Не спалось, вот накидал...

Не мог уснуть, кино надоело, водочку допил, и потянуло что-нибудь сочинить. Не знаю, кто какой смысл найдёт в данном рассказе, и прошу простить, если в тексте есть ошибки - публикую с пылу с жару, свежее.

Он вернулся с работы, как обычно. Дома никого не было, только кошка смотрела на него с дивана, как бы внушая: "дай пожрать!".
Всё было так же, как и вчера. Точно так же, как и два дня назад. Как и три, и четыре дня назад. Точно так же, как вечность назад. Часы ритмично отбивали свой странный блюз, в комнате по-прежнему пахло табачным дымом. Солнце почти село, идти было некуда, да и не с кем. Хотелось кому-то позвонить, и он открыл записную книжку в телефоне. Запись: "Отец". Палец скользнул по кнопке вызова, но нажать почему-то не решился. Десять лет молчания, и что надо сказать? "Привет, па, это я, не узнал, как дела, у меня тоже, ну давай до встречи"? банально. Телефон был отложен в сторону.
Он открыл банку с килькой и бутылку водки. "Нет, надо что-то менять в этой долбаной жизни" - с этими мыслями он выпил одну стопку, налил другую, ещё выпил и закурил сигарету. Затянувшись поглубже дымом и выпустив его потихоньку, тоненькой струйкой, он посмотрел на полку с книгами. Старые толстые книги, некоторые перечитанные по два раза, а какой у них запах... Откроешь одну, и это не просто запах бумаги, немного отсыревшей от времени. Это запах истории, и его истории в том числе...
Так он сидел и думал о разных вещах, пока бутылка водки не была опустошена наполовину. Телевизор по-прежнему "толкал" зубные пасты, шампуни, тампоны и прочие чудо-юдо-вещи. Но это был просто фон, заполняющий тишину.
Наконец ему захотелось спать. Завтра много дел, на работу рано, так что пора. Всё. День закончил свой срок.
Улёгшись поперёк кровати, он продолжал бессмысленно пялиться в телевизор, пока веки сами постепенно смыкались свинцовой тяжестью. В груди что-то кольнуло. "Бывает..." - подумал он и перевернулся на правый бок, погрузив лицо в подушку.
Но боль в груди не прекращалась. Он перевернулся на спину и откинул левую руку в сторону. Ладонь коснулась небольшого предмета. Это был телефон. Он взял его в руку, и палец снова лёг на клавишу вызова.
"Нет, не сейчас, я не готов"... Телефон был отложен в сторону. Снова лицом в подушку... В груди опять боьно кольнуло. Он не обратил внимания, такое случалось часто. Но на этот раз боль была не такой, особенной. Голова закружилась, мимо лица пролетели какие-то цветы, игрушки, старая мебель, школьный коридор, какие-то люди, трёхколёсный велосипед и решётка детской кроватки...
"Что за бред!" - подумал он, но теперь было совсем не больно, наоборот, было легко, будто бы он летал в каком-то неизведанном пространстве. Вокруг скопилось столько предметов, что их количество невозможно было посчитать. Вот старый прабабушкин комод, дерево потрескалось, от лака почти не осталось следа. А вот верёвочные качели, они висели в межкомнатном проёме, и он очень любил качаться на них, но это было так давно! Вот старый телевизор с ручным переключателем на двенадцать каналов. А вот лошадка на колёсиках, когда-то он ездил на ней по комнате, отталкиваясь ногами от пола...
- Привет...
Он обернулся. В небольшой туманной дымке он разглядел силуэт. Было неясно, кем являлся говорящий. Но он пригляделся и увидел... её! Она, та самая, стояла внутри светящегося облака, смотрела на него и улыбалась, но как-то тоскливо...
- Привет, - ответил он, до сих пор не понимая, что происходит.
- Извини, - произнесла она, - мне пришлось уйти... Я понимаю, это было внезапно, но и ты пойми, так было надо.
Но он и сейчас ничего не мог понять.
- Это сон? - задал он вопрос.
- Можно сказать и так, - ответила она.
Он провёлся ладонью по лицу, потёр висок.
- Я что, умер?
Она снова улыбнулась, но на этот раз в её зелёных глазах была частичка иронии.
- И так тоже можно сказать...
Он пристально присмотрелся к её глазам. И вдруг увидел многое - словно фильм, как они вместе гуляют по городу, как пьют вино, как целуются, он даже услышал её звонкий смех... Чем дольше он смотрел ей в глаза, тем больше понимал, что его засасывает нечто неизведанное, из которого наружу уже не выбраться. "Ну и пусть", - подумал он. Ему вдруг стало так хорошо, как не было никогда.
- Я люблю тебя, - внезапно произнёс он, несмотря на то, что хотел сказать что-то другое.
- Я знаю, - ласково ответила она.
- Значит, я всё-таки умер...
- Да, - снова улыбнулась она.
- Я так и не позвонил отцу, мне нужно было многое ему сказать...
- Это не беда, - произнесла она, - пройдёт время, и ты успеешь сказать ему всё, у тебя будет на это целая вечность...
Он взял её за руку, и она повела его куда-то, за горизонт, и старая мебель и детские игрушки остались далеко позади...

* * * * *

- Всё ясно, приступ, примерно позавчера, - произнёс бородатый мужчина в медицинском халате. - Пакуйте, иначе скоро запах от него пойдёт по всему дому.
Двое крепких, слегка поддатых парней перекинули тело на носилки и понесли к лифту.
- Родственники есть? - задал врач вопрос соседу, который и поднял тревогу и вызвал команду спасателей.
- Есть, они не могли до него дозвониться, а вот оно как... Но сейчас они далеко...
- Ладно, позвоните им, скажите чтобы приезжали. За квартирой последите, замок сломан, воры заберутся.
- Конечно, а кошку я себе возьму, не на улицу же её...

* * * * *

Она вела его в неизвестность, и он не хотел очнуться. Ему было хорошо...