Не жена, не вдова…

luvida — 08.05.2017 После войны их много было - женщин, чьи мужья пропали без вести на фронте.
Моя бабушка Анфиса Егоровна была одной из них.



О своём дедушке, пропавшем без вести 29 октября 1941 года, я знаю только по её рассказам. И выходит по ним, что был мой дедушка Павел Николаевич – лучший из лучших. Что любил он безмерно жену свою – мою будущую бабушку и маленькую свою дочку – мою будущую маму. Но "проклятая война" сломала, перевернула всю их жизнь...

На фронт мой дедушка уходил дважды, и каждый раз, уходя, обещал вернуться с победой.

Первый раз он ушёл на финскую.
- Береги Нинушку, - наказал. – Скоро вернусь с победой.
Ушёл и – ни письма от него, ни весточки.
Как-то зимой забежала к Анфисе сестра его Ульяна:
- Пошли, Анфиска, девки ворожить собираются. Может, узнаешь, жив ли Пашка наш.
И Анфиса пошла.
Ни жива, ни мертва от страха, села к зеркалу и взяла в руку зажжённую лучину.
Сначала только своё отражение и видела, а потом вдруг – за спиной возник тёмный силуэт мужчины. Он стал приближаться, и вот уже прямо над плечом её склонилось чёрное лицо с пустыми глазницами…

Анфиса вскрикнула и упала без чувств.
- Погиб Пашка! – причитала она всю дорогу, пока золовка провожала её домой.
Но у порога вытерла слёзы и наказала Ульянке, чтобы дома родителям ни словом не обмолвилась о том, что видела.

С финской, однако, Павел вернулся живым и даже невредимым.
Но тут другая война встала на пороге, - «с германцем».
И Павел опять в первые же дни ушёл добровольцем, наказав беречь дочку и пообещав скоро вернуться и обязательно – с победой.

Письмо было одно: «Завтра первый раз идём в бой».
А через четыре месяца пришла «бумага»: «Красноармеец Печеницын Павел Николаевич пропал без вести». Белугой ревела свекровь, катились скупые слёзы по морщинистым щекам свёкра.
Анфиса же ни слезинки не уронила, только как каменная сделалась.
- Ты бы поревела, Анфиска, полегчает, - уговаривала её Ульяна.
- Ревут по мёртвым, а Пашка мой жив, - сказала, как отрезала.
И правда ведь, похоронки не было, а без вести пропал - ещё не погиб. И никто не смог убедить 31-летнюю Анфису в обратном.

Так и жила всю жизнь с верой в возвращение мужа. И внукам рассказывала, как «проклятая война» разлучила её с Павлом.
- Как хорошо бы всем нам жилось, - говорила нам бабушка, - если бы он вернулся: он бы никого не дал в обиду.
И по гладкой не по возрасту бабушкиной щеке медленно ползла змейка-слезинка.

- Бабушка, а почему ты замуж больше не вышла? К тебе сватался кто-нибудь?
- Да сватались, как же! Я ить ладненькая была, работящая. Только... - бабушка надолго замолкала, видимо, не зная, как доходчивее объяснить непонятливым внучкам, – похоронки-то так и не было. Выходит, жив он. Вот и жду всё...

Не дождалась…


Немало их было - женщин, чьи мужья не значились в списках ни живых, ни погибших. И остались эти женщины - не жёны, не вдовы. Ни почёта им не полагалось, ни пенсии.
И уж тем более, их не считали героинями, не приглашали на торжественные собрания, не награждали орденами и медалями…
Да они и сами себя таковыми не считали. Сказал бы кто моей бабуле, что она героиня – рассмеялась бы:
- Ну, ты и удумаешь тоже!

Они просто «робили» в колхозах, на фабриках и заводах. Растили детей, потом внуков. И ждали…
Но они тоже - герои той войны!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив