Наш опыт ГВ

malyshi — 30.01.2014

Изначально, еще даже не будучи беременной, я сильно сомневалась, что мой могучий первый размер способен производить какие бы то ни было молочные продукты. А уж когда беременность вполне ожидаемо нагрянула, я еще раз окинула критичным взором свой облик в зеркале. Взор и зеркало сошлись во мнении, что да, мать, на Буренку ты совсем не тянешь, и даже если и произведешь чего такого по ошибке, то результатами твоего производства сыт не будешь.

К третьему месяцу беременности я выкинула свой первый лифчик. В дальний угол шкафа его забросила. По улицам гордая ходила: грудь вперед, колесом – вон чего у меня теперь есть! Двоечка! Полная!

Перед самым визитом в роддом размер моего бюстгальтера вырос до цифры три. Я почувствовала прилив сил и энергии и понемногу начала верить в свои производственные возможности. И ничего, что данные параметры достигнуты путем неимоверных жевательных усилий – шутка ли, тридцать килограмм наесть за полгода. Жевательными усилиями или не жевательными, факт в том, что территория стала больше, соответственно, есть шанс ее неким образом заполнить.

Поглощая килограммы мандаринов и шоколада, запивая их литрами фанты и кока-колы, я чувствовала себя суперменом. В смысле, супермамой.

В роддоме я благополучно родила человека. Человека принесли ко мне в палату, положили в прозрачную кроватку на уровне моего носа и пообещали вернуться. То же самое пообещали девочке Наде и ее новорожденной дочке, чье рождение я лично имела счастье наблюдать и сильно прослезиться в связи с трогательностью момента.

Через некоторое время про нас вспомнили. В палату вошла делегация врачей в числе двух человек. Нам велели обнажить грудь, детей достали из кроваток и к этой самой обнаженке подложили. Мне первой, Наде второй. Ко мне решили не возвращаться: начали обучение грудному вскармливанию с нее - раз уж все дети разнесены, чего взад-вперед по палате шататься.

А я в тот момент находилась в некотором шоке и параллельной вселенной – от наркоза и пережитых приключений в родильном зале так быстро отойти не вышло. Лежу, разум затуманен, эмоций по минимуму. А тут еще что-то такое странное и живое мне под бок подложили. Это странное лежит чего-то, сопит, губками шевелит, звуки издает неизвестные.

Я недоверчиво, с исследовательским интересом решила это сопящее существо изучить. Губки такие маленькие, носик такой – хммм, ого-го такой нос. Что это оно делает? Куда это оно тянется? Шмяк-бряк, присосалось. Само! Обалдеть! Опытное существо какое! Знает, куда присасываться. Без подсказок. Я, значит, не знаю, а оно знает. Чудеса!

Аааа! Щекотно вообще-то! Мне щекотно, говорю! Спасите! Присосалось!!! Я вообще-то предупреждала, что разум после родов ко мне еще не вернулся.

Врачи тем временем бились возле второй кровати. Надина дочка отказывалась от груди категорически. Минут через 10-15 вспомнили про меня – мол, сюда позже вернемся, надо и другой новорожденной семье помочь-проконсультировать. Поворачиваются, а тут мы лежим – одна присосалась, второй щекотно. Все хорошо, короче. И врачам одной заботой меньше.

На всякий случай грудь мою исследовали и оценили: «Хорошие сиськи!» - вынес свой вердикт врач. Тот самый, который мои роды матерными криками иллюстрировал. Такая уж вот у него натура.

- Че, прям так подошел и сказал: хорошие сиськи?! – бушевал неделей позже мой законный супруг. – Да как он смел!?

Не подсказать родному мужу выход из сложившейся ситуации я не могла:

- У тебя есть два варианта: вызвать его на дуэль или продолжать гордиться тем, что у твоей жены хорошие сиськи. Уже четвертого размера, прошу заметить.

Но вернемся в роддом. Ребенок у меня оказался продвинутым – присасывался быстро и надолго. На второй день после его демонстрации своей опытности и приспособленности к земной жизни, я обнаружила на наволочке ярко-желтое пятно. Потом еще одно. И еще.

У меня случился приступ паники. Что это такое? Почему такое желтое? Ее рвет? Невкусно? Она умирает?? В связи с последней мыслью меня выбросило из кровати. Я забыла про то, что после эпидуралки не умею ни стоять, ни, тем более, передвигаться. Через секунду я уже была в коридоре:

- У меня на подушке желтые пятна. Такие, как одуванчики. Что с моим ребенком?? Срочно обследуйте ее! Это гной? Желчь? Что это??

