На кого похож Бог?
diak-kuraev — 27.09.2013Великий старец Серапион был антропоморфистом. Когда ему пояснили, что он неправ, он согласился с этим. Однако, когда после беседы все встали на молитву, "то старец в молитве смутился духом от того, что почувствовал, что из сердца его исчез тот образ Божества антропоморфитов, который он привык представлять себе в молитве, так что вдруг горько заплакал, часто всхлипывая и повергшись на землю, с сильным воплем восклицал: о, несчастный я! отняли у меня Бога моего; кого теперь держаться, не имею, или кому кланяться и молиться уже не знаю" (преп. Иоанн Кассиан. Собеседования. 10,3).
«Разъяснительная работа», проведенная со старцем Серапионом, была неумной провокацией со стороны философствующих оригенистов. По их мнению, Христос по вознесении на небеса "уже не во плоти". Материя растаяла в духе. И не стоит вспоминать о днях земной жизни Спасителя - надо молиться к тому Богу, который вновь на небесах. Ориген в своем философском ригоризме доходил до запрета молиться Христу: все молитвы должны быть обращены только к Отцу... Вот в чем причина Серапионова смятения, которое нельзя ни развеять, ни утишить экзегетическими разъяснениями. "Отняли у меня Бога моего", — восклицает он. Очевидно, его принудили отказаться при молитве от мысленного образа "Иисуса по плоти", который был ему необходим, чтобы молиться сосредоточенно и знать, "к Кому взывать" (см. G. Florovsky. The Anthropomorphites in the Egyptian Desert. // Coll. works. vol. 4. Aspects of Church history. — Bellemonde, Mass. 1975).
«Есть такое арабское сказание: Моисей будто бы, странствуя в пустыне, услыхал, как один пастyx молился Богу. Пастух молился так: "О, Господи, как бы мне сойтись с Тобой и сделаться Твоим рабом. С какой бы радостью я обувал Тебя, мыл бы Твои ноги и целовал бы их, расчесывал бы Тебе волосы, стирал бы Тебе одежду, убирал бы Твое жилище и приносил бы Тебе молоко от моего стада. Желает Тебя мое сердце". Услыхав такие слова, Моисей рассердился на пастуха и сказал: "Ты богохульник. У Бога нет тела, Ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты дурно говоришь". И пастух опечалился. Не мог он представить себе Бога без тела и без телесных нужд, и не мог он больше молиться и служить Богу, и пришел в отчаяние. Тогда Бог сказал Моисею: "Зачем ты отогнал от Меня верного раба Моего? У всякого человека свои мысли и свои речи. Что для тебя нехорошо, то для другого хорошо, что для тебя яд, то для другого мед сладкий. Слова ничего не значат; Я вижу сердце того, кто ко Мне обращается"» (Л.Толстой. На каждый день (1906-1910 гг.) — Полн. собр. соч. В 90 т. М., 1929. Т. 43. С. 124).
Эх, отчего же забыл Лев Николаевич эту теплую педагогическую мудрость, когда сам взялся крушить православную веру русского народа и его обряды?..
А радикальная борьба с антропоморфизмом в религии бесчеловечна, бессмысленна и кощунственна. Кощунственна потому, что она начинается во имя "идеи Бога", но не упреждается предварительным вопросом, обращенным к Тому, ради Кого война начинается: А Ты действительно не хочешь мараться о человеческие мысли и человеческие слова?
|
</> |