Но разведка доложила... Поздно.

Многие проблемы, что привели к эпическим провалам американцев на начальном этапе Второй Мировой войны на Тихом океане, были вызваны провалами их раз­ведки. И тут речь даже не о том, что американская разведка не смогла вскрыть те же япон­ские планы по поводу того же Пёрл-Харбора – это было бы полбеды. «Белые люди» слишком долго успокаивали себя мантрами о своём техническом пре­вос­ход­стве, что даровано им просто благодаря их цвету кожи и разрезу глаз. Но су­ро­вая реальность показала, что с этим «не всё так однозначно». Так что не менее стра­ш­ной оказалась недооценка технологических возможностей противника. Вне­зап­но выяснилось, что «желтомордые» тоже умеют в технику.  

Невидимые «длинные копья»

После Первой Мировой фактическим стандартом для торпед надводных кораблей и подлодок во всём мире стал калибр 533-мм, то бишь 21 дюйм. Но верные заветам дедушки Фрейда японские адмиралы скосили самурайский глаз на крайние не­мец­кие разработки и сказали: «Маловато будет!» И в 1920 году завели для своих будущих линкоров торпеды калибром 610-мм. С линкорами этими из-за Вашингтонского соглашения вышел, правда, небольшой облом, но разве это повод отказываться от та­ких замечательных игрушек – самых мощных на планете торпед?

Недолго думая, японцы начали вооружать ими все строящиеся крейсеры и эсминцы. И самоё смешное – в течении 20 лет ни­кто на свете этого в упор не замечал! А между тем японские конструкторы не стояли на месте и с помощью лома и какой-то матери смогли сделать то, на чём обломались их «белые» коллеги – осилили торпедный парогазовый двигатель, который в ка­че­стве окислителя мог использовать не сжатый воздух, а гораздо более эффективный чистый кислород.

Так появились знаменитые «длинные копья», 61-см кислородные торпеды обр. 93, как бык овцу крывшие все зарубежные аналоги уже не только по мощности боевой части, но ещё и по скорости и дальности. С 1936 года все строившиеся японские крейсеры и эсминцы вооружали этими торпедами сразу, а уже построенные по мере сил на них перевооружали. И опять все разведки мира это дело доблестно прохлопали…

Хотя тут их трудно винить – что-что, а секретить всё и вся в Японии умели и любили не меньше, чем в краю родных осин. И в данном случае они оторвались по полной – даже в секретных инструкциях по эксплуатации новых торпед отсутствовало да­же само слово «кислород», он там изящно именовался дай-ни куки – «воздух №2».

Лишь в самом конце 1930-х годов в германских справочниках появились, наконец, осторожные предположения, что че­ты­ре японских крейсера и пара десятков их эсминцев последних серий «возможно вооружены 609-мм торпедами». Хотя к тому времени японцы успели наштамповать уже 38 крейсеров и более 80 эсминцев, нёсших торпеды «для больших мальчиков» – как обычные, так и кислородные, про которые всё ещё никто ничего не знал.

Весной 1940 года у военно-морского атташе посольства США в Токио капитана 2-го ранга Генри Смит-Хаттона появился шанс проверить эти слухи – его информатору удалось побывать на новейшем японском «суперэсминце». Он не только под­твер­дил, что калибр торпед на глаз «ближе к 25 дюймам», но ещё и пересказал хвастливые слова проводившего экскурсию офи­цера о самых крутых на свете кислородных торпедах.

Бесценная информация немедленно ушла в Вашингтон, где… благополучно легла «под сукно». Американские спе­ци­а­лис­ты просто не поверили, что «отсталые азиаты» смогли реализовать то, что оказалось не под силу конструкторам из «циви­ли­зо­ван­ных стран». И не они одни…

Между тем началась война и только за первый её год при активном участии «длинных копий» на дно отправились 10 крей­се­ров и 7 эсминцев союзников, а ещё 6 крейсеров получили тяжёлые повреждения. Доходило до курьёзов, когда корабли со­юз­ни­ков начинали судорожно искать несуществующие подлодки. Им и в голову не приходило, что торпедный залп мог при­ле­теть с японских кораблей, маячивших далеко на горизонте.

И только 20 апреля 1943 года в сводке разведуправления ВМС США было впервые упомянуто, что «часть японских эс­мин­цев возможно вооружены 24-дюймовыми торпедами», но никаких сведений о кислородных двигателях они так и не нарыли. С момента «первого звоночка» от Генри Смит-Хаттона к тому времени прошло уже ровно три года.

Неуловимые «Зеро»

Японцы очень хотели новый крутой истребитель для своих авианосцев, но использовать американское ноу-хау «с хорошим движком – и табуретка запорхает» они не могли по тем же причинам, что и наши. Так что пришлось заняться извращениями для бедных –  вылизывать аэродинамику, осваивать новые высокопрочные сплавы и запредельно облегчать конструкцию. Ре­зуль­татом стал принятый на вооружение в 1940 году самый известный японский самолёт всех времён – легендарный «Зеро».

Этот истребитель практически сразу же после принятия на вооружение пошёл в бой в Китае, так что привычно секретить его особого смысла не было. Однако помощник военно-морского атташе США в Токио капитан-лейтенант Стивен Джерика сле­г­ка охренел, обнаружив в январе 1941 года эту машину открыто выставленной на всеобщее обозрение на ежегодном военном празднике, в ходе которых японские армия и флот традиционно мерялись длинной своих стволов и прочего.

Дипломат с пилотскими «крылышками» на кителе добросовестно переписал лётно-технические характеристики самолёта с выставочной таблички, внимательно осмотрел саму машину и даже понаблюдал учебный бой «Зеро» с армейским ис­тре­би­телем. После чего отправил подробный отчёт в Разведуправление ВМС США.

Все уже догадались, что случилось с этой информацией? А вот и не угадали! В первый и последний раз за всё время служ­бы Стивена Джерика в Японии он получил ответ из Вашингтона. Все тамошние эксперты сошлись на том, что самолёта с та­ким сочетанием характеристик просто не может существовать в природе. И уж тем более его не могли создать какие-то узко­гла­зые – ведь всем известно, что они умеют только неудачно копировать устаревшие западные образцы!

Так что раздражённое начальство настоятельно ре­ко­мен­до­вало капитан-лейтенанту более не присылать подобного про­па­ган­дистского бреда и дезинформации. И не отвлекать их от действительно важных дел – типа написания высосанных из пальца аналитических отчётов об отсталости японской авиапромышленности.

Прошёл всего год, и «несуществующий» истребитель превратился во вполне реальный кошмар для авиации союзников. С его помощью японцы фактически зачистили небо на Тихоокеанском ТВД. И каждый раз скоростные и манёвренные ха­рак­те­рис­тики «Зеро» становились полной неожиданностью для тех, кому не повезло с ним столкнуться. А те немногие, кто это пе­ре­жил, живописали «истребитель Ноль» в восторженно-панические рапортах.

И лишь осенью 1942 года, после испытаний захваченного на Алеутских островах образца, американцы наконец выяснили, что полученные из Токио почти двумя годами ранее данные действительно соответствовали реальности.

Слона-то я и не приметил…

Перед Второй Мировой военно-морские атташе всех посольств в Токио были в курсе, что Императорский флот втихаря стро­ит два – а то и три – новых линкора. Хотя секретили они их по полной программе. Даже финансирование шло за счёт ли­по­вых эсминцев и подлодок. «Дипломаты в погонах» – включая и американских – не сомневались, что японцы, конечно, не ста­нут ограничивать себя «вашингтонскими» нормами, но дальше 45 тыс. тонн и 410-мм орудий их фантазия не шла.

Но началась война, и «Ямато» – а затем и «Мусаси» – вступили в строй. В свой первый боевой поход «Ямато» вышел в ию­не 1942 года, в ходе сражения при Мидуэе. Но там американцам хватило ума – и везения – не нарваться на «главные силы» япон­ского флота, что могло стать для них крайне неприятным сюрпризом.

И хотя эти корабли старались лишний раз не светить, они трижды попадались американским подлодкам и даже словили по торпеде – но подводники ничего необычного в них не заметили. Разведка перехватывала радиограммы о доставке снарядов для этих суперлинкоров, но поскольку японцы коварно именовали их «40-см специальные», то на эти сообщения тоже не об­ра­щали внимания.  

Первые подозрения появились лишь в феврале 1944 года, когда в уголке аэрофотоснимка с атолла Трук заметили что-то не­по­нятное. Разведуправление ВМС США срочно созвало по этому поводу консилиум из ведущих инженеров-ко­раб­ле­стро­и­те­лей. Посовещавшись, гуру вынесли вердикт, что можно, конечно, забабахать линкор в 60 тыс. тонн с 457-мм орудиями, но это вызовет столько технических проблем... В общем – «нецелесообразно и маловероятно».

Летом 1944 года японские суперлинкоры уже в полный рост засветились в сражении в Филиппинском море, а затем и в за­ли­ве Лейте, где были, наконец, всерьёз отфотографированы. Таким образом, лишь осенью 1944 года американцы выяснили, что эти корабли действительно крупней, чем считалось. А их реальные характеристики они узнали только после капитуляции Японии, когда оба линкора уже давно лежали на дне.

Невыученные уроки

Подобных примеров можно привести ещё очень и очень много. И каждый раз они были связаны не только – а часто и не сто­ль­ко – с недостатком данных, но ещё и с банальным расизмом и спесью «белых людей», что вело к серьёзной недооценке возможностей противника. И как следствие – к серьёзным потерям, вызванным этой недооценкой.