НИКИТАБЕСОГОН

anti_pov — 25.10.2011 — Персоны Теги: Михалков НИКИТАБЕСОГОН, ЯПОНИЯ И ВСЕ МЫ



С детства не любил карусель: голова кружится, мутит. В общем, не любил. Но – катался. Все дети вставали в очередь, вставал и я. Так же, за компанию, в художественной школе я иронизировал над Шишкиным, в институте иронизировал над сталинским ампиром. Но, как и требовалось, восхищался Ле Корбюзье и произносил многозначительное «о» над картинками Дали. Под покровом ночи читал Оруэлла, Хаксли, всяких «степных волков» и прочую обязательно-альтернативную муть – скучную и порой откровенно бездарную. В «Кинематографе» (ДК Кирова) смотрел фильмы – и хорошие, и разные. В общем, как-то формировался, вырабатывал эстетический иммунитет.
Короче, пришла в перестройку пора носить зеленый пиджак с белыми носочками, но я подумал «э нет, шалишь». И носить этого не стал. Хватит играть по чьим-то правилам, пробил час для суждений самостоятельных.

Так что, когда, перед выходом в прокат «Утомленных-2» развернулась широкая «кампания неприятия», меня заинтересовал лишь один вопрос: к чему бы это? Постулат, что фильм – которого никто еще не видел, – такой уж провальный, я априори и за компанию принимать не стал, не исключая, в принципе, возможность и творческой неудачи.

Но по ходу просмотра авторский замысел «Предстояния» становился все очевидней, предварительно-возмущенные визги казались все фальшивее, аргументы критики рассыпались, художественное воздействие набирало силу, если не сказать – мощь. А по окончании даже волна возмущения накрыла: это ж какой фазы развития надо достичь, чтоб рассуждать с умным видом: обгоревший в танке солдатик не может, понимаете ли, иметь эротических намерений. Любезный дегенерат – хотелось обратиться к такому современнику предельно уважительным тоном, – ступайте и смотрите про терминатора, про Стивена Сигала, там Ваши навыки пригодятся. А тут метафоры и аллюзии – то есть другая языковая система. К тому же, в предсмертном состоянии, уважаемый фрейдист, желания непредсказуемы: кому-то моченой морошки захочется, кому-то – котенка погладить.

Вот, обгорел паренек в танке, помочь ему невозможно. Санитарка, как золотая рыбка, готова исполнить любое желание, кроме главного – выжить не получится. А ведь, и правда, ничего пареньку уже не надо. Только смутная досада гложет, что повзрослеть не успел, женщину не познал, даже сисек девичьих не видел. А столько было разговоров об этом. Вот и просит, покажи. Смутилась золотая рыбка, а деваться некуда – сняла гимнастерку, да только паренек помер. Ушел, как младенец, прямо в рай.

…Некоторые из моих друзей, включая дипломированных режиссеров, и до скандальной премьеры регулярно агитировали за ненависть к Михалкову. На что я искренне и упорно недоумевал: почему я должен не любить его (и его фильмы), если фильмы его мне всегда интересны. И каждый раз, листая телевизор и на минутку зацепившись за мизансцену «Рабы любви», или «Своего среди чужих», смотришь до конца. И опять глотаешь слезы в финале «Неоконченной пьесы» под вдруг неожиданный монолог, вдруг неожиданно раскрывшегося – бледного, казалось бы, – персонажа: «Просто надо любить, Мишенька».

Ну что поделать, все меня в его фильмах устраивает: энергия, динамика, интонация, эстетика, эмоциональный посыл, идеология.

Хороший ли Михалков человек и семьянин? Не знаю. Я только фильмы смотрю. И когда на меня давят, мол, дурной тон и что-то там еще, я не сопротивляюсь, просто прошу назвать отечественных режиссеров, которые лучше, и начинаю честно загибать пальцы. Через восемь секунд выясняется, что в число лучших Михалков попадает при любых раскладах.

Сколько гнилья вываливается на экраны, никто серьезных претензий авторам не предъявляет. Почему? Потому что автора не рассмотреть, мелок. Михалков же успешен, богат, талантлив, ярок и, главное, с позицией. Вероятно, весь этот набор и заставляет искать изъяны. А кто ищет, тот всегда найдет. Стараясь казаться себе объективным, я тоже поискал недостатки. Ну, допустим, протуберанцы гротеска порой заметны. Но ведь только анемичный «артхаус» надменно дистанцируется от таких приемов, любая драматургическая фабула должна оживляться какими-то прицельными импульсами, а весь Марк Захаров попросту состоит из гротескных приемов, и ничего. «Обыкновенное чудо», «Мюнхгаузен» и «Формула любви» – жемчужинки нашего кинематографа.

Как и любое искусство, кино соткано из условностей и условий. В арсенале художественных приемов ядро таких специфичностей может быть смещено вправо-влево от середины спектра. И вопрос не в том, куда смещено, а в том, верно ли дозируются эти импульсы, какую смысловую нагрузку несут.

Царский генерал из «Цирюльника» хлопнул стакан водки на морозе, а такого, ай-яй-яй, быть не может. Так ведь и грустных арий перед дуэлью никто петь не станет. В фильмах монтажники-высотники рассаживаются под облаками по всем законам композиции, но сваривают что-нибудь не так, хирурги режут не там, летчики жмут не на то. Обычное дело. Но букет «масленица-водка-генерал» не противоречит парадигме патриархального русского бытия, как не противоречит этой парадигме матрешка – которая на Руси-то появилась только в ХХ веке. А если бы Онегин Ленского в подъезде бутылкой ухайдокал, вот это было бы куда искусственней, чем прощальный призыв «приди, приди, я твой супруг».

«Пятью вечерами» Михалков убедительно показал, что запросто может работать без приемов, которые настойчиво инкриминируются ему снобами – ибо вот оно, хо-хо, движение навстречу массовому зрителю. А, может, тут дело не в рафинированных снобах, а в примитивных завистниках? Ведь в одном флаконе Михалкову удается собрать все: и кассовый успех на родине, и призы на западных кинофорумах. Он популяризирует российский кинематограф там и здоровые идеи здесь. Что, казалось бы, невозможно.

Следовательно, объясняют мне, выстроить такую ловкую стратегию может только человек беспринципный. Или мудрый – добавляю я. Понятно, кино нельзя снимать «в стол», и автор всегда учитывает ареал реализации такого продукта, как фильм. Михалков «Предстоянием»-«Цитаделью» о той войне рассказал западному зрителю – по крайней мере, участникам фестиваля, – в тысячу раз больше, чем все официальные историки. Поэтому и Меньшов, и все мы, у кого сегодня демонстративно отбирают победу и приравнивают к Гитлеру, должны желать главных призов Михалкову – хотя бы ради расширения представлений о войне.

Когда киношные аргументы заканчиваются, в ход идут мигалки, перстни, барство, особняки, список должностей и близость к власти. Но перстни с особняками, думаю, Михалков на свои покупал (или особняки это привилегия братвы?) На должности его выбирают исключительно из прагматизма: потому что может двумя звонками решить вопросы, на которые у другого уйдут месяцы сидения в приемной. И мигалка, в этом смысле, ему в сто раз полезней, чем иным бездельникам-депутатам из Госдумы. А близость к власти – вообще аргумент смешной.

Для человечка с комплексом плебея аспект чьей-то близости к власти, пожалуй, серьезный критерий оценки – подобострастной или уничижительной, не важно. Поскольку никто не хочет быть заподозренным в подобострастном плебействе, выбирают версию плебейства более героическую. Для человека же самодостаточного все эти знакомства – лишь факты биографии. Кстати, близостью к власти отмечены все выдающиеся творцы прошлого.

Почему же именно Михалков не дает покоя? Чужда его эстетика и психология? Не вопрос, смотрите Рязанова. Сюжетная канва, разделенная на новеллы, кажется чуждой языку современного кинематографа, а такой творческий поиск представляется неубедительным? Пожалуйста, вот вам Сокуров с «Русским ковчегом» – там все одним куском, редкая удача. Когда сидоркин не любит Михалкова, потому что тот забрал деньги и снял фильм вместо сидоркина, я понимаю сидоркина, я сочувствую сидоркину. Но в противном случае объектом ненависти должен стать сидоркин, и в чем, собственно, для меня разница? А может, разница в том, что у сидоркиных нет идеологии, а у Михалкова есть? А как раз идеология-то и раздражает, а то и вызывает ненависть.

Мы с комсомольских времен боимся всего идейного. Но времена изменились, и оказалось, что жизнеспособно только идейное. В смысле, что со стержнем. А ведь в каждой работе у Михалкова реперные точки над «и» расставлены.

В «Урге» поддатый Гостюхин задает своему корешу прямой вопрос: а ты знаешь, как звали твоего прадеда? И, оказывается, не знает ни кореш, ни Гостюхин. А молчаливый монгол знает и прадеда, и всех остальных своих прадедов до Чингисхана. И какой опыт человечества более ценен – мобильная связь, или связь с предками, – антропология еще на двое сказала. И никто не сможет объяснить, почему встал однажды молчаливый монгол и завоевал в разы больше, чем А.Македонский, Н.Бонапарт и все римские полководцы вместе взятые.

В «Утомленных солнцем» комдив Котов в упор признается Мите из НКВД: я – простой моряк-железняк, новая власть пообещала землю крестьянам, воду матросам, я и пошел воевать за простую правду; но что же вы, белые офицеры, которые и по-французски умели и знали реалии жизни, сдали кучке большевиков Россию, которую так любили? И ведь прав комдив. Разве молодой и либеральнолюбивый Митя не грезил некогда идеями декабристов о новом государственном устройстве? Разве не подставлял Митя с товарищами кудрявые головы под целенаправленные струи писателей-масонов? В общем, Митя, реальность оказалась иной. И вот уже в «Двенадцати» другой офицер из числа присяжных заседателей задается неким искусственным вопросом, который, по сути, формулирует сермягу нашей жизни: иной человек сегодня в тюрьме имеет больше социальных гарантий, чем на свободе.

А Илюша Обломов – маленький российский Будда, человек трогательной организации и сложных рефлексий, – бежит себе, бежит с безотчетно-радостным рефреном «маменька приехала» и исчезает где-то за холмами.

Вот так, за холмами, исчезает и Россия. Исчезает поэтапно: история, идентичность, ментальный уклад, население, территория. Можно отделить Кавказ, разбить витрины, организовать фронт неповиновения – как раз это и требуется для завершающей фазы, ибо противоречит истории, идентичности, ментальному укладу. И волшебный шанс остановить процесс деструкции, он не в социальных проектах и даже не в экономических программах – он в культивировании этого странного субстрата из истории, идентичности, ментального уклада, который называется русской душой.

Фраза хоть и банальная получилась, но метафизического заряда не лишена. Ведь заезженная формула «русская душа» совсем не этническое понятие, да и решения сегодня надлежит искать не в физической плоскости – тут все выработано, – в метафизике нашего бытия. В той самой метафизике, которая спасала Россию и от Наполеона, и от большевиков, и от Гитлера. И, даст Бог, спасет от триумфа «общечеловеческих ценностей».

Присмотревшись, видим, что Михалков-то в эту самую зону бьет методично и прицельно, все откровенней он подталкивает зрителя к подсказке. Но что такое метафизика, в чем ее специфика и гипотетическая польза от подсказок? А специфика и польза в том, что причинно-следственные связи работают там другие – как в русских народных сказках: тот, кто обманывал и стяжательствовал, остался на бобах, а бедная падчерица последним куском покормила зайчика, так у нее ларец с самоцветами. А в «Предстоянии» черным по белому говорится: под молитву умирающего священника и немецкий самолет падает, а плавучая мина сама кого надо, спасает, кого не надо вычеркивает. Куда уж яснее. Так может, в этом источнике ясности и черпается энергия мутного антагонизма, вот почему пена-то на губах? А нам зачем-то про мигалки рассказывают.

Ну, вышел Михалков из Общественного совета Минобороны, ну, в совете по культуре и искусству вместо него теперь Макаревич, ну, нет у Михалкова больше мигалки. Определенно жить стало лучше, веселее стало жить. Накал недоброжелательности к Михалкову понизился?

А накал-то, надо заметить, на грани безумия. И тут уже не доводы слушаешь, а следишь, как слюна брызжет. Вырежут слово из предложения, прочитают в обратную сторону, и давай взахлеб негодовать. Под каждой публикацией на странице nikitanesogon по пять тысяч комментариев – и все мат-перемат. Оно – это – жужжит, булькает, копошится. И даже странное ликование к горлу подходит: а ведь действительно, бесогон.

Когда Михалков про Японию упомянул, либеральные СМИ просто вывернулись наизнанку. А ведь про Японию слова дурного сказано не было, хоть сказать было что.

Разве накануне атомной аварии ничего не заявляла Япония о российских островах? Вернее, которые после 1905 года стали японскими, а после 1945 снова были возвращены? А ведь есть у России вопросы к Японии и по поводу поставок оружия в революцию 1905-1907 годов, и по поводу оккупации Дальнего Востока в конце десятых, и по поводу массового исчезновения русских в Харбине в конце двадцатых, и по поводу призыва к «маршу до Урала» в конце тридцатых, и по поводу хирургических экспериментов над живыми людьми отрядом 731.

Это все хрестоматийная история, а вопросы Японии можно задавать и свеженькие. Кстати, почему накануне фукусимской аварии у Японии вдруг прорезался жесткий тон, и прорезался настолько, что России пришлось перебрасывать на Дальний Восток несколько дивизий? Китайские СМИ, например, вообще утверждают, что землетрясение в Японии было вызвано неудачно проведенным подземным ядерным испытанием, а сама авария на АЭС «Фукусима-1» инсценирована, чтобы скрыть истинные причины распространения радиации. Такая версия выглядит несколько натянутой, впрочем, и оружейный стронций был обнаружен, и фото колоссального водоворота попали во все информационные агентства мира, и в ТВ прошли сообщения 9 марта о загадочной массовой гибели птиц. Официально Япония ядерным оружием не занимается, тем не менее, еще в 2006-м году шесть американских конгрессменов направили японскому послу в США письмо, в котором потребовали от Японии отказаться от ядерных экспериментов.

Извините, был повод позлорадствовать по поводу Фукусимы, даже если бы это была просто авария, ведь японцы, проявившие такую назидательную озабоченность по поводу Чернобыля, через 35 лет сами оказались совершенно беспомощными. Говоря определенней, за первые три месяца после аварии японцы не сделали ничего. Радиоактивная вода сбрасывается в океан, радиация проникла уже и в грунтовые воды. А Советский Союз поучали складно, и в хвост поучали, и в гриву.

Когда в 1993 году сложилась сложнейшая ситуация на дальневосточном заводе «Звезда» и Россия объявила о двух планируемых сбросах ядерных отходов, поднялся жуткий вой, а голос Японии был самым пронзительным. И хотя Россия, в отличие от Японии, рассчитала и район сброса, и морские течения, от этого плана пришлось отказаться, а Ельцин показательно поувольнял, кого следует. У Японии же никаких расчетов попросту нет, отходы сбрасывают наобум, а надлежит Японии сбросить на порядок больше, чем требовалось тогда России. Судя по объему отходов, за 40 лет работы станции не было переработано ни грамма атомного мусора.

Мировое сообщество молчит, молчит и Россия, хотя максимальные показатели, которые были зарегистрированы в районе Фукусимы после ядерных испытаний в эпоху холодной войны, нынешние превышают примерно в 100 раз. Штрафовать Японию бессмысленно – дефицит бюджета составляет 210% ВВП.

На фоне всего этого в газете «The Japan Times» публикуется открытое письмо некой американки, которая предлагает всем японцам переехать в Россию, выкупив аналогичный по размерам участок земли. Что ж, идея весьма экзотичная и откровенно наглая.

Впрочем.
За последние 20 лет с карты России исчезли 23.000 городов, сельских посёлков и деревень. Население на Дальнем Востоке только за последние 10 лет сократилось на 40% и на 60% – на Крайнем Севере.

Население России на декабрь 2009 года составляло 132 млн. человек (иногда попадается цифра 129 млн.). Из них 61% – люди пенсионного и предпенсионного возраста. Если вычесть армию-милицию-чиновников, остается чуть больше 25 млн. Если вычесть малолеток, школьников, домохозяек, бомжей и беженцев, получим численность малого, среднего и фермерского бизнеса. А страна-то огромная. А страна-то богатая: четверть всех лесов планеты и четверть всей пресной воды. А не сегодня-завтра пресная вода пойдет по цене нефти. А в мире экономический кризис. А это значит, территорию России начнут у России отбирать. Уже сегодня 10% пахотных земель (точнее, 1.141.400 га) под юрисдикцией китайских, американских, израильских, шведских и датских фирм. Землю пока покупают или берут в бессрочную аренду. Это досадно, но утешиться можно лишь тем, «коммерческая» форма изъятия нашего пространства гуманней, чем силовая. Можно выкрикнуть гневное в адрес российских президентов, но защищать-то страну некем: редкий школьник выполнит нормы ГТО, обязательные для всех школьников 1970х.

Так что, вполне возможно, что письмо экзальтированной американки составлено спокойными стратегами и вброшено в умы деятельных японцев. Ну и что, Михалков, делать-то будем? Как противопоставим концепцию «русской души» всем этим хитростям и подлостям? Каких зайчиков последним куском кормить станем, и откуда ларец самоцветов возьмется? Американцы, вон, уже свой крупнейший радиолокатор на Аляску перевезли – уж не Иванушке ли дурачку полный ларец готовят.

Кстати, Иванушка-дурачок по зову естества своего специфического согласился бы с мнением заботливой американки и стал бы помогать несчастным японцам.

Ну, если рассуждать трезво, то пенсионеры японские сами не поедут, а идеологически чуждых предпринимателей – ибо уже сформировались, и Россию воспринимают в качестве концессии, – нам не надо, у нас своих расхитителей хватает, еще передерутся. Зато подростки, способные к ассимиляции, пусть приезжают. Поживут неспешной жизнью, блины со сметаной, грибы-ягоды, Шарик с высунутым языком, ежик в траве фыркает. Кто-то проникнется, кто-то зацепится. Генотип у японцев деятельный, глядишь, изгородь справят, кровлю починят, дороги проведут. А что, корейцы у нас живут, якуты живут, казахи, татары, да кто угодно. Даже немцы целыми слободами жили, пока война не развела. Тут ведь живут все, так пусть и японцы тоже. Россия – единственная империя, прираставшая не завоеваниями, а благотворительностью. И получается, что тут все в русле исторической традиции.

Кощей своей ядовитой иголочкой внутри России национальные границы норовит прочертить, так на то он и Кощей. Хоть он и Бессмертный, как мировое зло, да яйцо-то у него больно хрупкое, на ладан дышит. И не актуальны тут кощеевы яйца, тут у нас своя метафизика, свои законы природы.
………………………….
По слухам, фильм «Автостоп» Михалков снял на деньги, которые ему дали для рекламного ролика. И действительно, фильм не полнометражный – частей так, на пять, – и «Fiat» итальянский прорекламирован на полную. В этом месте можно воскликнуть что-нибудь о продажности Михалкова, а можно просто смотреть фильм.

Какой-то там Марчелло перегоняет новую модель в Россию. Марчелло этот, красавчик и повеса, пока едет по Европе, снимает девиц на ночь, а поутру уезжает, лишь ободряюще подмигнув. А в России, как известно, вместо дорог направления, сугробы до пояса и дремучие совы на ветках. Подобрал Марчелло Русланову – та с авоськами и животом собралась в роддом, сроки подошли. Догоняет их Гостюхин обледенелый, на мотоцикле: дура ты, дура, сказал же, после работы отвезу. Удивляется этот Марчелло, а Гостюхин тем временем мотоцикл запихивает в заднюю дверцу «Fiatа». Марчелло бухтит, возмущается по-итальянски, но ехать надо. Едут они так не долго, поскольку Русланова надумала рожать прямо в лесу. Марчелло разбирает сиденья, кипятит воду (рекламные деньги Михалков отрабатывает честно), рвет на бинты свою белоснежную рубашку, – в общем, приехал Марчелло в Россию, а там чудеса, там леший бродит.

Сдав роженицу акушеркам из районной больнички – а на окнах-то ставни резные, знатные, еще времен Ильи Муромца, – ждут медицинского заключения. Заключение прекрасное. Марчелло с Гостюхиным орут, обнимаются и валяются в снегу. А потом идет Марчелло, странный как сомнамбула, на местный поштамт. Заказывает на поштамте разговор с другим миром, и с новыми для себя интонациями говорит в трубку дежурные слова про то, что надо слушаться маму, про двойки, да про зоопарк – и у Марчелло, оказывается тоже сын есть, давно, правда, не видел.

Выходит Марчелло на воздух, а воздух уже сине-фиолетовый, смеркается. Диковинный «Fiat» облепила местная ребятня – штук десять, но, завидев басурманина, разбежались. Завел рассеянный Марчелло мотор, потом опустил стекло, свистнул. Все в машину поместились. И вот под восторженный гвалт крутит лакированный красный «Fiat» лихие бессмысленные «восьмерки». По огромной заснеженной реке крутит, которая и на картах, поди, не отмечена.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• По теме
• Архив