Неисповедимы пути...

abiturient_plus — 27.08.2022 Предисловие. Небольшое, но читать обязательно! Потом не жалуйтесь, что я вас не предупреждала! Художественный стиль – совсем не мое. Вот казуистский канцелярский, да подкрепленный процессуальными моментами – тут мне равных нет. Любой бюрократ позавидует (и отписываться замучается). Но что-то вчерашними разговорами навеяло. Все написанное – исключительно фантазии воспаленного приближающимся учебным годом мозга (или того, что от него осталось). Все события вымышлены, все совпадения случайны.

… Марьванна медленно передвигалась по тонкому льду, покрывшему тротуар. Улица была неосвещенной, когда-то были тут фонари, но давно уж не работают. И чинить их некому, так в администрации отвечают, куда Марьванна регулярно обращалась с жалобами. А как не жаловаться? Тротуар не чищен, фонари не работают, в поликлинику попасть тот еще квест…

Нет, конечно, в медицинских организациях давно введена запись через интернет. Только вот свободных «окон» у врачей на сайте нет. Вообще нет, никогда. И администрация опять же отвечает – а технические проблемы с сайтом, некому работать. И приходится в поликлинику идти самостоятельно, чтобы хоть через живую очередь попасть на прием. Пусть и не сегодня, но попасть. И идти придется к терапевту, хотя надо бы к неврологу, уж больно ноги болят. Да и к кардиологу не помешало бы. Сердце, измотанное нервной работой в школе на протяжении более чем тридцати лет, все чаще пыталось замедлить работу. Или вообще остановиться. Но к кардиологу без терапевта никак. И к неврологу тоже. Только через терапевта. Дойти бы еще до него… Соседка говорила, что вроде какой-то новый на их участке терапевт, и даже – о, чудо! говорящий по-русски почти без акцента… Хорошо бы все-таки попасть к нему… Может, и с кардиологом повезет, и он тоже будет по-русски говорить без акцента… И тогда Марьванна сможет понять, что он ей говорит. Но это потом, сначала терапевт.

… А ведь когда-то, вспоминала она, все так же осторожно ступая, с врачами не было проблем. Были очереди, да. И лекарства не все были доступными. Но врачей хоть и не хватало на всех, но все же хватало, чтобы, например, скорую вызвать, если совсем уж плохо. А теперь и скорой нет, отменили. Некому работать, говорят. Вот только поликлинику и оставили. Две на весь город, одна для всех, вторая – для привилегированных, сотрудников всяких государственных структур. А Марьванна простой учитель в простой школе, никаких привилегий ей не полагается. Да даже если бы и полагалось ранее, все равно уже на пенсии. А на пенсии медицина для всех одинаковая. И больница для всех одна. И как же так получилось, думала Марьванна, что в такой большой стране, с таким многочисленным населением, совсем не стало желающих работать врачами? Это все государство, мерзкое, отвратительное государство, совсем не думающее о простых людях! И чиновники, которые все развалили и разворовали! Да, точно. Это все они!

Марьванна удовлетворенно вздохнула, оттого, что наконец-то смогла найти виновных в ее сегодняшних бедах. Так всегда бывало, когда удавалось найти крайнего. А уж находить крайнего за много лет работы в школе, она научилась мастерски! Ведь главное в школе что? Правильно, поддерживать политику партии, какой бы она не была. А уж когда официальные органы перестали ругать учителей за плохую успеваемость учеников, да разрешили двойки ставить за что угодно, даже в четвертях и в каком угодном количестве… Ах, какое это было время! Золотое время! Можно было совсем никого ничему не учить, главное, отчеты вовремя для директора написать. И директор требовал только отчеты, успеваемость его тоже не интересовала. И можно было вообще никого ничему не учить. Марьиванна и не учила, она всегда строго придерживалась линии партии. А потом, «выживает сильнейшей». Марьванна, как биолог, очень хорошо это знала. И помнила про это всегда.

Вот ведь как в школе было… Хочешь – учи, прямого запрета-то на то, чтобы учить, тоже не было. Хочешь – не учи. Учить Марьванна и не хотела. Вернее, раньше, после окончания института, еще хотела. Да быстро выгорела. А потом… потом поменялась директива. Дать ученикам материал на самостоятельное обучение – и никаких проблем. Очень умные дети и сами все выучат. Очень умных, правда, было очень мало почему-то. Так мало, что и вообще почти не было, Марьванне только один такой ребенок и встретился за всю ее карьеру, Вовка Сидоров. Белобрысый, нескладный, из неблагополучной семьи. Уж как ни старалась Марьванна, а завалить его не получалось. И откуда только что знал, и строение рыб, и птиц, и даже динозавров… Ну ничего, в восьмом классе дошло дело до химии, и уж там-то Марьванна быстро всем показала, что Вовка – никакой не умный, а просто самозванец. С химией у него дело не пошло, так и ушел из школы после девятого класса.

Еще часть детей, этих Марьванна презрительно именовала «паршивой интеллигенцией», учились с репетиторами. Паршивыми интеллигентами были вообще-то не сами дети, а их родители. Которые откуда-то имели и средства на репетиторов – вот бы прокуратуре этим заинтересоваться, в который уж раз подумала Марьванна, и совершенно не хотели видеть своих детей дворниками, парикмахерами и поварами. Потому и интеллигенция. Паршивая. Но таких тоже было не много. Их может быть, и было бы много, да репетиторы дорогие. Очень дорогие, кому, как не Марьванне знать-то… Она ведь тоже репетиторством не брезговала. Ну, в первые годы учительства, пока зарплата небольшой была. А потом-то, как зарплату-то подняли, после неоднократных просьб и возмущений учительской общественности, так и незачем репетиторствовать и нагружать себя стало. Только вот пенсионеры еще и подрабатывают иногда. А Марьванна, хоть теперь и тоже пенсионерка, подрабатывать уже не может. Пыталась, да быстро поняла, что в нынешних учебниках она уже ничего не понимает. Вот все слова в отдельности – понятны. И даже картинки все знакомые. А сам текст полностью – ну совершенно не понятен. Иногда в сознании проскакивала подленькая, предательская мыслишка, что если бы все тридцать с гаком лет она детей действительно учила, а не придерживалась политики партии, то и текст ей бы был сейчас понятен. Но эту подленькую мыслишку Марьванна быстро прогоняла. Ибо – принцип. Выживает сильнейший.


… Занятая грустными мыслями, Марьванна перестала пристально следить за тем, куда ступает. Нога, и без того давно болевшая и норовящая совсем перестать ходить, предательски поехала на тонком льду, и Марьванна совершенно неожиданно для себя оказалась на проезжей части. И еще успела услышать истошный вой автомобильного сигнала.

…Яркий, нестерпимо яркий свет резал глаза. Настолько яркий, что казалось, проникал в каждую клеточку тела. Марьванна осторожно открыла глаза и увидела почтенного старца в одеждах, режущих глаз своей белизной. Ни верующая ни в бога, ни в черта Марьванна – а что вы хотите, столько лет в школе – почему-то сразу поняла, что перед ней сам апостол. Точнее, она перед ним. Вон и ключи держит, наверняка от рая.

А от чего же еще? Разве может Марьванна куда-то еще попасть, как не в рай? Не может, конечно. Вон и директор всегда говорил – «коллеги, нас после смерти ждет рай. Мы уже в аду». И все были согласны с этим, и Марьванна тоже.

А разве не ад? Попробуй-ка вытерпеть всех этих недоумков, которые сами никак не могут освоить химию, да еще с их родителями. Некоторые из которых – паршивые интеллигенты. А экзамены? Контрольные? Нет, в самих экзаменах ничего страшного не было. И многие очень даже прилично их сдавали. Страшное начиналось потом, при проверке. Задача была поставить максимально низкий балл, из всех возможных. Но так, чтобы не было явного занижения. Никто не должен был понять, что балл занижен, особенно сам ученик. А совсем наоборот, все должны быть уверены, что балл самый что ни на есть честно заработанный. Правда, случались иногда проколы, но это уж не в школе, на самом верху. Вопросы некорректные иногда попадались, а то и задания, в принципе не имеющие однозначного решения. Но это уж не проблемы школы, это все вышестоящие. Они и отдувались. А Марьванна честь школы исправно блюла, и поставленные перед ней задачи выполняла полностью. Ни одной ее оценки не оспорили! И не потому, что не смогли. А потому, что даже и не пытались. Чего уж греха таить, могли бы оспорить, могли… При желании. Но Марьванна свое дело знала четко, желания ни у кого такого никогда не возникало. Еще на самых первых уроках она доносила ученикам, что все они – тупые бездари. И пусть скажут спасибо за бесплатное образование школьное. А кто не хочет говорить спасибо, тот будет ежедневно флаг над школой поднимать. При тридцатиградусном морозе. И опускать. Желающих прыгать с флагом в тридцатиградусный мороз не находилось, и ученики покорно говорили «спасибо за бесплатное образование». А уж про качество образования никто и не вспоминал. Было когда-то в законе что-то про качество, да сплыло. Теперь компетенции да оптимизации в почете. И разве может ли она сейчас попасть куда-то, кроме как в рай? Конечно, не может. А там и с медициной наверняка получше.

