Мужское-уличное
aklyon — 08.03.2011 ...нет худшей участи для красивой женщины, чем жить в маленьком поселке.По поводу этого утверждения я обратился за объяснениями к Папишу-Деревенскому, и он охотно объяснил мне, что каждый поселок или город могут вместить в себя только ограниченное количество красоты, определяемое его величиной и числом жителей. Иерусалим, к примеру, может вместить только с десяток красивых женщин, Москва — около семидесяти пяти, а такая деревня, как наша, — с трудом одну. Совсем как у животных: лошадь после укуса гадюки, может, и выживет, а вот собака — наверняка умрет.
Конечно, изящное размышление, но, по-моему, Шалев явно недооценил город, в котором я живу вот уже девятнадцать лет.
Каждый день, на улицах Иерусалима, в автобусах, в книжных магазинах и супермаркетах я вижу такое количество прекрасных женских лиц!..
...и недоумеваю: вы, бегущие из этого города, объясняющие свое бегство засильем религиозного и арабского населения, неужели вы не замечаете этой людской, — не каменной, не вечной, а по-мимолетному людской красоты? (я уж не говорю про расхожее высказывание: не умеют-де у нас женщины одеваться! Не походишь, мол, у нас в мини-юбках и на высоких каблуках! — говорит, к примеру, какая-нибудь моя знакомая. При этом — это на моем дне рождения было заметно: все мои знакомые — все очень-очень красивые женщины. И среди моих иерусалимских читательниц много красивых женщин, и не в парандже ведь ходят, а очень даже стильно одеваются. Парадокс восприятия? Или зашоренность сознания?)
...и задаюсь вопросом: а они — все эти женщины — знают, что сошли с великих картин эпохи Возрождения или очень похожи на актрис, занимающих высокие места в опросах о «самых красивых»?
И может ли быть обманчива такая красота и такие умные, в большинстве случаев, глаза? Заговори я с ними — буду ли я так же очарован содержанием, как и «внешней оболочкой», или через мгновение мне станет скучно?
Но, наверное, это даже к лучшему, что мне не нужно вступать с ними в разговор — мне вполне хватает каждодневного (каждодневного!) молчаливого эстетического любования ими.
И понимаю я — что никак эту каждодневную людскую красоту Иерусалима не запечатлеть: не сфотографируешь ее, не нарисуешь. Конечно, можно попытаться, но будет не то. И то, что я нисколько не сожалею об этом, тоже о чем-то говорит: стало быть, мне вполне хватает женской красоты возле меня — мне не нужно пытаться всеми средствами сохранить ее уличные, городские проявления.