но усталый раб за

Маша опаздывала на пароход.
Пароход дал гудок, короткий и нетерпеливый. Так показалось Сереже и Кире. Сережа был Машин муж, а Кира – сын. Ему было шестнадцать. Его взяли с собой. Кира жил в двухместной каюте с соседом. А у Маши с Сережей была каюта-люкс.
Маша сказала, что хочет кое-что купить, и чтоб мальчики не мучились, пока она копается в магазине. Она догонит. Тут два шага. Сережа и Кира уже совсем извелись: отправление через десять минут.
Вдруг стало быстро темнеть, как всегда на юге.
- Сейчас сходни будут убирать, - сказал Кира.
- А? – как будто очнулся Сережа.
Охлопал карманы, нашел бумажник, схватил Киру за руку и потащил к сходням.
- Момент! – крикнул он человеку в фуражке; они с Кирой сбежали вниз.
Пароход загудел уже по-настоящему. Кира помахал ему рукой.
- Ничего, - сказал Сережа. – Догоним как-нибудь.
Они целый час ждали на причале.
Непонятно было, что делать. Искать консульство? Звать полицию? Бегать по городу? Магазин, где они оставили Машу, давно закрылся. Они бродили по улицам, глядя, как торговцы собирают свой товар.
- Мама! – вдруг крикнул Кира.
Сережа остановился. Маша сидела в маленьком кафе и пила пиво. На ней была футболка с яркой картинкой. Наверное, только что купила.
Они вбежали внутрь. Слова «Маша» и «мама» слились в одно.
Она обернулась и спросила:
- Вы здесь зачем?
Сережа помолчал, соображая. Потом сказал:
- Мы догоним пароход. Главное, не волнуйся. Вот такое приключение! – он даже улыбнулся.
- Пока, - сказала она. – Дай отдохнуть, слушай. Кирочка, ты уже большой, ты меня поймешь и простишь.
Она протянула бармену пустую кружку. Бармен подал ей новую.
Сережа снял куртку, повесил ее на спинку стула. Сел. Кира остался стоять.
- Может, скажешь хоть слово?
- Что тебе непонятно? – сказала Маша.
Сережа вскочил, схватил ее за руку. Кира – за вторую. Она закричала. Они отпустили ее. Сзади раздался топот и треск мотора.
- Вор! – крикнул Кира. – Лови!
Но парень, схвативший Сережину куртку, уже умчался на мотороллере.
Сережа сел, бессильно ощупывая пустые карманы.
- Прямо как я, - сказала Маша. – Как я двадцать лет назад. Когда пришла из общаги жить в твою семью. Все кругом непонятно, и ни копейки своих денег…
Она засмеялась и смеялась долго-долго.
- Мне всегда снился маленький южный город, - сказала она. – Порт, кабак и свобода. Потому что я ростовская, да?
- Какой жуткий сон приснился! – сказал Кира, протирая глаза.
Он лежал на скамейке, положив голову Сереже на колени.
- Это не сон, это на самом деле, - сказал Сережа. – Но ты все равно не злись на маму. Она хорошая.
Они встали и пошли искать полицию и консульство.
|
</> |