Неразрешимая проблема.

Прихожу домой, включаю компьютер и – опаньки, митинг то, оказывается, перебрался с холодных улиц в теплую цифровую обитель интернета. Граждане, возглавляемые неким общественным движением, поименовавшим себя с претензией на официальность – «Архнадзор» (в жизни не догадался бы, что это не государственный орган, а очередной «клуб по интересам» - пиарщикам респект), еще и резолюцию по итогам митинга приняли – молодцы, да и только. С самой резолюцией можно ознакомиться, например, здесь.
И озаглавлено-то как – «резолюция общегородского митинга в защиту культурного наследия Москвы»! То есть не «выступление 3,5 анонимусов», и не «архитектурного» - а культурного в целом! Вот так вот. Подмена понятий «пламенных борцов» как всегда не волнует.
Сам я люблю старые дома. Есть в них что-то мистическое, теплое. И ненавижу бездушные и безликие высотки «спальных районов». И чисто по-человечески, на уровне эмоций – я всей душой с участниками митинга. Но тут есть ряд серьезных проблем – как объективного, так и субъективного характера.
Объективные проблемы связаны с тем, что Москва – живой город. И мало того, что живой, еще и искусственно, на уровне Конституции, загнанный в жесткие пространственные рамки. Городу необходимо развитие. Растет население, растут запросы этого населения, увеличивается количество организаций разных форм собственности. Нужно жилье, нужны офисы, магазины, школы и прочая инфраструктура. Существует огромный заказ на строительство объектов. Возникает вопрос – где их строить, при условии, что «исторические постройки» сносить нельзя? Разрешить этот вопрос можно одним единственным способом – «ползучей миграцией» города, то есть возведением новых районов, по мере необходимости, с сохранением в неприкосновенности старых. Но вот беда – со всех сторон Москва окружена другим субъектом федерации Московской областью. И руководящие этой самой областью личности, что вполне естественно, категорически не желают отдавать столице свою земельку. Вот и выходит, что развиваться Москва может лишь пожирая и перестраивая саму себя, лишь за счет оптимизации внутреннего пространства. Корректного решения этой проблемы не видно.
Второй проблемой является сам архитектурный облик Москвы. Ведь это отнюдь не Питер, где действительно существует архитектурный ансамбль. Москва – это образчик эклектики, ее квинтэссенция. Весь ее «неповторимый облик» - это именно что «очарование бардака», и потому говорить о «комплексном сохранении исторического облика» - это, по сути, говорить ни о чем.
Теперь несколько слов о вопросах субъективного характера. Во-первых, архитектурный памятник – это не любая халупа, которая волею судеб простояла 50 лет. И любовь к старым домам – одно, а «борьба за культурное наследие» все-таки нечто другое. И вовсе ни к чему свою субъективную эмоцию выдавать за объективный критерий. Я вот до сих пор с трепетом смотрю на плюшевого медведя, с которым играла моя мать, будучи пятилетней. Но это не повод объявлять данного медведя «частью культурного наследия». Аналогичная история и с покосившимся сараем – да, он мил жителям района, ибо каждый третий прыгал с его крыши в детстве, а каждый четвертый, будучи подростком, курил тайком, спрятавшись за благословенными стенами от родителей. Жалко сарай? Конечно, жалко, да так, что слезы на глаза наворачиваются. Но причем здесь «архитектурный памятник»?
И, наконец, последнее. Жизнь, как уже было сказано, не стоит на месте. А многим из нас так хочется «остановить мгновенье», вернуть «утраченные дни былые». Полагаю, когда возводились знаменитые сталинские высотки, нынче являющиеся одной из «визитных карточек» Москвы, немало «старорежимных бабушек» высказывались о «безбожных быдло-пролетариях», их «богомерзких бездушных отвратительных домах» и безвозвратно утраченном «поленовском дворике». И то, что для нас – «старая Москва» - когда то было «Москвой новой», а лет через сто, вероятно, стеклянные коробки «Москва сити» будут для наших потомков «культурным наследием».
Вопрос о памятниках архитектуры весьма непрост. Нахождение идеального баланса между интересами развития и желанием сохранить милые сердцу пейзажи – проблема и вовсе представляющаяся неразрешимой.
Хотя типовые коробки зло, безусловно, абсолютное.