Несколько мыслей для моего брата: вид и индивид

Вещи, естественные для вида, не всегда являются таковыми для индивида.
(Джон Донн)
Продолжаю эту серию размышлялок. Как я уже писала – это отрывки из разных моих писем, комментов, текстов и т.д. Словом, мысли, которые я уже когда-то кому-то озвучивала, некоторые – не по одному разу.
Представьте, что рядом с вами живёт человек, который постоянно ставит под сомнение ваши выборы или ваш главный выбор. Он без конца зудит, приговаривает, что вы на самом деле несчастны, только не решаетесь это признать. Он постоянно смотрит, выискивая ваши неудачи и ошибки, и объясняя их по своему, сводя к знаменателю этой самой вашей цели, вашего выбора.
Он постоянно выпячивает все факты, подтверждающие эту его теорию, и не замечает того, что её явно опровергает. Он подтачивает ваши силы, не дает расслабиться. Он пророчит вам беду за этот не понравившийся ему выбор.
Возможно, вам не захочется его убить или сбежать от него. Но это соседство очень трудно назвать вдохновляющим. С ним вы с гораздо большей вероятностью потерпите поражение, даже если ваш выбор был совершенно правильным.
А теперь представьте, что это не человек, а общество.
Люди любят «как правило».В том числе как систематизацию опыта большинства. А я люблю прецеденты. Как опыт, который вообще имел место. Хотя бы раз.Да, я знаю, что мужчины легче воспринимают ряд Фибоначчи и их возрастная жизнь «как правило, подчиняется закономерности данного ряда». Я помню, что женщины лучше воспринимают числа Люка со всё тем же «как правило».Но мне это не интересно. Потому что это ничему не помогает.
Я ни разу не видела человека любого пола, которому поистине помогло бы то, какому математическому ряду с большей вероятностью может подчиняться его жизнь. Я люблю прецеденты.
Нет не людей, живущих по принципу «другим нельзя, а мне можно, потому что я исключение из всех правил». Поскольку мне не интересны «как правило», то и исключения не слишком интересны. Исключения – это всегда продолжение правил. Они существуют только как противостояние правилам, только от противного. И порой трудно различить, чего тут больше: желания побороться с правилами или самого поступка. Исключения – это обычно «свобода от», а меня интересует «свобода для».
Как быть «не такими, как все» меня тоже не интересует. Об этом лучше всего написал Филигон:
«И кто хотел не быть, как все, Поймёт на взлётной полосе, Что все «как все» хотят того же».
Я люблю прецеденты…
Во-первых, как безграничные возможности. Для того чтобы возможности хотя бы двинулись в сторону безграничности, надо хотя бы знать о самом их существовании.А мы часто не знаем.Не знаем, что где-то существуют подходящие протезы. Что где-то то, что в моём окружении назовут бездарной тратой времени, будет считаться ценной работой. Не знаем, что кто-то сочтёт происходящее с нами серьёзной проблемой и сможет предложить помощь. Или, напротив, перестанет считать то, что со мной происходит проблемой и примет меня как нормального человека.
Во-вторых, я люблю прецеденты, как ту самую вещь, которая
помогает человеку прожить собственную жизнь. Быть собой.
Прецеденты. Драгоценные прецеденты. Без которых у многих людей не
сложились бы жизни. Или сложились, но намного тяжелее и
труднее.
Бывает так, что человек знает, чего хочет, но не
решается сделать. Потому что не верит, что ТАКОЕ может получиться.
Потому что никогда не слышал, чтобы так делали и, да, боится быть
первым. Потому что, решившись стать первым, поступить так, как
просит его сердце, он оказывается бесконечно одинок; вычеркнут из
привычного круга, где ТАК никто не делал.
А нам тяжело быть одинокими. Какими бы мы ни были нонконформистами, какими бы уникально выделяющимися личностями себя не считали, нам хочется принятия и одобрения. Ощущения, что ты в каком-то смысле, часть целого.
Человек, который поступает, так как никто не делал, необычно, странно, нетрадиционно, окажется под прицельным огнем всех этих «как правило». Под давлением сотен людей, которые будут смотреть на него, ожидая, когда же он сорвётся. Когда оступится, упадёт и разобьётся.
Под такими недоброжелательными, толкающими взглядами идти гораздо труднее, чем под одобрительные улыбки и крики «Давай, ты можешь!». А падать проще. Правда в том, что люди гораздо чаще могут дойти до конца, прожить жизнь так, как хочется, получить желаемое. Но падают. Потому что не было никого, кто думал или делал так же.
И вот тут могут помочь прецеденты. То, что на свете есть или были люди (не просто «какие-то возможно когда-то», а вполне конкретные, о которых достоверно известно), которые ТАК делали. И у них получилось.
Это поддерживает в человеке мужество сметь. То мужество, которое я ценю превыше всего.
Вот крохотный пример только в одной из множества областей: у моей бабушки были друзья – супружеская пара: муж был на 20 лет моложе своей жены. У нее были дети от первого брака – почти его ровесники. Эти двое прожили вместе долгую жизни, и когда она умерла, он оплакивал ее до конца своих дней. И нет, он не был инфантильным. Просто она была яркая и интересная женщина. И они любили друг друга.
Когда ко мне приходят женщины и говорят «Я люблю этого мужчину, и он любит меня. Он предлагает мне выйти за него замуж. Но он ведь моложе меня на целых десять (семь, пять) лет!». Мне есть, что им сказать. У меня есть прецедент. Нет, не прецедент, что они могут пожениться. Пожениться кто угодно может. А прецедент, что их брак окажется долговечным, радостным и кончится в тот день, когда смерть разлучит их, а не когда «муж уйдет к молоденькой».
Это важно.
Важно еще и потому, что никто не отменял самосбывающихся
(самореализующихся) пророчеств. И если люди решаются на брак «точно
зная», что такие браки «обычно плохо кончаются», у них в голове уже
заложен конец их отношений.
Тот самый надуманный плохой конец, который – необязателен.
Самосбывающиеся пророчества это психологическое воплощение духовного императива «Каждому будет по вере его».
В этой области проводилось гигантское психологическое исследование. Взяли несколько тысяч пар, которые категорически не подходили, были друг с другом несовместимы по гороскопу. Их семьи отслеживали на протяжении 20 лет. Результаты были такие: те, кто знал о своей "несовместимости" - разошлись. Те, кто не знал, остались вместе, и ничего их особо не беспокоило. И когда я вспоминаю это исследование, я каждый раз думаю: сколько ещё пар разошлись, потому что «точно знали», что возрастные (расовые, религиозные и еще какие-то) различия и «несовместимости» им помешают?