Отловленная мной медсестра недоверчиво покачала головой и посоветовала прекратить панику, ибо это простое срыгивание.

- Срыгивание? Это не срыгивание! Это одуванчики! – изо всех сил настаивала я. – Не бывает молока желтого цвета!

- Так это и не молоко, - меня начало нервировать ее спокойствие. – Это молозиво.

- Молозиво?? Желтое?? Я вам не верю! – ребенок при смерти, а мне про какое-то молозиво сказки рассказывают. Неопытная медсестра пятидесяти лет, что с нее возьмешь, решила я и начала озвучивать свою ситуацию каждому встречному.

Все встречные сходились во мнении, что пациент-ребенок сеет одуванчики вокруг себя именно по той причине, которая была озвучена самой первой медсестрой. А пациенту-маме нужно успокоиться и начать наконец верить людям. Пришлось успокоиться и начать верить. Тем более,  что с каждым разом посевы одуванчиков становились все бледнее и бледнее – на смену желтому молозиву приходило вполне нормальное белое молоко.

***

Из больницы домой мы явились довольно слаженным ГВ-шным тандемом. Я ложилась на бок, ибо сидеть по причине нескольких швов мне было нельзя, бережно укладывала дочку рядом, она делала то, что умела делать очень хорошо, и процесс начинался.

И тут на сцену грудного вскармливания пришла моя мама. Опытным взглядом человека, сумевшего прокормить своего ребенка (меня, то есть) до четырех месяцев, она окинула картину кормления.

- Ей же неудобно!! Она захлебнется!! Ты сама пробовала есть, лежа на боку?! Я вот тебя на подушечке кормила.

Первые три дня я умело отказывалась от подушечки, мотивируя свой отказ тем, что сидеть мне запретили врачи. На четвертый день швы сняли. Я поняла, что мне не отвертеться.

Мама принесла подушечку, и начала наглядно демонстрировать, как именно нужно кормить с ее помощью ребенка. Я начала немного опасаться, что кормить мне ребенка все же не доверят, ввиду неопытности. Отобрала. И ребенка, и подушечку.

Папа сколотил скамеечку и передал ее мне со словами: «Вот так будешь ногу ставить, вот так подушечку держать». И на личном примере показал, как конкретно я все это должна буду по десять раз в день проворачивать.

Я искренне поблагодарила отца. Его опыт в области грудного вскармливания бесценен! Он инженер по профессии, если что. Грудью тоже вроде никого и никогда не кормил. Хотя вру. На его счету десятки принятых родов и грудного собачье-кошачьего вскармливания. Видимо, этот факт папиной биографии позволил ему считать себя экспертом в области кормления новорожденных.

Легче всего мне кормилось, когда старшие и более опытные родственники отсутствовали дома по долгу службы. Я спокойно садилась, или ложилась, или вообще вставала, и кормила ребенка исключительно так, как в данный момент возжелала моя левая пятка. Ребенок не возражал – они находились с моей пяткой в поразительном согласии.

Вторым актом явления родственников в грудном вскармливании стало то, что каждый из них просто мечтал оказаться с нами рядом во время процесса кормления. А я, по своей природе, создание довольно стеснительное, кроме родного отца ребенка и собственной матери никого в комнату к себе не допускала.

В отсутствии необходимости присутствия во время столь интимного момента тяжелее всего было убедить моего папу и вторую бабушку дочки – мою свекровь. Они искренне не понимали, что здесь такого – естественный процесс, их родная внучка. На каком основании я не дозволяю им видеть такой трогательный момент?

Для меня это не только трогательный, но и интимный момент. Это мои сиськи. Пусть даже, по приговору врача, хорошие, но они мои. Мое материнство их общественным достоянием не сделало. Это по-прежнему часть моего тела, и лишь я могу решать, кто может на эту часть смотреть, а кто не может. И то, что на данный момент они являются источником питания малыша, совершенно не превращает их в тарелку на присоске и не уравнивает в правах с металлическим термосом. Если я не имела обыкновения демонстрировать свою обнаженную красоту до момента материнства, то и в его момент я своих принципов не поменяла.

И эти принципы, даже если кому-то они показались или покажутся странными, я отстояла.

***

Через неделю после начала нашего грудного вскармливания выяснилось, что запивала фантой мандарины я абсолютно даже зря. Как и всех остальных беременных, гинеколог в консультации четыре раза направила меня на анализирование группы крови, в то время как даже одного раза не предупредила о том, что мандарины и газированные напитки не лучшим образом могут сказаться на состоянии аллергического фона моего будущего малыша.

Так и вышло. Борьба с аллергией у нас продолжается до сих пор. А в тот момент меня, новоиспеченную маму, практикующую грудное вскармливание, посадили на строжайшую диету. Диета состояла из овсянки на воде, булки с маслом, чая без сахара и ряженки по особым праздникам. Все. На протяжении месяца я питалась исключительно вышеозначенными продуктами.

На втором месяце в мой рацион добавилась вымоченная в воде картошка – то еще волокнистое удовольствие – и отварной кролик. К кролику и картошке старались добавлять вареный лук.

На третьем месяце я встретила макароны, рис и гречку как своих освободителей.

На четвертом месяце все близлежащие помойки пахли для меня мандаринами. Я могла за две секунды своего пути мимо них, с точностью до ингредиента определить их содержимое. «Кто-то сегодня ел селедку и запивал томатным соком. А вон в том помоечном углу шкурка от банана и три фантика от конфеты «Взлетная».

На пятом месяце жизни Кира по собственной инициативе решила прекратить наши кормления – каждое кормление сопровождалось оглушительным ревом и извиваниями шестикилограммового тела. Не на ту напала! – заявила я. И начались самые боевые две недели в нашем вскармливании. Кормление перевелось на строгий график – каждые два часа и ни секундой раньше. Как объяснила мне консультант, при более частых кормлениях новое молоко попадало на неуспевшее перевариться старое, и в животе начинались брожения. После каждого кормления я держала ребенка столбиком не пять минут, как раньше, а минимум полчаса. Советы помогли! Через две недели Кира, как и раньше, с удовольствием присасывалась и отсасываться отказывалась категорически.

***

После шести месяцев в моей ГВшной жизни настали счастливые времена – Кире вводился прикорм. И, как следствие, тот же прикорм вводился и в мой рацион. О, этот сладкий вкус печеного яблока! О, божественный сливовый компотик! О, восхитительные брокколи и вареная капуста! Я ликовала!

Но по-прежнему чувствовала себя голодной. Тридцать килограмм, набранных за время беременности, скрылись из моего организма в неизвестном направлении. На одиннадцатом месяце Кириной жизни тот же организм прореагировал на эту ситуацию опущением почек и всяческими сопутствующими диагнозами. Постоянно хотелось есть и писать. С ударением на букву «И».

Врачи в один голос советовали завершать мое героическое приключение. Но на то оно и героическое, что так просто его закончить я не могла. Лечилась травками и заговорами, но вырабатывать молоко по-прежнему продолжала.

Постепенно Кира перебралась на ночевку в нашу постель. Ей было удобно проснуться средь ночи, найти в темноте источник питания, подключиться к нему на несколько минут и обратно отплыть в царство Морфея. Когда такие подключения достигли частоты два присасывания за полчаса, протестовать начали мои бока. Спать в одной и той же позе целую ночь, просыпаясь каждые пятнадцать минут, - занятие для истинных альтруистов. Измученный позвоночник сказал «Баста», измученные почки его поддержали, потерянный телом вес тоже робко подал свой голос: «Марина, я таю, таю, ты можешь исчезнуть!». Раздраженная недосыпами нервная система поставила в этом деле окончательную точку. «Все, - сказала система. -  Ты истощена, я истощена. Твой героизм до добра не доведет».

Все эти слова я, как могла, пересказала своему ребенку. Ребенок обиделся. Попытался со мной не разговаривать, благо, на тот момент еще и не особо-то умел это делать. Повозмущался-повозмущался и на вторую ночь, о чудо, впервые за все время своего существования беспробудно проспал до самого утра.

Больше мы с ней эту тему не поднимали и к этому вопросу не возвращались. Один год и два месяца грудного вскармливания – вот оно вложение в дочкин иммунитет и в мою нереальную стройность.

Оставить комментарий

Популярные посты:

scribonianus

Промышленное оборудование

astravika

"времена любви"

coffee_mood

в стиле голландского натюрморта

guryshkina

О недоступном нашему пониманию алгоритме

guryshkina

Странный-странный день

imp_navigator

США задействовали стратегические бомбардировщики B-2 для ударов по Йемену

uctopuockon_pyc

10-летие выходки вандалов-фанатиков, показавшей, что под видом древностей

val000

Голландия 100 лет назад

bodriambula

"Партенопа"/"Parthenope" [2024]

• Ранее
• Архив