Начало жизни...

Жизнь...
Какое впечатление самое первое?
Невозможно сказать точно, но ведь начать надо.
I.
Раннее утро. Темно. Мама вносит меня в коридор детского сада и
усаживает на раздевальный шафчик. Я предвкушаю радость
освобождения от пахучего бордового шерстяного платка с машинной
вышивкой , повязанного крест-накрест за моей спиной. С тех
пор терпеть не могу бордовый цвет. Детей, которых раздевают
мамы - много, рёв стоит нешуточный, кто-то плачет, кого-то
уговаривают.
Завидую тем, у кого пуговички на кофтах - спереди, мне
предстоит вытерпеть снимание колючей кофты через голову...Это
было похоже на пытку - скорей бы закончилось!
Большая ясельная группа. Сегодня - поворотный момент в моей жизни,
хоть бы не сорвалось! Некоторых из нас переводят в среднюю группу.
Кому больше 3-х лет.
Их выводят из маленького зала, переводят через коридор, как
через мостик, и вводят в зал напротив. Я мечтаю
оказаться в их числе. И вот я уже там...
В ДРУГОЙ ЖИЗНИ. Мы толпимся около
воспитательницы, которая выспрашивает наши имена.
II
Мы с мамой идём через лес...Как говорила мама - " с сопки на
сопку". Всё залито солнцем и разноцветьем. Надо пройти по брёвнышку
через ручей...Вода в ручье прикрыта стеблями трав,
кувшинками...Слышно, как она журчит. На середине брёвнышко ломается
с жутким сочным хрустом. Мы с мамой ( я у неё на руках)
падаем в воду. Цветастое кофейное крепдешиновое мамино платье
пузырится в воде, я ору от ужаса :" Мама, мамочка!!" Но
мамочка моя стоит в воде по пояс ( ручей оказался неглубоким) ,
преодолевая испуг, деланно смеётся...Протягивает ко мне свои
красивые руки :" Ну, что ты, глупышка! Ничего не случилось!" Она
выбралась из воды, и, сжимая меня в руках, весело продолжила наш
путь. Крепко обнимаю её за шею, изо всех сил стараясь не бить её
своими сапожками, отодвигая ноги под углом , как можно
дальше от её живота. Самый-самый родной и самый
мой любимый человек!
III
Я дома одна. В своей железной кроватке с кружевным пологом,
закрывающим пространство под кроватью. Никогда не заглядывать туда!
Неизвестно - что там! Вдруг ...там кто-нибудь есть?!
У меня в руках тоненькая книжка про то, как Крокодил
проглотил Солнце.
Я вся искряхтелась от умственного напряжения, заглядывая с
любопытством в окно на Солнце и никак не могу понять, как это
возможно. Прихожу к выводу, что я просто
глупая. Но осталась досада неразгаданности.
Айболит в книжке перепрыгивает со скалы на скалу,
иногда садясь на орла.Представляю себя на месте этого
Айболита и мне становится страшно. Хочу в туалет, но бежать
через всю большую двухкомнатную квартиру мне не хочется, да и
чугунный бачок вверху , когда дёргаешь железную цепочку,
издаёт такие жуткие Грррохи и Урррчания, что я предпочитаю
дождаться родителей.
В окне - зимнее яркое солнце, я не понимаю, как это можно
было его когда-то проглотить и глубоко задумываюсь...
А что же там - за окном, за этими голубыми сопками и там, где
кончается дорога?
IV
Снежная степь, ночь, тёмно-синее снежное море сливается с
горизонтом, с этой ночью...Но звёзды как будто освещают это
сказочное пространство, а оно огромно...Мы ( шофёр, мама и я
) едем в просторной кабине грузовика, кажущегося игрушечным в этой
безбрежности.
В чёрном небе - изумительные зелёные и красные , особого,
неповторимого цвета огоньки самолётов мигают бабочками на
фоне звёздного неба...Я завидую этим огонькам. Я тоже хочу туда -
где эти звёзды, где летают эти весёлые самолётики.
Какое счастье ехать через эту снежную степь! В
эту ночь мы совсем одни,
наедине со звёздным небом, наедине с Миром...
V
Впереди- тёмно-зелёный дальневосточнй лес. Вдоль него -
широкая снежная дорога, уходящая далеко-далеко,
заворачивающая за горизонт, дальше облаков...
Я знаю - куда.
В Москву.
Мы туда когда-нибудь уедем. Знаю это точно, потому что моя мама там
всю жизнь жила, там её дом.
А я родилась здесь. На Дальнем Востоке. В городе с очень красивым
названием - в Находке.
На сопке, на мысе Астафьево. Рядом и под этими звёздами. Среди
лесов и тайги, ароматов ландышей, лилий и стонущих протяжно
проносящихся поездов...
Эти поезда мчатся в Москву.
Вдоль линии горизонта, будто отделяя её от неба.
Я слезаю с санок и стою у края дороги. Мне велено ни на шаг не
сходить со своего места, пока не вернётся мама. Она намазала мне
губы вазелином от мороза и я с удовольствием вдыхаю запах недавно
выглаженных атласных ленточек шерстяной шапки. За нами
приедет грузовик - пятитонка, мама- директор и так полагается.
Я смотрю на снежную голубоватую дорогу, сверкающую инеем, и
понимаю, что я стою у начала своей жизни.
VI
Вокруг- голубой снег и я сама на голубых санках лежу лицом
вниз. Под лицом моим летят полосками снежные
рельсики санных полозьев.Искушение дотронуться языком до
алюминиевой перекладинки, но знаю, что - нельзя. Осознаю, что
переживаю счастливый момент и что буду помнить это всю
жизнь...А сколько их - таких счастливых моментов! Мама
моя тащит санки за верёвочку, то и дело оборачиваясь и говоря :"
Лежи ровно, не дёргайся, думаешь, мне легко?!"
Я с наслаждением вдыхаю запах снега, металла, дерева. Думаю о
том, что скоро уже не смогу вот так лежать на санках -
подрасту.
VII
В кабине шофёра - "бардачок". Там для меня - шоколадка. Мама
разговаривает с шофёром и рассказывает про какую-то тётеньку,
которая заставляет свою дочку сидеть в тазу с ледяной водой...У
меня промелькнуло в голове:" А зачем она это рассказывает, да ещё и
при мне?"
Ответ на этот вопрос у меня появился десятилетия спустя...А пока мы
едем вдоль высоченного леса, где ( я-то знаю!) живут Василиса
Прекрасная, Баба-Яга в своей избушке на Курьих ножках, Медведи со
своей Машенькой и жуткий Серый волк, а также и Царевич.
Они все там, а мы едем мимо них.
С тех пор я обожаю запах бензина. Для меня этот запах - запах
новизны жизни.
VIII
Мы жили в финских домах-коттеджах на 2 семьи. За стеной с нами жила
семья ленинградцев. Замечательные интеллигентные люди. Наша "улица"
состояла из 6-8 таких домиков. Вдоль них - деревянный высокий
тротуар. Мне скоро исполнится 5 лет. В детский сад я ходила
почему-то одна. По асфальтовой дороге.Слева от меня - распахивалось
ковром поле жёлтых одуванчиков, над ними в яркой светлой
синеве уже встало огромное Солнце. Я иду по бордюру,
стараясь не упасть, ступня в ступню, поглядывая на Солнце, будто
вступая с ним в разговор, уверенная, что и оно на меня
смотрит...Жёлтый шёлк крошечных солнышек -одуванчиков рифмует
Солнце. Без единого облачка небо. Срываю выпуклые бархатные
бутончики каких-то цветов и жую их с наслаждением. Это были
ромашки, как я поняла , уже будучи взрослой... Вот где была
торжествующая полнота жизни...
Мысль - и это я запомню на всю жизнь. И вот, настал момент
рассказать об этом. Людям.
Эти мгновения- синоним счастья, его образ.
Я увидела это позже на картинах Рокуэлла Кента. Узнала.
И тогда поняла - мы с этим человеком из одной Галактики.
IX
Еду на трёхколесном велосипеде. Рядом трусит Серёжка Парфёнов, мой
лучший друг. Он хнычет, просит скорей уже слезать, "неужели не
накаталась?!" и дать ему велосипед. Я бесхарактерная. Мне его
жалко. Слезаю с велосипеда и больше уже не вижу егодо конца
дня, до темноты. На моём велосипеде катаются все остальные, все
подряд...А я боюсь маме признаться, что так и не покаталась
сама.
"Эх, и растяпа же моя дочь!" - говорит мама. "Всё у неё не как у
людей, всё у неё отнимают, а она даже слова сказать не может ".
Но зато Серёжка очень счастлив и все другие дети тоже довольны.
Оно того стОит.
X
Просыпаюсь среди ночи. Зима. Горит зелёная настольная лампа на
круглом столе посреди комнаты. По потолку, с противоположной
стороны от моей кроватки, по направлению ко мне ползёт паук.
Я заплакала в голос от страха. Добравшись "до меня", он
направляется в сторону кровати моих родителей, да так проворно, что
я , испугавшись уже за них , реву во весь голос...Меня
никто не слышит. Родителй нет, кровать пуста. Всовываю голые ноги в
жёсткие валенки, морщусь от боли и кидаюсь к окну в кухне.
Всматриваюсь в тёмно-синюю ночь и вижу силуэты своих родителей. Они
пилят дрова и меня, конечно, не слышат.
Я стучу по стеклу, плачу:"У нас паук, паук по потолку
бегает!!!"
Ужас крика, когда НИКТО НЕ УСЛЫШИТ.
XI
Просыпаюсь от запаха камфары и духоты. Надо мной - полог из
голубенького пикейного одеяла, чтобы побольше поспала и попозже
проснулась (болею). Родителей всё равно нет, они на работе.
Вылезаю из-под своего "балдахина".
Оба окна снаружи плотно залеплены снежными сугробами. В
комнате голубой полумрак. Рядом с моей кроватью - книжка про Царя
-Салтана. Не всё мне в ней понятно, но обратиться за
разъяснениями не к кому. И я читаю.
Как научилась читать- не помню совершенно, но читаю с
тех пор, как себя помню, с 3-х с половиной лет.
Мучительно не понимаю смысл существования мягкого знака, в
остальном - вопросов не возникает. Да никому бы и в голову не
пришло мне что-нибудь объяснять - ещё чего! Я это чувствовала и не
приставала с вопросами.
Старалась "не лезть, когда не спрашивают". Айболит мне машет
с обложки, летя на орле, но я избегаю смотреть, боюсь высоты и вида
пропасти.
XII
Большой "выход". Мы поехали погулять на Зелёный Мыс. Это парк
такой. Такая как будто гора, а у подножия горы - море.
Светло-голубое. Лето. Играет духовой оркестр. Гуляющие очень
оживлены, нарядно одеты. На мне моё любимое крепдешиновое платье
чайного цвета с чёрными бархатными "мушками" и чёрными
шнурочками-завязочками на груди с пелеринкой. Рукавчики-
"фонарики". Прелесть! На голове - неизменная белая панамочка.
В руках - только что купленная книжка Маяковского " Конь- Огонь" ,
которая мне очень не понравилась.
Во-первых, как может конь быть огнём?! Что за ерунда?!
Во-вторых, книжка очень большая , а произведение только одно всего.
Маловато для такой большой книжки. Мало читать. И потом,
опять эти непонятные мягкие знаки, напоминающие о моём
умственном несовершенстве. .
Я же понимаю, как надо правильно прочесть про коня. Зачем эти
мягкие знаки?
Нас сфотографировали всех троих. Мне неприятно, что приходится держать в руках такую глупую книжку.
Мои родители счастливы. Редкая минута.
XIII
Мне четыре с половиной года. Конец 1957-го года.
Зима. Уже ночь на дворе.
Из детского сада я пришла одна, что бывало очень часто.
Веранда дома закрыта и я присаживаюсь на крылечко. Надо дожидаться
родителей, когда они вернутся с работы.
Надо мной - только небо, всё в звёздах. Я прыгаю в
сугроб и лежу в своей цигейковой шубе , раскинув руки...Только небо
и я. Мы понимаем друг друга. Совершенно не чувствую своего тела,
парю в межзвёздном пространстве, где я - у себя, в своём
Мире...
С наслаждением вдыхаю морозный воздух и пристально-пристально
вглядываюсь в звёзды...Ближе, ближе...Вот, кажется мне, что совсем
отчётливо их вижу...
Осознание : я сама - оттуда. Я ТАМ была совсем недавно и туда
же когда-нибудь уйду...
Здесь я - временно. Пока. А вообще-то жизнь моя - настоящая,
всегдашняя - ТАМ.
Как бы получше рассмотреть эти звёзды...Ну- ка, ну-ка...
Не вон с той-ли я прилетела, вот она, жёлтенькая такая, ведь точно
! я там была и всё там знаю, как ...Господи, жить-то как
здОрово!
И здесь, на Земле!
Послышались шаги по смачно и тревожно хрустящему
снегу...Отец.
У меня всё оборвалась внутри. С тех пор, как себя помню, я
боялась его панически. Высокая фигура в длинном чёрном пальто
неотвратимо приближалась к дому. Молниеносно выскочив из сугроба (
в шубе -то валяться нельзя - будет шуба мокрая, совсем
забыла!) , поднялась по ступенькам веранды - и стою у двери. У отца
какое-то странное лицо. Он с яростью смотрит на меня ,
открывая дверь и молча подталкивает в дальнюю комнату.
- А почему это у тебя шуба вся в снегу?! Тебе сколько раз говорили,
чтобы ты в снегу не валялась?! Ты понимаешь или нет, что тебе
говорят?!
Я уже поняла, что жить мне осталось секунды...Сердце
колошматилось так, что во рту стало сухо-сухо...Ремень его брюк
молнией свистнул у моего лица и он начал
наотмашь, как бы с наслаждением , крест-накрест, хлестать
меня по всему телу... Остальное происходило будто уже и не со
мной... под ударами я почему-то была отброшена в угол
родительской кровати, почувствовала, как стали мокрыми мои зелёные
колючие шаровары отвратительного грязно-травянистого цвета,
промелькнула мысль, что хорошо, что ещё на ногах были
валеночки и по ногам не так больно было...И одновременно, в то же
мгновение я в ужасе увидела в лице отца такое отчаяние, такую боль,
что как-то поняла, что я - лишь повод, на мне он
отыгрывается, он как раненный затравленный зверь...Так бывало
часто, я это как-то остро чувствовала...подсознательно
понимала...
Какой-то инстинкт подсказал, что ГЛАВНОЕ - НЕ ПЛАКАТЬ!
Категорически нельзя было плакать!
Хоть задохнуться, но ни в коем случае не плакать...
Иначе он зверел.
Хоть умри, но не имеешь права показать, что тебе что-то не
нравится, что тебе больно. Терпи - с улыбкой.
В прихожей скрипнула дверь и мама влетела в комнату и повисла
на руке у отца...
"Ты с ума сошёл!"- крикнула она...А дальше я ничего не помню...
( A suivre)