Наш дом - "Газпром"!

ivangogh — 02.05.2012 Покойный политолог и игрок ЧГК Димка Коноваленко, с которым мне довелось к несчастью слишком недолго поработать вместе, обменял свой ваучер на акции Газпрома. И ни разу об этом не пожалел.

У Шевякова, похоже, акций "Газпрома" нету (у меня, впрочем, тоже. У меня другие есть, хе-хе), судя по его посту.

О том, почему "Коноваленко не пожалел", да и не он один, написал доклад стремительно превращающийся из политолога в экономиста Борис Кагарлицкий. Доклад опубликован на сайте ИГСО, его выдержки – в "Независимой газете". Называется он "Национальное достояние. "Газпром" как доказательство преимуществ корпоративной интеграции". Можно было и проще назвать: "Наш дом – Газпром".

Трудно найти другую такую тему в круге проблем отношения государства и крупнокорпоративного бизнеса, которая так или иначе не затрагивала бы "Газпром". О коллизиях взаимоотношений "Газпрома" и государства РФ пишут разве что меньше, чем о ЮКОСе. Я помню как в политической повестке периода между посадкой Ходорковского и идеологическим ее оправданием в статье Суркова о суверенной демократии активно дебатировался вопрос о национальном суверенитете (это 2005-2006 годы) и в качестве основных угроз, сразу после оранжадов, шла тема "слияний и поглощений" – прямых последствий крупнокорпоративной глобализации. Вопрос о том, принадлежит ли Россия "Газпрому" или "Газпром" принадлежит России так и остался, по сути, подвешенным. До сей поры ответ на него давала лишь политическая или экономическая конъюнктура, то выплескивая новые истории о "корпоративной армии" "Газпрома", то выбрасывая идеологические интерпретации о государстве как улиткином доме корпораций в период рецессии.

История крупнокорпоративного бизнеса в России, как и история "Газпрома", это история постоянно воспроизводящихся противоречий: между национальными интересами и логикой рынка, между частным и государственным, между публичным и приватизированным, между капиталом, промышленной политикой и задачами управляемости.

Достаточно привести один пример. В РУДН я работал с рядом аспирантов, стажировавшихся в "Газпроме". Они неохотно рассказывали о порядках, царящих в корпорации, но все-таки говорили мне о корпоративной культуре, о внутренней иерархии и нелогичных отставках и назначениях, как впрочем и обо всем том, что для внешнего наблюдателя неотличимо в "Газпроме" – государственной промышленной корпорации, от какого-нибудь частного издательского дома вроде Conde Nast. Где, как известно, всегда эффективный менеджмент. Хотя бы потому, что именно менеджмент таких фирм-лидеров обычно, хоть и сов семи их закидонами, считается образцовым.

Кагарлицкий пишет: ""Газпром" остается своеобразной моделью управленческой системы, основанной на сочетании технократической рациональности с ориентацией на государственные приоритеты". Речь, видимо, не только о том, что при увеличении доли государства в этой компании наступил "порядок", но и о том, что система управления в компании является неким образцом для подражания для других подобных организаций рангом поменее. То есть – стандартом "эффективного менеджмента" для местного бизнеса, насколько его цивилизованные формы в России вообще возможны.

Возвращаясь к моим аспирантам. Учитывая все издержки становления "эффективной модели управления крупной корпорацией в России", ребята никак не желали предпочесть что-то другое, какую-нибудь другую фирму. И не только из-за карьерных перспектив или высокой зарплаты, не только потому, что "Газпром" оплачивал им аспирантуру и загранстажировки. И не только потому, как пишет Кагарлицкий, что "российский газовый монополист оказался способен отладить на своих предприятиях систему трудовых отношений, которая обеспечивает не только высокие зарплаты, но и достаточно высокий по отечественным меркам уровень социальной защищенности работников". Но и потому, что в "Газпроме" они занимались… наукой! Прикладной, разумеется, но наукой. Внутрикорпоративная система "Газпрома", как и практически любого промышленного гиганта, предполагает содержание собственных НИИ и лабораторий. Это, разумеется, здорово, что крупнокорпоративный бизнес финансирует научные исследования. Но и здесь возникают вопросы: в частности, соответствует лит этосу науки то знание, которое производят ученые в стенах корпорации? Является ли оно собственно наукой? Очень часто со стороны блюстителей научной публичности мы слышим ответ: "Нет, не является".

Империя Черномырдина-Вяхирева-Миллера в общем-то всегда находилась в непростых отношениях с этой страной. Логика крупнокорпоративного бизнеса в принципе позволяет диверсифицировать образы капитала, вкладываться в различные, в том числе имиджевые, проекты ( в данном случае – немецким ф/к "Шальке 04". Это если забыть о "Зените" и региональных футбольных клубах). Но, так или иначе, логика капитала заставляет рассматривать все, что есть в распоряжении корпорации как актив (или как пассив). Является ли государство РФ для "Газпрома" профильным активом? Все еще президент Медведев настаивает на новой волне приватизации, на выводе чиновников из состава советов директоров, на отказе от непрофильных активов. Но будет ли в этом случае "Газпром" собственно российской компанией? Если для "Газпрома" Россия – это просто неудобная и протяженная территория транзита углеводородов?

Или все-таки Россия – это профильный, но токсичный актив? Актив, от которого нельзя отказаться, но при этом вредный для нее?

Еще одна противоречивая тема – "Газпрома" как основного стейкхолдера рынка газа в РФ. Как известно, газовая отрасль в России фундаментально отличается от нефтяной. Цены на газ регулируются, цены на нефть – нет. Это аксиома российского ТЭКа. В бурные 90-е в России был создан конкурентный рынок в нефтяной отрасли. Газовая отрасль осталась монополизированной "Газпромом".

Сейчас на "Газпром" списывают массу проблем национального ТЭКа. И виной всему оказывается пресловутый монополизм. После того, как в 2006 г. компания через Газпромбанк выкупила у "Итеры" контроль в "Сибнефтегазе", затем приобрела 20% акций ОАО "НОВАТЭК", а иностранные акционеры проекта "Сахалин-2" передали контроль в нем "Газпрому" (и слава богу!), оказалось, что конкуренция в газовой сфере была фактически ликвидирована.

"Газпром" обвиняют в том, что он прозевал сланцевую революцию, благодаря которой США превратились в экспортера газа. Грубо говоря, "Газпром" – это трубы и потоки, а конкурентный рынок газа – это новые технологии (читай модернизация), благодаря которой и стала возможной сланцевая революция.

Корпорация "Газпром" в таких описаниях как бы оказывается срезом всей российской экономики, которой выгодно работать по старым лекалам, эксплуатировать советские достижения и которой невыгодно переходить к инновациям. Действительно, зачем делать наночипы, если дешевле добывать нефть и газ?

Вроде бы какие-то основы конкуренции на внутреннем рынке газа должны возникнуть после цепочки сделок 09-10 годов, когда "НОВАТЭК" сделал крупные приобретения, создав конкуренцию "Газпрому" по производству сжиженного природного газа на полуострове Ямал, 51% "Сибнефтегаза", 25,5% "Северэнергии", 100% компании СИБУР. Тогда же было принято решение о продаже доли "Газпрома" в самом "НОВАТЭК". Уже в 2010 г. 9,4% из принадлежавших концерну 19,39% акций компании были переуступлены группе "Газпромбанка". Получается, что "Газпром" зачем-то собственными руками заложил основы конкурентного рынка внутренней торговли газом.

Только появляющиеся зачатки конкуренции, низкий модернизационный потенциал - это только одна сторона медали. Другой стороне Борис и посвятил свою статью. "Газпром" – условие возможности государства всеобщего благосостояния нулевых. Это не только пенсии и зарплаты в госсекторе, но и футбольные клубы, телеканалы и радиостанции. Задача создания огромных корпораций, фактически, полугосударственных была не столько в том, чтобы создать национальных чемпионов, которые стали бы конкурировать на международных рынках. Корпорации кормили всю страну, создавая рабочие места как для бюджетников, так и для хипстеров с Болотной.

Когда говорят, что Россия пошла не по китайскому образцу, то имеют в виду именно следующее: мы пожертвовали конкуренцией не только во имя бюджетников и чиновников, но и во имя интеллигенции и их детей, а также и пресловутого "креативного класса", которого бы в условиях конкуренции просто бы не смогло сформироваться. Россия на долгое время превратилась бы в пространство перемещения безликой рабочей силы. И прошло бы не одно десятилетие, пока бы бароны-разбойники и прочие свободные предприниматели дозрели бы до уютной "Стрелки" и журнала "Соль".

Что же теперь? Демонополизировать рынок газа и расчленить "Газпром", как говорят нам либералы. Первыми жертвами такой реформы станет сам креативный класс, и сами либералы, разгромив хипстеров-леваков, получат преимущество, которого может хватить на долгие годы. Новая программа приватизации – это одно самых мощных политических орудий по расчистке политической поляны. Игроки, которые жили за государственный счет, зависимые группы лишатся финансовой поддержки и будут удалены с политического поля. Это и есть та самая политическая подоплека доклада группы Кагарлицкого.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив