
Надо никогда


Есть люди, к которым возвращаются. Даже если те рвут отношения, оставляя гигантские шрамы, хлеща наотмашь непростительными словами, отталкивают от себя так, чтобы никаких иллюзий сейчас и никаких поползновений после. И все равно захлопнуть дверь в свою жизнь не получается, с той стороны еще долго скребутся и скулят, словно брошенная псина под дождем мокнет. Одна. Голодная. Твоя. А ты умираешь по эту сторону двери, чувствуя себя таким куском дерьма, что сам бы себя в унитаз смыл.
Притом, что после разрыва ничего склеить нельзя. Если даже собрать зеркало, за которое ты принимал любимое существо, до самого последнего осколочка, изображение этого ублюдка напротив всегда будет в трещинах. Зрелище, навевающее тоску. И не факт, что свет твой, зеркальце сумеет на очередное "скажи, да всю правду доложи" убедительно соврать, что ты ему на свете всех милее. Вполне вероятно, что оно станет шипеть, плеваться ядом и посылать по всем матерным адресам. А ты в ответ - наигранно улыбаться: у тебя что, ПМС, зеркальце? неудачный день? ладно, я зайду попозже.
Не надо попозже. Надо никогда.
Сказать, что будет дальше? Однажды зрелище искаженного, растрескавшегося себя в глазах партнера вызовет закономерную мысль: не хочешь по любови? тогда давай по ненависти. Ненависть, яд с витаминами, освежает и бодрит. На топливе ненависти можно бежать с дикой скоростью, не двигаясь с места. Можно имитировать бурную деятельность, ничего не достигая. Романтика борьбы, мать вашу. С собой, с судьбой, с тем, кто напротив. Так легче, чем собрать себя в жменю и перетерпеть, переждать, переломаться.
Сила есть, воля есть, а силы воли нет.
И невыносимо, невыносимо оставаться по ту сторону двери, где расположен большой бесприютный мир с его циклонами и антициклонами, со сменой лет и зим, с семью миллиардами населения - минус тот единственный, который сейчас раздраженно сопит по другую сторону двери. Загнанный в угол, точно крыса. Зажатый в тиски твоей любви. Задавленный, затравленный, заклейменный. И как он не понимает, что вам будет хорошо вместе, пусть только откроет, сука! Пусть откроет!
Но этот недоумок, к которому всегда возвращаются, все еще надеется быть услышанным, твердя: "нет". "НЕТ, БЛЯ! НЕТ, НЕТ, НЕТ, УЙДИ!!!" Как же. Щас. Уже. Ну еще разок взвой - авось я и пойму, авось и оставлю тебя в покое. Но не раньше, чем ты оставишь в покое меня, свалишь из моей головы, из моей души, из моей реальности. Ты виноват в том, что ты есть, ты виноват в том, что есть мы, ты виноват в том, что нет меня. Я стою здесь потому, что меня нет, я требую себя обратно. Или нас. Или тебя. ОТДАЙ!!!
И осаждающий шепчет осажденному: да, тебе хорошо, хорошо тебе, ты не чувствуешь того, что чувствую я, твои руки не тянутся к телефонной трубке помимо воли и сознания, ты не мечешься из аськи в скайп, из скайпа в почту, проверяя, не пропустил ли звонка, извещения, взгляда, брошенного ненароком, слова, сорвавшегося в минуту слабости, тебе хорошо-о-о-о... А осажденный скрипит зубами: нихуя мне не хорошо, я хожу пригибаясь, я смотрю на определитель, прежде чем ответить, я боюсь незнакомых имен и номеров, я слышу дыхание за своим плечом, я во сне бегу, сбивая ноги, по бесконечной тропе, которая все круче, все уже, все темней, а за спиной у меня топот, и клацанье зубов, и давление воздуха растет, будто что-то огромное вот-вот вопьется в загривок, подомнет под себя и как куклу, как тряпичную, нет, как резиновую куклу... Хорошо мне, а? Чтоб тебе самому так хорошо стало!
Так вы и стоите по разные стороны двери: тот, кто возвращается, и тот, к кому возвращаются. И слушая ваш, блядь, диалог, я могу лишь рассмеяться в ответ на вопрос: почему ты так боишься любви, женщина?