977-1979», 2015;
Грядущие референдумы на Тайване:
https://thediplomat.com/2021/03/taiwans-referendum-mayhem/

Youtube, китаист Николай Вавилов:
https://www.youtube.com/watch?v=O7RRCuvOGZY
https://www.youtube.com/watch?v=I0Jb2dNiAmI

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив