Мост и стена. Боевой флот министра Ямамото. Часть III

naval_manual — 26.11.2020

Окончание. Часть II - здесь.

Средства: "имеющие аналоги в мире"

Ямамото получил звание вице-адмирала 14 мая 1898 г., а 8 ноября того же года занял пост морского министра. К этому времени большая часть вопросов, касающихся программы 6-6, была решена. Однако, это не означало, что Ямамото оставалось только следить за выполнением плана. Перед ним стоял ряд проблем, без разрешения которых будущий успех - победа в войне - был бы, скорее всего, невозможен. К их числу относились и упомянутая выше борьба за независимость флота от армии, и подготовка кадров для новых кораблей, и внедрение на флоте достижений быстро развивавшейся в то время техники.

Среди последних главным, пожалуй, было радио. Без дальней связи большая часть операций японского флота в 1904-1905 гг. была бы невозможна - в том виде, в котором эти операции проводились. Японскому флоту пришлось бы намного труднее, причём стоит заметить, что эти трудности не уменьшились бы даже в том случае, если бы радиосвязи не имел и наш флот - в силу специфики стратегического положения и задач японцев.

В японском флоте быстро осознали важность нового изобретения. В 1901 г. на вооружение была принята первая штатная радиостанция, "тип 34" (по году эпохи Мэйдзи). Само по себе это было значительным достижением, однако флот не устраивала небольшая и нестабильная дальность связи [9, c. 66]. Эту проблему удалось устранить при помощи британцев. 27 мая 1902 г. направлявшийся на коронационный смотр в Спитхэде отряд -  крейсера "Асама" и "Такасаго" под флагом командующего Эскадрой постоянной готовности, вице-адмирала Идзюина - прибыл на Мальту. Командующий британским Средиземноморским флотом, адмирал Джон Фишер, тепло принял моряков недавно обретённого союзника и предложил им осмотреть корабли своего флота. Характерно, что Идзюин направил одного из своих офицеров на флагман Фишера, броненосец "Ринаун", специально для осмотра радио. Офицер обнаружил важные отличия в конструкции - среди которых было и "продвинутое реле из Германии". Не теряя времени, он попросил - и получил разрешение - позаимствовать у британцев когерер для радио "Асама". Проведённые тут же эксперименты позволили резко увеличить дальность связи [9, с. 67]. "Открытие" было внедрено практически незамедлительно - в 1903 г. японский флот принял на вооружение  радиостанцию "тип 36" с дальностью действия до 79 миль [6, с. 49]. Новые средства связи были установлены на кораблях японского флота буквально накануне войны, в зимой 1903/1904 гг. Станции "тип 36" получили все крупные корабли 1-й и 2-й эскадр, за исключением "Такатихо" и "Акаси", и четыре корабля 3-й эскадры. Характерно, что флагманские корабли 1-го и 2-го боевых отрядов - "Микаса", "Хацусэ", "Идзумо" и "Иватэ" - получили по две принимающие станции [6, c. 49].

Ещё одним важным нововведением, положительное влияние которого на ход боевых действий не вызывает сомнений, стало принятие на вооружение оптических прицелов и дальномеров Барра и Струда с базой 4,5 фута. К началу войны оптическим прицелами были укомплектованы все орудия калибром от 120-мм и выше. Корабли 1-го и 2-го боевых отрядов (броненосцы и броненосный крейсера) получили по два дальномера Барра и Струда, другие крупные корабли - по одному. На кораблях 1-й Тихоокеанской эскадры, в свою очередь, оптических прицелов не было вообще, и только броненосцы имели по одном новому дальномеру. Таким образом, японский флот в боях 1904 г. имел существенное преимущество. Любопытно, что и в этом случае технические усовершенствования имели прямую связь со стратегией. Очевидно, что в наибольшей степени преимущество японцев могло сказаться в боях на больших дистанциях, и именно к таким боям японские адмиралы тяготели в 1904 г. - во многом потому, что им было необходимо беречь свои силы для встречи со 2-й Тихоокеанской эскадрой.  Так же стоит заметить, что в деле внедрения новых прицелов и дальномеров японцы были среди лидеров, и опередили не только русский, но и, скажем, французский флот.

Наиболее известным нововведением стало снаряжение снарядов "порохом Симосэ" и "взрывателем Идзюина", так же законченное уже ближе к началу войны. Однако оно  дало результат как минимум спорный в смысле воздействия снарядов на цель, и имело безусловно негативный "побочный эффект" в виде преждевременных разрывов снарядов в орудиях. Тот факт, что Ямамото после боя у м. Шантунг пришлось временно запретить использование бронебойных 12-дюймовых снарядов, говорит о многом.

Японская техническая политика в целом не была идеальной - и не могла таковой быть. Однако, следует отметить, что занимавшим позицию слабого японцам удалось избежать соблазна техницизма - попытки создания уникального, не имеющего аналогов вооружения, способного изменить баланс сил в их пользу. Японцы признавали положение учеников, и стремились заимствовать всё, что можно, и - как можно быстрее. Попытки усовершенствования заимствованных технологий предпринимались, они могли быть неудачными, но эти неудачи компенсировались другими заимствованиями. Стоит заметить, что уже по ходу войны в Японии было создано действительно уникальное оружие - связки плавучих мин для постановки по курсу противника в ходе боя - однако, это оружие рассматривалось именно как часть общей системы, оно должно было быть использовано в первую очередь для затруднения маневрирования противника. Изобретению придавали большое значение (достаточно заметить, что оно было засекречено и о нём не упоминало официальное "Описание военных действий на море"), но оно не рассматривалось как чудо-оружие, способное решить ход боя.

Средства: формальная доктрина

Период работы Ямамото на посту министра (1898-1906 гг.) стал временем формирования самостоятельной японской морской мысли [1, с. 67]. Именно при Ямамото начали свой творческий путь упомянутый выше Сато и другой известный теоретик, Акияма Санэюки. Министр способствовал творческому росту наиболее талантливых офицеров флота. Акияма, как и Сато, учился за границей. Наиболее продуктивной стала его стажировка в США в 1897-1899 г.: он познакомился (и потом переписывался) с Мэхэном  и, в качестве наблюдателя, участвовал в операциях эскадры Сэмпсона у берегов Кубы в 1898 г. Если Сато был в первую очередь стратегом, то Акияма прославился как тактик.

Новым японским теоретикам было, от чего оттолкнуться. В конце 80-х в Японии возник серьёзный интерес к тактике, благодаря в первую очередь кэптэну Королевского флота Джону Инглезу, преподававшему в колледже (1887-1893), и офицеру Морского штаба, в то время - лейтенанту Симамуре Хайяо. Симамура в 1887 г.  опубликовал обзор "Исследование морской тактики", вызывавший у руководства живой интерес. Летом 1887 г. был создан "Комитет по исследованию тактических вопросов", а затем были организованы первые экспериментальные манёвры [1, с. 34-35]. Таким образом, благодаря Симамуре в японском флоте была внедрена практика всестороннего и организованного исследования тактических вопросов. Инглез, в свою очередь, способствовал решению ключевого тактического вопроса того времени  - вопроса о наиболее выгодном строе. Британец активно отстаивал достоинства кильватерного строя, и во многом благодаря ему - и практической проверке идеи при Ялу - уже к середине 90-х в японском флоте утвердилась центральная тактическая концепция "кильватерная колонна, флагман на головном" [1, c. 49]. Кроме того, по утверждению Эванса и Питти, именно Инглез привил японцам идею о том, что ключевыми элементами победы в бою являются преимущество в скорости, огневой мощи и артиллерийском искусстве [1, с. 36].

Рано разобравшись с вопросом о взаимном положении собственных кораблей, японцы могли перейти к более сложному вопросу о наиболее выгодном положении своих кораблей по отношению к противнику. Первый вариант решения, "тактика окружения", был предложен в 1901 г. преподавателем колледжа, капитаном 2 ранга Ямайя Танином [1, c. 75-76]. Решение Ямайя было достаточно сложным, предполагавшим непрерывную циркуляцию строя по окружности, центром которой был вражеский головной корабль. В 1902 г. Симамура прочитал в колледже лекцию о Т-тактике, решении более простом [1, с. 77].

Не исключено, что Т-тактику в Японию привезли с Мальты вместе с радио - Джон Фишер в это самое время так же был увлечён идеей "постановки палочки над Т". Тем не менее, всестороннее исследование вопроса под руководством Акиямы позволило японцам продвинуться дальше. Используя настольные игры в качестве основного инструмента, Акияма для начала дал формальное описание метода: когда две кильватерных колонны движутся к одной точке, преимущество получает колонна, которая находится ближе к этой точке - и, при этом, преимущество тем сильнее, чем больше угол между курсами двух колонн [1, с. 77]. Далее, он индентифицировал главную проблему: сложность удержания выгодного положения. И, наконец, предложил решение: L-тактику, предполагавшую, что манёвр охвата должны выполнять два отряда, курсы которых составляют угол, близкий к прямому [1, с. 77].

Акияма не ограничивался тактическими изысканиями. Он ввёл в практику изучение, наряду со стратегией и тактикой, операций флота [1, с. 71]. Главным же своим достижением он считал сэмму - это слово он сам переводил на английский как logistics (логистика), и сам же пояснял, что фактически этот термин шире. Он включал в себя не только проблемы материального обеспечения боевых действий, он включал в себя всё, что не относилось напрямую к бою, начиная от организации боевой подготовки и связи и заканчивая искусством написания боевых приказов и рапортов [1. с. 72].

Творчество Сато, Симамуры и Акияма могло остаться игрой блестящих молодых умов или достоянием отдельных адмиралов, как это было в случае с работами российских теоретиков. Ямамото не дал этому случиться, создав систему формализации теоретических достижений. Эта система была важна не только как инструмент внедрения достижений теории в повседневную практику, но и как инструмент эффективного управления быстро растущим флотом. В начале XX в. японцы столкнулись с неизбежной проблемой дефицита опыта, которая могла быть скомпенсирована только за счёт создания формальной доктрины, обеспечивающей единство замыслов и структурирующей мысль и действия командиров и командующих.

Наиболее важным достижением Ямамото в этой сфере стало введение в действие в 1901 г. "Боевого устава флота". Устав представлял собой руководящий документ по ведению операций флота, блокадных операций, десантных операций. Вероятно, впрочем, что ещё более важным было то, что устав формализовал процесс подготовки боевых документов. Именно это позволило создать процедуру интеграции самых новых достижений. В частности, разработанные уже после утверждения устава Т-  и L-тактика были включены в "Боевые инструкции" Соединённого флота, составленные накануне войны в соответствии с требованиями устава. Формализация структуры боевых приказов способствовала структурированию оперативной мысли. Это дало японцам преимущество перед нашим флотом в 1904-1905 гг., прямо влиявшим на исход боевых столкновений. Формализация структуры боевых донесений обеспечивала своевременный сбор однородной и всеобъемлющей информации, существенно облегчая процесс обработки и учёта боевого опыта. Разница между "интуитивно понятными" рапортами командиров российских кораблей и структурированными отчётами командиров японских так же была чрезвычайно велика.

Максимально полному воплощению свтелых японских идей в жизнь способствовало непосредственное использование талантливых авторов во время войны. В декабре 1903 г., при формировании Соедиённого флота, Симамура сталн начальником штаба Того, Акияма - флаг-офицером этого штаба. Сато, в свою очередь, возглавил штаб Камимуры.

Победа №1: англо-японский союз

Деятельность Ямамото увенчалась несколькими крупными успехами. Первым из них стало заключение в январе 1902 г. союзного договора между Великобританией и Японией. Одной из основных, если не основной, причиной сближения двух стран стал быстрый рост японского флота. Именно это сделало Японию привлекательным союзником для Великобританией, столкнувшейся с проблемой "имперского перенапряжения" в ситуации, когда к традиционным противникам - России и Франции - активно наращивавшим свою морскую мощь, добавилась Германия. Возможность отдать решение частного вопроса в руки нового союзника была как нельзя кстати. Соглашение с Великобританией стало следствием роста японского флота, а Ямамото на практике подтвердил прекрасную, но так и не воплотившуюся в жизнь теорию "союзной ценности", разработанную Альфредом Тирпицем.

Союз с Великобританией можно считать первым формальным признанием за Японией статуса "великой державы", что являлось успехом само по себе. И, как таковой, этот союз  принёс существенные выгоды во время русско-японской войны. Соглашение создало необходимые дипломатические предпосылки для успешного закрепления результатов войны, фактически исключив новую "Тройственную интервенцию" (по итогам которой японская дипломатия и взяла курс на заключение союза с великой державой). Оно оказало существенно деморализующее воздействие на руководство российского флота, которое теперь в своих оперативных расчётах исходило из суммарной силы японского и британского флотов на Дальнем Востоке - что как минимум отчасти мешало выбору в пользу наступательных действий. Союз позволил японскому флоту получить доступ к ценной технической информации - частный пример с радио приведён выше. В 1902 г. офицеры японского флота получили опыт совместного с британцами планирования операций. Во время войны союз облегчал получение из Британии различных товаров, в том числе военных  (хотя наиболее ценными были закупки угля). Наконец, британцы обменивались с союзником разведывательной информацией [9, с. 69-77].

Победа №2: гонка вооружений

Вторым и самым значимым успехом Ямамото стало создание флота, который с начала XX в. и до войны с Россией был сильнейшим флотом на Дальнем Востоке. Этому  способствовал ряд внешних обстоятельств. Тем не менее, это было в первую очередь результатом усилий Ямамото, в связи с чем стоит обсудить сработавшие задумки и оправдавшиеся расчёты.

Первой и главной причиной, безусловно, были масштаб и темпы усиления флота. Чарльз Крамп уже в 1897 г. назвал происходящее с японским флотом "не прогрессом, но циклоном" [5, c. 78]. Быстрое создание большого линейного флота страной, которую в 1895 г. никто не считал "великой державой", и которая таковой не была, являлось неожиданностью, реакцию на которую должна была быть - и была - несколько запоздалой. Здесь следует отдать должное Ямамото, программа которого была, вероятно, близка к пределу - не мечтаний, а реальных возможностей Японии.

"Сыграло" и решение перейти к строительству "предельных" броненосцев. Весной 1895 г. руководство российского флота посчитало возможным противопоставить строившимся тогда  "Фудзи" и "Ясима" корабли типа "Пересвет", "облегченные броненосцы-крейсеры", полагая, что численное превосходство позволит скомпенсировать преимущество японских кораблей. Зимой 1897/1898 гг. такое же решение было принять сложнее, в сравнении с "Сикисима" "Пересвет" выглядел откровенно слабым. Требовалась разработка нового проекта. Российский Морвед решил проблему в разумные сроки, однако отставание от японцев сохранилось.

Оправдался и расчёт на дефицит ремонтных мощностей у оппонентов. Крупным событием русско-японской гонки стал уход в декабре 1901 г. на Балтику отряда контр-адмирала Г.П. Чухнина, включавшего 2 броненосца и 3 крейсера 1 ранга. Одной из главных причин ухода этих кораблей, равно как и ухода весной 1902 г. крейсера "Адмирал Нахимов", была необходимость ремонта - или, точнее, мнение о необходимости такого ремонта. Принятое решение можно признать ошибочным, однако эта ошибка соответствовала предположениям Ямамото.

Крупным принципиальным преимуществом стала однородность японских броненосных сил, созданных в соответствии с концепцией борьбы за господство на море. В начале войны 1-й и 2-й боевые оторяды - главные силы Соединённого флота - включали 12 броненосцев и броненосных крейсеров, спроектированных в первую очередь для боя в линии. В то же время из 11 крупных броненосных кораблей 1-й Тихоокенаской эскадры только 5 были вполне "эскадренными". Ещё 5 строились либо с учётом возможных действий на коммуникациях, либо и вовсе в первую очередь для такой войны - а потому их боевая мощь и защищённость были "непропорциональны" их размерам. Наконец, ещё один броненосный крейсер эскадры был разведчиком, с ограничнным боевым потенциалом.

Тем не менее, к концу 1903 г. России удалось восстановить численное превосходство по броненосцам - семь против шести. Преимущество японцев определялось наличием в составе их флота шести броненосных крейсеров семейства "Асама". Трудно сказать, каким мог быть адаптированный для Японии проект крейсера типа "Эдгар". Однако сам прототип был если не слабее, то как минимум не сильнее русских броненосных крейсеров, входивших в состав 1-й Тихоокеанской эскадры . При этом в 1896 г., когда начались работы на "Громобое" и был сформирован облик "Баяна", в мировой прессе публиковались сведения о том, что японцы планируют покупать корабли типа "Эдгар", и они, как мы знаем, поначалу действительно так поступить. Иными словами, имел место и некоторый эффект неожиданности. Если бы японцы решили купить большие бронепалубные крейсера по типу британских, общее соотношение сил на Дальнем Востоке было бы в 1904 г. совсем другим. Но японцы решили купить "Асама".

Следует отметить, что программа 1895-1896 гг. не была задумана как программа для войны, назначенной на конкретную дату - хотя вызыванные ею изменения баланса сил и создали предпосылки к возникновению войны. Сайго и Ямамото сразу предупреждали кабинет и парламент, что в дальнейшем Японии придётся принимать новые крупные программы, поскольку оппонент неизбежно среагирует. Разговор о постройке новых кораблей, в т.ч. трёх больших броненосцев и трёх броненосных крейсеров, Ямамото завёл в 1902 г., однако утвердить новую программу удалось лишь год спустя. В это время баланс сил на Дальнем Востоке стремительно менялся, и не в пользу Японии. В 1903 г. России удалось увеличить число броненосцев в составе Тихоокеанской эскадры с 4 до 7, ещё один был в пути. Японцы могли утратить с таким трудом созданное преимущество, однако Ямамото удалось добавить ещё один аккорд к написанной пьесе: в декабре 1903 г. для японского флота были приобретены ещё два броненосных крейсера, что позволило укрепить превосходство в силах непосредственно перед началом войны.

Победа №3: Порт-Артур и Цусима

Венцом деятельности Ямамото стал успех японского флота в войне с Россией. Созданное Ямамото преимущество в силах стало главным аргументом японского флота во время войны, и - главной константой в морских боях. Непосредственно на ход боевых действий Ямамото не влиял, однако интересно проследить опосредованное влияние его идей и достижений. Отметив для начала, что именно Ямамото выбрал на роль главного героя Того, и именно Ямамото подписал "Оперативный приказ №1", в котором Того было поручено уничтожить русскую эскадру на Дальнем Востоке [6, c. 44-45].

Соответствующая фраза не была фигурой красивой японской речи. Уничтожение вражеского флота соответствовало идеологии Ямамото. Тот факт, что флот должен был решить эту задачу самостоятельно, вполне соответствовал стремлению к независимости флота внутри государственного аппарата. И - да, в 1904 г. японский флот с поставленной задачей не справился.

Выглядящий блестящим примером единой стратегии процесс уничтожения 1-й Тихоокеанской эскадры совместными усилиями японских армии и флота на деле был результатом нарушения исходных планов. Выделение крупных сухопутных сил для осады и штурма Порт-Артура привело к существенным потерям и истощению боевых запасов. Более важно то, что в итоге японская армия не смогла нансети сокрушительное поражение русской армии у Ляояна, упустив благоприятный момент упреждения в развёртывании.

Современные японские историки не стесняются критиковать Того за то, что он не воспользовался имевшимися у него возможностями и не решил главную свою задачу [10, c. 27; 11, c. 100]. Однако, Того оказался перед дилеммой, которая была прямым и неизбежным следствием стратегии Ямамото: создание локального преимущества в силах предполагало, что за противником остаётся преимущество потенциальное. Это вело к тому, что при борьбе за господство на море Того одновременно вынужден был стремиться к минимизации потерь для того, чтобы не утратить завоеванное преимущество в случае прибытия вражеских резервов.

Можно сказать, что Того стоявшую перед ним дилемму разрешил если не идеально, то как минимум талантливо. В феврале-апреле 1904 г. он провёл блестящую кампанию против порт-артурской эскадры, по ходу которой, не понеся практически никаких потерь, японский флот нанёс противнику тяжёлые материальные потери, лишил вражеский флот энергичного командующего и обеспечил развёртывание армии на континенте. При этом Того в своих действиях руководствовался идеями Мэхэна, Сато и, в конечном итоге, Ямамото - он выбрал вражеский флот предметом действий, и практически не тратил силы на конвоирование транспортов. Эта казалось бы эгоистичная "флотская" стратегия на деле позволила ускорить развёртывание армии на континете: сроки постоянно сдвигались влево, точки высадки - вверх. В 1904 г. японский флот в Жёлтом море успешно сыграл роль моста, доставившего армию на континент.

Тем не менее, итоги кампании 1904 г. едва ли вполне порадовали Ямамото и Того. Прямые просьбы к армии о штурме Порт-Артура прямо противоречили идеологии независимости, при решении в сущности флотской задачи армия понесла тяжёлые потери - и пожала сочные лавры. Флот в этой ситуации выглядел "младшим братом". Отправка 2-й Тихоокеанской эскадры дала Того второй шанс.

Командующий Соединённым флотом этим шансом воспользовался. Он сделал выбор в пользу уничтожения русской эскадры - выбор отнюдь не тривиальный. С точки зрения "конечных целей" даже в случае прорыва русской эскадры во Владивосток коммуникации армии в Жёлтом море оставались практически неуязвимы. Многие офицеры русской эскадры всерьёз полагали, что Того пропустит эскадру во Владивосток без боя, с тем, чтобы уничтожить её по "порт-артурскому сценарию". Однако, первое противоречило мэхэнианской идеологии, второе шло вразрез с ведомственными интересами флота (да и вряд ли было под силу истощённой японской армии).

Для достижения решительного результата в операции - а Того планировал действия против эскадры вице-адмирала З.П. Рожественского именно как операцию - требовалась напряжённая подготовка, теоретическая, организационная, практическая. Эта подготовка была проведена. Были введены в действие новые правила организации артиллерийской стрельбы, внесены коррективы в тактические инструкции, изменилась идеология применения торпедного оружия. Новые идеи проверялись на экспериментальных манёврах и стрельбах. Была проведена реорганизация командования Соединённым флотом, корабли прошли заводской ремонт. На всё это требовалось время. И время это у Того было, поскольку оправдался расчёт Ямамото: Рожественский тратил время на решение проблем со снабжением и движение вокруг Африки.

Не вдаваясь в подробный разбор самого Цусимского сражения, можно отметить главное - его исход во многом опредлился благодаря доктринальному преимуществу японцев. Если перед Того не стоял вопрос о том, в каком строю следует начинать бой, то Рожественский колебался между выбором в пользу кильватера или фронта. Эти колебания привели к странными перестроениями перед боем, и к тому, что первые 40 минут боя превратились из завязки в кульминацию, решившую дело.

Само же сражение решило войну. Сразу после Цусимы Николай II согласился начать мирные переговоры с Японией. Таким образом - пусть и не сознательно - японский флот не только лишил армию возможности одержать решительную победу, но и забрал себе это право. В 1905 г. именно боевой флот Ямамото стал стеной, о которую разбилась воля России к продолжению войны.

Обсуждение: военный навализм

Подытоживая сказанное выше, можно попытаться нарисовать портрет "японского навализма". Это удобно сделать от противного, через указания на ключевые отличия от известных теорий и практик. Для начала следует отметить специфику "японского мэхэнианства". Влияние идей Мэхэна было бесспорным и сильным, а сама история взлёта Японской империи может считать реальным воплощением мэхэнианского идеала "влияния морской силы на историю". Тем не менее, стоит отметить, что японцы, позаимствовав стратегические и оперативные идеи Мэхэна, едва ли были его почитателями в геополитическом смысле. Идеология колониальных захватов и колониальной торговли не занимала центрального места в до предела "милитаризованной" идеологии японского флота. Сам флот вырос благодаря клановой политике, серьёзного общественно-политического фундамента для такого роста в Японии не было. Более того, такие элементы морского могущества, как развитое судостроение и крупный торговый флот, стали следствием - а не причиной - роста флота военного. После войны Сато формально закрепил размежевание с Мэхэном,  указав на то, что военная сила есть источник экономического процветания - а не наоборот.

Сравнивая детище Ямамото с флотом королевским, вроде бы служившим прообразом для японцев, можно найти более чем существенные отличия на всех уровнях. Начать следует с того, что японское Морское министерство всегда было под контролем военных, в отличие от британского Адмиралтейства, которое возглавлял гражданский Первый лорд. Учреждение в Японии МГШ ещё более усилило организационные отличия. Главным доктринальным расхождением было, безусловно, полное отсутствие у Ямамото интереса к защите коммуникаций - в то время, как британцы тратили на крейсера для защиты торговли больше, чем на броненосцы. Из этого вытекали технические отличия, наиболее ярко проявлявшиеся в отличии японских крейсеров (и броненосных, и бронепалубных) от крейсеров британских. Таким образом, и здесь видно влияние "милитаризации" японской морской мысли. Развивая это наблюдение, можно назвать японский навализм "военным навализмом", идеологией создания флота под контролем военных для применения флота в войне для достижения в первую очередь военных целей.

Наконец, стоит ещё раз провести линию, разделяющие во многом схожие идеи Ямамото и Тирпица. Некоторые отличия были отмечены выше, здесь поговорим о главном. И тот, и другой свой расчёт строили на идее "имперских обязательств" противника. Первый в своём расчёте преуспел, второй - нет. Во многом потому, что Япония была безусловно и значительно слабее России, в то время как Германия не только догоняла, а уже обгоняла Великобританию. В сочетании с особым географическим положением Японии (вспоминаем первый аргумент Кеннеди) это однозначно определяло будущий конфликт как ограниченный для потенциально более сильного противника. Это чрезвычайно важно с точки зрения теории создания слабейшего флота. Надежды на технологические, организационные или тактические преимущества могут оправдаться - но только в том случае, если противник будет неосторожен. А вот "отвлекающие" обязательства в других районах мира являются неотъемлемым элементом конфликта в случае достаточно существенной разницы в силах и географической удалённости. Это было верно для пары Япония-Россия, не было верно для пары Германия-Великобритания. Ямамото выбрал стратегию, подходящую его стране, Тирпиц - нет.

Наконец, стоит остановиться на втором аргументе Кеннеди - о влиянии морального фактора. Кеннеди подчёркнул, что специфичная японская идеология делало японское общество готовым к "любым жертвам" ради великой цели доминирования в Восточной Азии. Это "невесомое" соображение можно поверить денежной алгеброй, сравнив военные расходы России и Японии. В 1900 г. доля флота в обыкновенных расходах Российской империи составила 5,4%, в то время как японский флот получил 19,9% общего бюджета [5, c. 104]. Удельные расходы на армию различались не столь сильно, но в Японии они всё равно были выше - 25,6% против 20,1% в России. Общие военные расходы, таким образом, составляли 25,5% российского и 45,5% японского бюджетов. Иными словами, японский народ приносил более жирные жертвы на алтарь милитаризма - и был согласен это делать.

Высокий уровень милитаризация бюджета стал отличительной чертой Японской империи вплоть до 1945 г. Это едва ли можно назвать позитивным результатом. Однако Ямамото - в отличие от своих наследников - смог хотя бы наградить свой народ великой военной победой.

Заключение

Любая теория, предусматривающая создание вооружённых сил, уступающих силам противника, неизбежно содержит в себе крупные изъяны. Концепция Ямамото не была исключением. "Дилемма Того" стала прекрасной иллюстрацией основного недостатка теории локального превосходства. Потенциально могла сказаться и концепция "экономии на коммуникациях" - в случае развертывания Россией интенсивной крейсерской войны японцам сложно было бы дать убедительный ответ. Однако, концепция Ямамото имела и очень крупное достоинство. Сделав ставку на создание флота для борьбы за господство на море, Ямамото дал Японии шанс на достижение решительного результата в морской войне. Япония этим шансом воспользовалась.

Сравнение с лотереей может показаться неуместным - действия Ямамото были во многом рассчитанными - однако мы всё же им воспользуемся для того, чтобы подчеркнуть место рассказанной истории в теории "игры в меньшинстве". Выигрыш в лотерею - во многом дело случая, однако для того, чтобы выиграть, нужно как минимум купить билет. Концепции асимметричной борьбы с сильным противником зачастую предполагают отказ от такой покупки. И, таким образом, в принципе исключают возможность достижения решительных результатов, предполагая лишь частные победы - тоже не гарантированные. Ставка на симметрию в этой аналогии равносильна покупке лотерейного билета. Ямамото билет купил. И не один.

Литература

1. Evans D., Peattie M. Kaigun: Strategy, Tactics, and Technology in the Imperial Japanese Navy, 1887-1941. Annapolis, 1997. 662 p.

2. Ono K. Japan’s Monetary Mobilization for War in The Russo-Japanese War in Global Perspective: World War Zero, ed. D. Wolf et al., Leiden-Boston, 2007. PP. 251-270.

3. Кеннеди П. Взлёты и падения великих держав. Екатеринбург, 2018. 848 с.

4. Gow I. Military Intervention in Prewar Japanese Politics: Admiral Katō Kanji and the ‘Washington System’. London, 2004. 376 p.

5. Schencking J. Making Waves: Politics, Propaganda, and the Emergence of the Imperial Japanese Navy, 1868–1922. Stanford, 2005. 297 p.

6. Полутов А.В. Десантная операция японской армии и флота в феврале 1904 г. Инчхоне. Владивосток, 2009. 472 с.

7. Lengerer H. The Genesis of the Six-Six Fleet // Warship, 2019. - PP. 46-57.

8. Arakawa K. The Maritime Transport War - Emphasizing a strategy to interrupt the enemy sea lines of communication (SLOCs) // NIDS Security Reports No.3, March 2002. PP. 98-121.

9. Inaba C. Military co-operation under the first Anglo-Japanese Alliance, 1902–1905 in The Anglo-Japanese Alliance, 1902–1922, ed. P. O'Brien, London, 2004. PP. 64-81.

10. Y. Koda Russo-Japanese War: Primary Causes of Japanese Success // Naval War College Review, 2005. - Vol. 58, No. 2. Article 3.

11. Aizawa K. Differences Regarding Togo’s Surprise Attack on Port Arthur in The Russo-Japanese War in Global Perspective: World War Zero, ed. D. Wolf et al., Leiden-Boston, 2007. PP. 81-104.

Оставить комментарий

Популярные посты:

mesian

Верните улыбке блеск: реставрация передних зубов в Челябинске

lilac2012

Ян Брейгель ст.

alex_rozoff

Водородные дирижабли возвращаются, заходя с фланга (еще один сбывающийся

lady_catari

Счастливые моменты

kwakin_misha

«Вкалывай, пока не сдохнешь»

taxfree

Расходы первого месяца проживания в частном доме в Литве. Сравнение с квартирой

booky_moussy

Коммуникативное\\ P.S. I love you

matsam

Утреннее

matsam

Утреннее

• Ранее
• Архив