На букву Д

Цензура добралась и до Маршака. Это если коротко.
А вот расширенный вариант…
Устроившись возле уютно потрескивающего сына, я углубился в «Литературное чтение» для первого класса. С полпинка разобравшись с загадкой «Ползет, иголки везет», я перешел к английским стишкам в переводе Маршака
Я видел озеро в огне,
Собаку в брюках на коне…
Дочитав до строчки «Как медвежонок туфли мерил...» и не найдя ниже продолжения, я мысленно выругался: ну как можно переносить строчку с рифмой на другую страницу! Но все оказалось гораздо печальнее. Никакого продолжения на следующей странице не оказалось. Стишок так и заканчивался клиффхэнгером. Что стало с уже полюбившейся читателям собакой в брюках? Поженятся ли утка и лиса? Подойдут ли медвежонку туфли или нужного размера не окажется? В теории такая открытая развязка, безусловно, должна разжечь любопытство ребенка и заставить его пуститься в самостоятельное исследование нашего огромного мира. Но если нет? Что, если хрупкая психика первоклассника не выдержит состояния тревожного ожидания, порожденного незавершенной концовкой? И только тут я заметил примечание — «Печатается в сокращении».

Чем там у Маршака заканчивается эта история я не помнил и, заинтригованный, пустился в самостоятельное исследование нашего огромного мира. Как выяснилось, сокращению подверглась всего одна строка: «И как дурак всему поверил!»
Благодарю вас, о мудрейшие педагоги издательства «Просвещение», вы оградили семилетнего ребенка от этого страшного слова «дурак». Надеюсь, теперь он его узнает только в классе девятом, когда уже будет готов к этому. Впрочем, положа руку на сердце, может ли вообще человек — независимо от возраста! — быть готовым к этому?
Да, сегодня ребенку повезло. Но ведь завтра он может услышать слово «д***к» от какого-нибудь пьяного одноклассника из неблагополучной семьи. Признаемся: у каждого из нас в классе был подобный отморозок. Тот самый, от кого мы научились всем этим крепким, ядрёным выражениям вроде «простофиля» и «шелудивый пес». И когда мы в первый раз услышали Д-word, рядом с нами не было взрослого, который бы объяснил и успокоил.
С другой стороны — интересно, в какой волшебной стране, по мнению цензоров издательства «Просвещение», живут современные дети, если слово «дурак» может сбить их с праведного пути. И что в этой стране произносят мармеладные единороги, когда среди ночи по пути в туалет ударяются мизинцем о тумбочку с конфетти?
Я спросил сына, какой бы строчкой он закончил стихотворение. Хорошо, что предложенные Севой варианты не коснулись нежных ушей редактора сборника. Без нюхательной соли его бы уже было не привести в чувства. А придя в сознание, он ничего бы не помнил — частичная амнезия характерна для случаев посттравматического расстройства.
Но в целом сборник «Литературное чтение», как и было обещано в аннотации, позволил «реализовать системно-деятельностный подход, организовать дифференцированное обучение и обеспечить достижение личностных, предметных и метапредметных результатов освоения основной образовательной программы начального общего образования». Я предложил сыну придумать рифму к слову «мерил». Он выдал «отмерил». «Господи, стыд какой!», — подумал я, но вслух похвалил. После чего, чтобы закрепить метапредметные результаты, прочел небольшую лекцию о нежелательности использования глагольных и однокоренных рифм. Он даже не оторвался от телефона. Но когда я еще раз попросил его придумать рифму к «мерил», он сказал «медик». «Неплохо», — честно признал я.
|
</> |