… Апостол кинул быстрый взгляд на Марьванну и повернулся к своему помощнику. Интересно, кто же этот помощник-то? И что ж она в церковь-то не ходила? Вот ведь даже терапевт ей говорил – «тебе в церковь, матушка, в церковь. Водичкой святой умыться, заговоры почитать. А все лекарства – они от лукавого, видишь, не помогают. А про операцию и думать не моги, ибо все по воле божьей». Терапевт-то мусульманин был, вот и не прислушалась Марьванна. А зря, наверное. Небось, и в христианскую церковь сходить можно было, хоть и далеко в нее добираться, все больше мечети кругом. Но можно, можно было! А теперь вот и не знаешь, кто там у апостола в помощниках. Да и апостол ли это? И когда уже в рай-то?

-- Апостол, Марьванна, апостол – словно услышав ее мысли, вновь повернулся к ней старец. Впрочем, почему «словно услышав»? Он и услышал. -- Только ведь нельзя тебе в рай-то. Никак нельзя. Нет у тебя никаких заслуг, за которые в рай-то можно. –- Это как же нет? – оторопела Марьванна -- А школа? Школа – это не заслуга?

-- Не заслуга, больше не заслуга. Вот только что новая директива пришла, с самого верху – назидательно поднял палец вверх старец. --Ты же знаешь, что такое директива с самого верха? Вот она и пришла. В его руках откуда-то возник портативный компьютер. -- А что вы хотите, цифровизация везде – ответил на незаданный вопрос старец – да и удобно это. Вот смотрите. Директива… так, ну тут номер входящий, регистрационный, обоснование… Это неинтересно, можно и пропустить. Хотя обоснование интересное, конечно «у нас и так уже слишком много праведников, для новых мест нет. И финансирования тоже». Кхм, ну да ладно… А, вот! Нашел. Параграф 15, статья 27, пункт 3 – «исключить весь учительско-педагогический состав из категории лиц, пользующихся правом безусловного попадания в рай. Допуск в рай только в соответствии с примечанием к данной статье.

Примечание: любой учитель или педагог может ходатайствовать о допуске в рай на основании свидетельских показаний. Свидетелями, имеющими право свидетельствовать в пользу учителя, могут быть только их бывшие ученики. Администрация школы, муниципального образования, глава государства, работники правоохранительных органов, быть свидетелями не могут, даже если они являлись учениками этого учителя. Родители учеников быть свидетелями, свидетельствующими в пользу учителя, так же не могут. Допускаются к свидетельствованию в пользу и защиту учителя следующих профессий – медицины; образования; инженеры; ученые атомной промышленности. Опционально – юристы. Представители профессий, не требующих высшего образования, а основанные исключительно на навыках – швеи, сантехники, продавцы и другие, – могут допускаться к свидетельству только в том случае, если эта профессия была их собственным выбором, а не вынужденной мерой добычи средств к существованию».

-- Ну-с, Марьванна, будете ходатайствовать о допуске свидетеля? Есть среди ваших учеников – а выпустили вы их за более чем тридцать лет много, сейчас точно скажу… ага, нашел, более десяти тысяч, ученик, который скажет вам искреннее, ничем не обусловленное спасибо, за то, что он нашел себя в профессии? И будет готов ходатайствовать за то, чтобы вас направили в рай?

«Вот те на!» - мысленно возмутилась Марьванна – «да какие благодарные ученики? Он что, не знает, что все они сволочи неблагодарные? И тупицы, каких свет не видывал» - однако поймала всё понимающий взгляд и осеклась. Мысли потекли в другом направлении. Директива… свидетели… ученик. Может, все-таки тот Вовка? Ну, белобрысый, из неблагополучной семьи? Конечно, химию она ему «зарубила», но мальчишка-то умненький был, вдруг сам смог? Хоть и денег не было у его родителей, но вдруг пробился? Ведь выживают сильнейшие… ах, да, «выживают» уже неактуально. Но вдруг?

-- Не вдруг, Марьванна, не вдруг – покачал головой старец. Не будет Вовка свидетелем. Не будет потому, что спился давно и умер. А спился потому, что после девятого класса в десятый не взяли. Он поначалу-то еще барахтался, в техникум пошел, единый экзамен каждый год пересдавал. Но экзамены-то наверху перепроверяли все, вы ж знаете. А там же ваш муж в проверяющих, тут без шансов… В общем, врачом Вовке стать не удалось. А должен был, кардиологом. Стал автомехаником. Он не бедствовал, конечно, но и спасибо вам не скажет. Тосковал по несбывшейся мечте стать врачом, хоть и деньги хорошие зарабатывал. Они-то его и сгубили, пить начал... А дальше все по наклонной. Ищите другого свидетеля, если есть. Да помните – у нас регламент. За сорок пять минут не найдете свидетеля – все, аудиенция окончена. У нас вон очередь за воротами стоит. И так вам поблажку в сорок пять минут оставили, другим-то уж давно пятнадцать минут даем.

… В далеком заснеженном городе на земле проснулся физик-ядерщик Климов. Неожиданно проснулся, рано еще вставать-то. Он государством обласкан, профессия-то вон какая уважаемая. В нынешних условиях ядерщики на вес платины, не золота даже. И на работу он ходит к обеду. И не каждый день даже. Да и не ходит вовсе, а машину за ним с водителем присылают. Да не абы какую, а ту, что в критических ситуация (пробках, то бишь), крылья выпускает, да над дорогой взлетает. А как иначе? Обороноспособность державы, надо понимать! Так что просыпаться ранним зимним утром Климову было совершенно незачем. Но он проснулся. Потому что во сне ему приснилась школа. И контрольная по биологии. Ах, как он любил биологию! Энциклопедии изучал, в интернете бесконечно дополнительную информацию искал. И успевал по ней на "отлично". И даже подумывал врачом стать. Но в восьмом классе началась химия. И Марьванна не дала даже шанса понять предмет, а не то, чтобы его выучить. А родители, старой, еще советской закалки, про которую Климов ничего не знал, а только в соцсетях иногда читал, сказали – «значит, сам дурак. Учитель не может быть не прав априори». Напрасно Климов пытался доказать им, что он-то не дурак, ему бы помог кто, он бы пошел дальше… Родители остались глухи к его мольбам. Климов пытался сам перевестись в другую школу, в ту, где учился лучший друг Славка. Вот у них учитель химии был – от бога. Все так и говорили – от бога учитель. Что такое «от бога», Климов не понимал. Знал только, что это высшая похвала. Но почему-то никак не выраженная официально. Вот и у Славки учитель был от бога. Поэтому Славка сейчас тоже не бедствует, он хирург в госпитале для госслужащих.

Да отказали Климову в переводе. Мест нет, сказали. Классы переполнены. Иди учись по прописке. А по прописке – Марьванна… И Климов от обиды налег на математику и физику. Неожиданно физика оказалось интересной, а учитель, видя неприкрытый интерес к своему предмету, всячески его поощряла. И в олимпиадах участвовать, чтобы в ВУЗ поступить, она его надоумила. И поступил. И стал великолепным специалистом. Да что там великолепным! Одним из лучших. И ценят его сейчас по достоинству. А все почему? Да благодаря Марьванне, конечно! Если бы не она, был бы сейчас биологом… или врачом. Тоже неплохо, конечно. Но все же не так круто, как физик-ядерщик. А Ольга Петровна, та самая, что математику и физику преподавала – та тоже душка, конечно. Ей тоже спасибо. Хоть и недолюбливали ее коллеги за то, что еще по старинке детей учить пыталась, да вот смотри-ка… Научила ведь. Но не было б сейчас физика-ядерщика Климова, если б не Марьванна, никак бы не было. Так что спасибо ей от души. Интересно, где она? Работает еще в школе? Надо бы поинтересоваться судьбой, может, помощь нужна какая… Связи-то у Климова теперь безграничные…

… Апостол захлопнул свой портативный компьютер и с выражением недовольства потянулся за ключами от Врат. – Вам там все расскажут, и про свидетеля тоже – не очень вежливо обратился он к Марьванне.

«Ну, неисповедимы пути его! Ведь надо же, в последний момент нашелся свидетель! Всего-то три минуты по регламенту оставалось. А как, по-вашему, я тогда оптимизировать пространство буду, если вот так всех пускать в рай? Как? Нет, надо все-таки поднять вопрос о внесении поправок к примечанию. Дополнить его, что благодарность учителю должна находиться в прямой взаимосвязи с преподаваемым им предметом и полученной впоследствии профессией. И только во взаимосвязи, а не в случайностях. Да, так будет правильно. И уж точно тогда обходных путей не останется. А иначе я пространство никогда не оптимизирую. Сами же говорят – мест нет, финансирования недостаточно, а законы пишут, как будто у меня тут места завались. А нету его, вообще нету. Сейчас вот сообщили, группа силовиков откуда-то идет. А у тех вообще льготы, тех даже без обсуждения в Рай. А Рай-то нерезиновый… Надо, надо поднять вопрос о поправке».

Вдохновленный этими мыслями, апостол повернулся к следующей группе, как раз входившей в его владения. Той самой, что в Рай без обсуждения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив