Несвятые троицкие монахи

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН (РАСПРОСТРАНЕН) ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ диаконом АНДРЕЕМ ВЯЧЕСЛАВОВИЧЕМ КУРАЕВЫМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КУРАЕВА АНДРЕЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА
Один из любимых военно-героических сюжетов РПЦ — осада Троицкого монастыре поляками в Смутное время. Есть даже устойчивая легенда о том, что монахи сами стреляли из пушек по полякам и били их дубинами.
А там, едва заметная,
Меж сосен и дубов,
Во мгле стоит заветная
Обитель чернецов.
Монахи с верой пламенной
Во тьму вперили взор,
Вокруг твердыни каменной
Ведут ночной дозор.
Среди мечей зазубренных,
В священных стихарях,
И в панцирях изрубленных,
И в шлемах, и в тафьях,
Всю ночь они морозную
До утренней поры
Рукою держат грозною
Кресты иль топоры.
Священное их пение
Вторит высокий храм,
Железное терпение
На диво их врагам.
Не раз они пред битвою,
Презрев ночной покой,
Смиренною молитвою
Встречали день златой;
Не раз, сверкая взорами,
Они в глубокий ров
Сбивали шестопeрами
Литовских удальцов.
Ни на день в их обители
Глас божий не затих,
Блаженные святители,
В окладах золотых,
Глядят на них с любовию,
Святых ликует хор:
Они своею кровию
Литве дадут отпор!
Комментаторы полагают, что в стихотворении А. К. Толстого «Ночь перед приступом» (1840-кегоды) описана осада Троице-Сергиевой лавры войсками Я. Сапеги и А. Лисовского в Смутное время. Источником «Ночи перед приступом» является «Сказание о осаде Троицкого Сергиева монастыря от поляков и литвы» келаря этого монастыря Авраамия Палицына.

Я все же не смог найти в «Сказании» упмоминай о том, что монахи, а тем более священники воевали. Напротив, при описании каждого польского приступа упоминается, что игумен «со всем собором» молился в храме (то есть не был на стенах).
Зато в этой повести есть нечто неудивительное. На пороге смерти монахи требуют кормить лишь их, а не детей: «Оставшиеся же иноки, видя насилие ратных людей и попечение отца Иоасафа о бедных и нищих, как прежде из-за этого роптали на него, так и в то время и потом, приходя, ругали его в лицо. И сказал он: «Лучше нам умереть, нежели перестать жалеть сирот» (гл. О приходе в обитель Давида Жеребцова).
Удивительным было бы, если бы те монахи вдруг оказались настоящими, жертвенными, «живыми мертвецами». А то, что они в богатейшем царском монастыре оказались обычными эгоистами, это как раз неудивительно.
|
</> |