Не предательство, а говно

dolboeb — 06.01.2014 Теги: Акунин В последнее время стало модно спорить с Акуниным на исторические темы.
Как может помнить читатель, у меня «История Российского государства» такой потребности не вызвала — напротив, я её и сам прочёл с большим удовольствием, и вам рекомендую. Однако же сегодня настал и мой черёд возразить уважаемому литератору — впрочем, безо всякой связи с Киевской Русью.

Как мы изменили лошадям

Вчера в блоге Акунина вышел грустный пост «История одного предательства», посвящённый отказу человечества от услуг одного из его древнейших спутников — коня. Точным временем этого разрыва писатель называет Первую мировую, когда вдруг постоянный спутник человека сделался для него обузой:

И вот грянул 1914 год, все гусары-кирасиры попрыгали в седла, артиллеристы зазвенели упряжью, затрубили трубы, бравые жеребцы-кобылы воинственно затрясли гривами…
И очень скоро выяснилось, что всё это больше не нужно. Война будет окопной, эпоха лихих сабельных атак закончилась, ездить надо на машинах и танках, а орудия возить на тягачах.
Первая мировая война считалась крахом европейской цивилизации, но цивилизация встряхнулась и возродилась. А лошадная цивилизация – нет.
Человечество предало своего верного, старинного друга, как только выяснилось, что дружба себя больше не окупает. Овес дорог.

Смерть от коня своего

В моём представлении, упрёк писателя неблагодарному человечеству суров и несправедлив. Совершенно не в цене фуража и не в стенах блиндажа была тут причина. От услуг непарнокопытного товарища человек отказался перед лицом опасности куда более серьёзной и осязаемой, чем та, что когда-то заставила расстаться с любимым конём легендарного князя Олега. Ведь варяжский конунг даже не представлял себе, какую угрозу может таить для него верный скакун — а человечество к концу XIX века всерьёз готовилось принять смерть от коня своего, безо всякой подсказки волхвов. Причём такую малопочётную смерть, о которой потомки не сложат песнь и не споют былину. Однажды я тут эту историю уже рассказывал, повторюсь:

На рубеже веков, прошлого и позапрошлого, в городской черте Нью-Йорка (который тогда состоял в основном из южной половины Манхэттена) одновременно содержались до 200 тысяч лошадей. Вместе они производили 2268 тонн навоза в сутки, который щедро разбавляли 200 тысячами литров мочи. В любое время года улицы города были завалены этой пахучей субстанцией, которая служила естественной питательной средой для мух и крыс, разносящих тиф и другие инфекции. По оценке писателя и журналиста Гарольда Болса, в начале ХХ века в Нью-Йорке от различных болезней, связанных с обилием конских нечистот в окружающей среде, ежегодно умирало до 20.000 жителей. Отдельная проблема была связана с конскими трупами: средняя продолжительность жизни животного составляла 2,5 года, то есть на проезжей части ежегодно оказывалось 80 тысяч павших лошадей. Эвакуация останков составляла отдельную проблему в условиях плотного городского движения... Напасть не была специфически нью-йоркской: лондонская Times в 1894 году предрекала, что к началу 1950-х средняя высота навозных куч на улицах британской столицы достигнет 9 футов (2,74 метра). Аналогичный нью-йоркский прогноз говорил о кучах высотой до третьего этажа на всех улицах к 30-м годам… В 1898 году мэры крупнейших мегаполисов Европы и США собрались в Нью-Йорке на первую международную конференцию по городскому планированию, где вопрос о скоплении навоза был объявлен центральным. Обсуждать его предполагалось 10 дней, но на третий день делегаты разъехались, признав проблему нерешаемой.

Так что у прощания с конной тягой, которое писатель клеймит «предательством», была лишь одна альтернатива: утонуть в конском же дерьме. И выбора, который сделало в этих условиях человечество, у нас, похоже, нет причин стыдиться.

Холокост, которого не было

Кстати, и о сроках, в которые человечество избавилось от своей конезависимости, тоже хочется поспорить. Акунин рисует страшную картину одномоментного превращения всей западной цивилизации в безлошадную — а механизмом расставания объявляет «настоящий лошадиный холокост»: Бывших боевых товарищей повезли на бойни, чтобы не тратиться на фураж. На самом деле, сдаётся мне, что ничего подобного не было. Самым массовым случаем убийства лошадей в мировой истории стала, вероятно, Первая мировая война — но животные там гибли отнюдь не на скотобойнях, а в ходе боевых действий. Останки убитых лошадей на аукционах скупали европейские производители консервированной конины. А ещё на сто лет раньше Великая Армия Наполеона, отступая из России, съела всех своих лошадей — и тоже не затем, что овёс стал дорог, а просто очень кушать хотелось. Так что главной причиной массового убийства лошадей в истории человечества была не транспортная модернизация, а война и голодуха.

Что же касается модернизации, якобы потребовавшей одномоментного сокращения конского поголовья в мировом масштабе, я думаю, что такого одного момента просто не было никогда. Самым серьёзным фактором, приведшим к падению спроса на продукцию конских заводчиков в западных странах, стал, вероятно, отказ от использования лошадиной тяги в промышленном производстве. В США процесс завершился в 1860-е годы, за полвека до Первой мировой. А конный уличный транспорт во всех крупных городах Америки был почти полностью замещён электрическим за пятилетку с 1888 по 1892 год. Последняя омнибусная линия в США уступила место автобусу в 1906 году. К 1912 году число частных автомобилей в Лондоне, Париже и Нью-Йорке впервые превысило поголовье лошадей. К 1913 году, благодаря запуску конвеерной сборки на заводах Форда, цена легковой машины Ford Model T с двигателем в 20 лошадок упала до 550 долларов, в следующем году — до 440, что составляло жалование фабричного рабочего за 4 месяца. К началу 1920-х цена упала до $260 (это $3029 сегодняшними). Но к тому моменту американским трудящимся было уже не до коней: автомобиль не заменил в их хозяйстве лошадь, а расширил географию трудоустройства до неслыханных во времена конного транспорта радиусов.

Так что, думается, никакой нужды в массовом забое коней ради экономии овса у человечества никогда не возникло. Просто падал спрос на продукцию конных заводов — и они сворачивали производство. Ограничение рождаемости — куда более эффективный рыночный механизм, чем геноцид.

Сколько лошадей осталось в мире

Но, возможно, самая серьёзная неточность в тексте Акунина — его оценка нынешнего положения лошадей в обществе:

Лошадей на свете осталось очень мало. На них катаются немногочисленные спортсмены и любители лаковых сапог; кое-где сохранились скачки, сорт лотереи; в некоторых азиатских странах лошадей доят и едят. Кажется, всё.

Самый подробный отчёт на эту тему в США был подготовлен аудиторской компанией Deloitte & Touche в 2005 году, и вот какие цифры он сообщает:

в Америке насчитывается 9.222.847 лошадей (по оценке экспертов ООН, к 2011 году поголовье выросло до 10,2 млн)

• 4,6 млн американцев задействовано в отраслях, связанных с разведением и использованием лошадей
  
• ежегодный вклад этих отраслей в ВВП США составляет 102 млрд долларов, из них 1,9 млрд составляют прямые налоговые отчисления в казну
  
  В Великобритании, по оценке British Horse Industry Federation, насчитывается больше миллиона лошадей. Национальным реестром выдано 1,43 млн действительных ветеринарных паспортов. Верхом регулярно ездят 4,3 млн британцев. Отрасли связанные с разведением и использованием лошадей, приносят казне Её Величества порядка £4.3 млрд ежегодно. Количество людей, занятых в этих отраслях, оценивается в 220-270 тысяч человек, что превышает общее число занятых в сельском хозяйстве.
  
  Во всём мире, по оценке экспертов ООН, в 2011 году насчитывалась 58.472.151 лошадь (не считая, разумеется, близких родственников — ослов и мулов, которых ещё примерно столько же). В том числе 1,5 млн лошадей живёт в Казахстане и 1,328 млн — в Российской Федерации. Россия замыкает список из девяти стран, где конское поголовье превышает миллион.
  
  Так что в действительности никакого расставания человечества с четвероногими спутниками не случилось: мы всего лишь спаслись от утопления под многометровым слоем конского дерьма, избавив от живой тяги сперва промышленность, а затем общественный и личный транспорт. Осмелюсь предположить, что сами лошади от этого только выиграли. Как уже отмечено выше, средняя продолжительность конской жизни в Нью-Йорке конца XIX столетия составляла 2,5 года (по данным из другого источника — 4). А естественный срок жизни лошади — от 25 до 30 лет. Так что, как верно заметила по другому поводу одна кобыла, лошади из-за этих перемен стали жить более лучше.
  

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив