Нежные листья, ядовитые корни - 5

eilin_o_connor — 21.08.2015 АСТ сделал буктрейлер к "Нежным листьям". Я уже в фейсбуке честно призналась, что понятия не имею, зачем он нужен (там подсказывают, что для книжных магазинов). Лично мне кажется - чисто для красоты. Что уже немало.




Ну и заключительный отрывок из книги:

ГЛАВА 5

1
Впервые в жизни Маша отчетливо почувствовала, как тишина меняет оттенок. Из зловещей она стала напряженно-выжидательной, хотя никто по-прежнему не издал ни звука. Только Мотя тихонько ойкнула, уронив с вилки ломтик огурца.



Взрослая Светка была и похожа, и непохожа на того прелестного безжалостного подростка, который запомнился Маше. Она внезапно поняла, что подсознательно боялась увидеть Рогозину в инвалидном кресле. Живая здоровая Светка и желание собрать бывших одноклассниц не монтировались друг с другом.

Однако Рогозина стояла перед ними именно что живая и здоровая и приветственно улыбалась.

В ней что-то изменилось, и довольно существенно. Маша не смогла сходу уловить, что именно. Сохранилось одно: Света Рогозина по-прежнему выглядела изумительной красавицей.

Красота Саши Стриж была деликатного, сдержанного свойства. Красота Рогозиной ошеломляла и сбивала с ног.

Сияние золотых волос, русалочья зелень глаз. Голливудской кинозвездой на красной дорожке Светка смотрелась бы уместнее, чем в скромной зале подмосковного отеля. Сходство с актрисой, готовой позировать и раздавать автографы, усугублялось тем, что для встречи Рогозина выбрала длинное облегающее платье цвета спелой вишни.

«Сережа прав: она прима, жаждет аплодисментов и готова за это платить. Мы для нее не больше, чем массовка».

Выдержав точно рассчитанную паузу, Светка тряхнула волосами, рассмеялась и быстро пошла навстречу замершим в ожидании женщинам, раскинув руки.

- Девочки! Боже мой, сколько лет!

И тотчас все будто очнулись от сна. Кувалда с Совой кинулись к Рогозиной, энергичная Лось метнулась к столу - освобождать место и подливать вино. Вернувшийся официант не сразу сумел отнять у нее бутылку и убедить предоставить ему право обслуживать гостей. Мотя Губанова поднялась и топталась возле стула в нерешительности, явно не понимая, что ей делать: выразить ли теплые чувства, как Савушкина с Коваль, или вспомнить, как к ней относились в школе, и воздержаться от проявления пылких эмоций.

Но Рогозина сама разрешила все сомнения.

- Матильда! Белла! Саша!

Она по очереди обняла всех. Будь Машина воля, она постаралась бы избежать этих объятий. Не то чтобы ей чудилось что-то фальшивое в происходящем - нет, Светка казалась искренне обрадованной тем, что все они встретились. Однако сама Маша не испытывала совершенно ничего. Внутренности были заполнены какой-то ватной пустотой, которой она сама от себя не ожидала. Пускай бы ей было неприятно, брезгливо, страшно... Любые живые эмоции лучше, чем это диковатое непонимание: что я вообще должна чувствовать? Что я, Маша Елина, должна ощущать при встрече с человеком, которого так долго ненавидела?

В душе ничего не отозвалось. Только где-то в глубине сознания замерцала тревожная лампочка: теперь Маша была почти уверена, что это не Рогозина наблюдала за ней из окна. Рост, фигура... нет, не она. Но кто же?
- Елина!
Светка все-таки прижала ее к груди. Затем отстранилась, держа Машу за плечи, заглянула в глаза.

- Ты как модель с портретов старых мастеров. У тебя волосы - венецианское золото, ты знаешь?

Маша не знала, как реагировать на явно преувеличенный комплимент. Волосы как волосы, светло-рыжие. Никакого венецианского золота и в помине нет. Но Светка, к счастью, не требовала ответа. Она похвалила прическу Саши Стриж, рассыпалась в восторгах по поводу цвета лица Тети-Моти, отметила стиль Беллы Шверник.

Она не смущалась, не делала пауз. И чем дольше Маша наблюдала за ней, тем больше убеждалась, что Светка действует согласно какому-то своему плану. Первый пункт этого плана - расположить к себе присутствующих. Что и было выполнено со свойственной Рогозиной прямотой и стремительностью.

Что у нас дальше в сценарии?

- Девочки мои хорошие! - Рогозина прижала руки к груди с трогательной искренностью. - Давайте пообедаем, а? Я ужасно есть хочу. Держу диету, но периодически все равно срываюсь. А потом будем болтать и перемывать друг другу косточки!

Все рассмеялись. Зазвенели тарелки, официант заскользил между стульев, подливая вино и воду.

Маша принялась жевать салатный лист без малейшего аппетита. Разговор, поначалу скованный, понемногу оживлялся. Светка грамотно дирижировала беседой: где надо, подключалась с занимательными историями или же расспрашивала кого-нибудь, скромно уступая место на трибуне выступающему. Так Маша выслушала потрясающую историю Анжелы Лосиной о гибели ее бесстрашных собак, защитивших хозяйку крошечными тельцами от пули мстительного возлюбленного.

Всем сидящим за столом было ясно, что Лосина врет хлеще сивого мерина. Анжела всю жизнь оценивала совокупный интеллект окружающих как одну десятую от своего, а потому не затрудняла себя правдоподобными выдумками. «И так сожрете!» - говорило выражение ее лица. Без сомнения, Светка Рогозина отлично все понимала.

Но она так участливо склонялась к Лосю, с таким серьезным видом внимала ее ахинее, что Анжела размякла и пообещала Светке лучшего щенка из помета, забыв, что все потенциальные собачьи матери погибли геройской смертью.

Рогозина сосредоточила общее внимание на себе. Критиковала манеры французов, смешно изображала в лицах, как ведут себя итальянские мужья по отношению к женам и мамам, развлекала сценками из жизни африканских племен. Солировала, но солировала умело. Царила, но не подчеркивая разницы между собой и остальными. Даже Мотя Губанова, для которой все рогозинские истории были из жизни инопланетян, включилась в общий разговор.
Первоначальная неловкость окончательно рассеялась.

«Как пишут в книжках, за обедом царила непринужденная атмосфера», - подумала Маша.

Саша Стриж наклонилась к ней.
- Дурацкое какое-то ощущение у меня.
- Ты о чем?
- Такое чувство, будто мы имеем дело не с Рогозиной, а с ее реинкарнацией. Которая даже не помнит, что она там натворила в прошлой жизни! Согласись, глупо предъявлять счеты новому перерождению.

Саша попала в яблочко. Маша смутно ощущала что-то похожее, но не могла выразить так точно. В ее душе зародилось сожаление, что она не принимала всерьез эту девочку в школе. Тихая, незаметная, вечно себе на уме. Из достоинств разве что умение шевелить ушами. А стоило бы к ней приглядеться! Глядишь, в компании подруги было бы не так тошно отсиживать годы до последнего звонка.

«Глупо предъявлять счеты». Вот именно! Маша хотела посмотреть в лицо детским страхам, а ее обманули: вместо жестокосердной девчонки подсунули милую состоятельную даму. У Маши никак не получалось связать ее с той, прежней Рогозиной. За годы, прожитые за границей, Светка приобрела слабый акцент, и это еще больше усиливало иллюзию «перерождения». «И где та, кого я боялась? Это даже смешно: впору кричать «верните мне прежнюю Рогозину».

- Саш, а Саш?

- М-м?
- Можешь честно сказать, почему ты приехала в «Тихую заводь»?
- В каком смысле?

Показалось Маше, или Стриж в самом деле напряглась?

- Вот смотри: нас здесь восемь - не считая Светки, которая все это затеяла. Все взяли отпуска или отпросились у своих семейств. Пристроили котов, распихали попугайчиков по знакомым... Понимаешь, к чему я веду?

- Пока не очень. - Голос Саши зазвучал на удивление сухо.

- Каждая из нас приложила известные усилия, чтобы попасть в «Тихую заводь». Спрашивается - отчего? У нас никогда не было тесной дружбы в классе. Мы здесь явно не ради друг друга.

Она сделала паузу, давая Саше возможность ответить. Стриж молчала.

- Лосина здесь потому, что халява, - начала перечислять Маша. - Кувалда с Совой - потому что бывшие Светкины приятельницы. Мотя наверняка воспользовалась случаем, чтобы отдохнуть от семейства. Она многодетная мать, ты знаешь?

Саша молча кивнула. Маша взглянула на ее лицо и пожалела, что затеяла этот разговор. Но останавливаться было поздно.

- Что здесь делают Белка и Липецкая, не знаю. А ты, Саша? С Рогозиной ты почти не общалась, ни с кем из нас не дружила...
- Извини, меня, кажется, Аномалия зовет, - перебила ее Стриж.

Липецкая и впрямь делала какие-то знаки, но не ей, а официанту. Саша стремительно поднялась и перешла на другую сторону стола.

«Ай да я, - с горечью сказала себе Маша. - Ай да молодец. Обидела человека. Полезла к нему со своим никчемным любопытством».

Она расстроилась. И извиняться глупо, и делать вид, что все нормально, после того как Стриж сбежала, тоже не слишком умно.

Саша уже сидела рядом с Анной, очень тонкая и прямая, как стрела, и старалась улыбаться. Но нежно-розовый румянец сменился отчетливой бледностью.

И тут Маша насторожилась. Голос совести по-прежнему твердил, что она была бестактна, но теперь Маша прислушивалась не к нему, а к своей интуиции.

В конце концов, она не спросила ничего криминального. Стриж всегда могла отшутиться, соврать или перевести разговор на другую тему. Однако Машин внезапный вопрос так подействовал на нее, что она не выбрала ни один из этих способов и попросту сбежала.

Вот она сидит напротив: бледная, враз подурневшая, автоматически кивающая в такт речам Анны. Маша готова была поклясться, что Стриж не слышит ни слова из того, что ей говорят.

Остановившийся взгляд замер на сверкающем браслете, обхватывающем по-детски тонкое запястье Любки Савушкиной.

«Зачем ты в действительности приехала сюда, Саша Стриженова?»

2

Вот так! Три часа болтовни - и они уже готовы меня любить.

Первая часть Марлезонского балета отыграна превосходно.

Завтра мои девочки проснутся расслабленными. Они почти приняли обновленную меня и теперь не ждут никакого подвоха. Так и слышу их голоса: «Рогозина стала совершенно другим человеком! Такая милая! Такая деликатная!»

Им хочется верить, что люди меняются к лучшему.

Но это вовсе не так. Люди либо становятся сильнее, либо остаются такими, какими были.

Лишь одна из моих бывших одноклассниц знает, что я представляю собой на самом деле. Сомневаюсь, сможет ли она заснуть этой ночью.

Не спи, дорогая! Мучайся от догадок, что ждет тебя завтра.

Но самое главное наступит на третий день. Развязка! Срыв покровов и разоблачение тайн! Эх, мне бы писать романы... Как минимум, один я сотворила из своей жизни, и получилось неплохо.

Этот день подходит к концу - долгий и очень успешный день. Кажется, я нигде не допустила ошибок.

Единственный человек, вызывающий у меня беспокойство - Маша Елина. Мне не нравится, как она смотрит на меня. Не доверяю рыжим! Выглядят бесхитростными, но внутри потемки чернее закоулков лисьей норы.

Как смешно она одеревенела, когда я обняла ее - Буратино да и только. Она опаздывает с контролем выражения своих эмоций лишь на долю секунды, но этой доли мне хватает. Я все вижу, маленькая моя лисичка! Ты ждешь ловушки. Подставы. Удара исподтишка.
И поскольку в этом она не ошибается, после обеда я бросила все усилия на то, чтобы растопить ее недоверчивость.

Но черт бы побрал этих воспитанных женщин! У меня ничего не получилось. Она рассказывала о том, что я и так знаю: замужем, есть сын от первого брака, зарабатывает тем, что пишет сценарии для детских передач. Между прочим, ни словом не обмолвилась, что муж - частный детектив.

Я испробовала все, чтобы разговорить ее и расположить к себе. Зашла с беспроигрышной карты про детей - мимо. Переключилась на ее работу - снова промах. На личную жизнь! - она молчит. Сплетни - м-м-м, какая сладкая тема! – а она вежливо уходит от разговора.

Неужели ей настолько сильно досталось тогда, в школе? Или чувствует что-то неладное?

Первое мне на руку, второе нет. Если она поделится с другими своими подозрениями...
Что ж, Маша Елина, мне жаль, но ты не оставила мне выбора. Завтра я нанесу тебе такой удар, чтобы ты не могла думать ни о чем другом, кроме собственной боли. Убирайся в свою нору и зализывай раны, рыжая женщина с внимательным взглядом серых глаз, ни разу не улыбнувшаяся мне за весь день.

Не вздумай испортить мою игру!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив