Москву положили на лопаты

^{В форсмажорных обстоятельствах столичные снегоплавилки работают круглосуточно
Фото: Пелагия ЗАМЯТИНА}

— Как только пошел снег, выйти на улицу стало просто нереально: одна пожилая соседка призналась мне, что собралась было в магазин, но развернулась и пошла домой. Так и просидела весь день, потому что просто не смогла обойти сугробы, — рассказывает Екатерина, блондинка средних лет, проживающая на севере столицы в районе метро «Тимирязевская».

По итогам января в Москве выпало рекордное количество снега. С уборкой автомобильных трасс городские службы справились, а вот многие дворовые территории так и остались нечищенными. В ответ социальные сети взорвались сотнями жалоб на качество работы столичных «жилищников». По мнению координатора движения «Синие ведерки» Петра Шкуматова, причиной плохой работы дворников стали перебои с техникой. Поскольку зимы были малоснежными, утверждает Шкуматов, инфраструктура оказалась не готова к экстремальной нагрузке. Многие снегоплавильные пункты, открытые еще в начале 2000‑х, оказались переоборудованы под штрафстоянки.

Чтобы разобраться в причинах провала управляющих компаний, корреспондент «Новой» побывал на одном из таких пунктов, познакомился с горожанами, которые ликвидировали последствия снегопада самостоятельно, и расспросил дворников, почему им так и не удалось очистить дворы от снега вовремя.

Оригинальная технология

— А вам уже объяснили, как мы снег плавим? — пожилой электрослесарь в желто-синей спецовке открывает секрет. — Сюда из канализации через огромную трубу поступает то, что обычно смывают в унитаз. Начальство называет это «сточными водами». Говно, оно ведь теплое! В подземном бассейне снег смешивается с ним и тает, а потом возвращается обратно в коллектор и отправляется на очистные сооружения.

Алексей Бойков, руководитель подразделения «Мосводоканала», которое курирует снегоплавилки, выражается более сдержанно: «оно» он называет «субстанцией». Бойков сообщает, что диаметр магистральных труб канализации, по которым на плавилку доставляется теплоноситель, — три с половиной метра (по размерам это сопоставимо с тоннелем в метро), и что в сильные морозы температура субстанции падает до десяти градусов Цельсия, которых, впрочем, вполне достаточно, чтобы расплавить снежную массу.

Всего стационарных плавильных пунктов в столице 35. До начала 2000-х собранный на улицах снег вперемешку с реагентами попросту сваливали в реку. Теперь его свозят именно сюда. Все пункты выглядят похоже: вдоль грязной обочины тянется вереница самосвалов, в центре огороженного пятачка — квадратное отверстие, это снегоприемник: яма с вращающимся винтообразными валами, похожими на горизонтальный бур. Они размельчают снежную массу и отсеивают мусор.

Отверстие расположено аккурат над бассейном со сточными водами. Запах у «вод» соответствует происхождению, поэтому пункты стараются размещать подальше от жилых массивов. Плавить снег таким остроумным образом придумали еще в 60‑е годы прошлого века, но до начала 2000‑х проект был заморожен. Тот пункт, на котором мы находимся (он расположен неподалеку от метро «Преображенская площадь»), — экспериментальный и построен почти 50 лет назад. От советских снегоплавилок современные отличаются лишь наличием специального туннеля-фильтра, расположенного между коллектором и собственно бассейном.

Подарки в кузове

— В Европе подобные комплексы устроены иначе. Снег опускают в контейнер с чистой водой, но эту воду постоянно приходится подогревать. Наш способ намного экономичнее, — подчеркивает Бойков и приглашает на экскурсию.

Колонна рыжих КамАЗов на обочине — это субподрядчики, работающие в системе столичного ЖКХ. Это и управляющие компании, и дорожные службы, и коммерческие клининговые предприятия. Государственные конторы платят за разгрузку машины по 10 рублей (стандартный кузов вмещает около 20 кубометров снега), частные — по 80. При въезде каждый водитель предъявляет пластиковую карточку. Диспетчер прикладывает ее к сканеру, компьютер автоматически заполняет формуляр и выписывает чек. В день плавилка принимает до 400 самосвалов, во время крупного снегопада — до 700.

В пресс-службе водоканала отрицают использование снегоплавилок не по назначению: все 35 стационарных пункта исправны и не влияют на скорость отгрузки или уборки снега с улиц. Другое дело, что техника, работающая на магистралях, не пригодна для очистки дворовых территорий. Проезды между домами, заставленные личным автотранспортом, слишком узки, чтобы там прошел грейдер. Эти территории дворники должны очищать вручную, потом перекидывать снежные кучи в самосвалы, обслуживающие снегоплавилки.

Хозяин двора

Восьмиэтажная «сталинка», где живет Екатерина, наша первая собеседница, обслуживается ГБУ «Жилищник Тимирязевского района». Здесь жильцам пришлось выручать дворников.

— Все наши соседи разделились на три группы: кто-то пишет жалобы, кто-то смирился, а кто-то взял в руки лопату, — объясняет Екатерина. По ее словам, с начала обильных снегопадов, когда дворники перестали справляться с завалами, чистить двор собственными силами в первую очередь бросился средний класс. Сама Екатерина — индивидуальный предприниматель, работает стилистом.

— Работягам ничего не надо, они и так устают. А мы чувствуем себя хозяевами, это ведь мой двор, почему я должна сидеть сложа руки и ждать чьей-то помощи? — спрашивает Екатерина.

Екатерина — участник стихийного флешмоба, который, не дожидаясь помощи городских служб, самостоятельно встал на борьбу со снегом. Большинству добровольцев от 35 до 45 лет. Многие действительно имеют собственный бизнес. Отчеты о проделанной работе, кроме призыва проявить активность, как правило, включают фото на фоне сугробов и стандартную шутку: «Сэкономил на спортивном зале».

Фатальный исход

Восьмилетний Роман — настоящий мужчина. Пока мы общаемся с родителями на кухне, он признается, что любит чистить снег. «Одна бабуля мне подарила шоколадную медаль и сказала: «Спасибо!», остальные просто молча проходят мимо», — говорит Роман.

Год назад в его дворе работали пятеро дворников — все из Узбекистана. Сегодня остался только один. Что случилось с остальными — неизвестно, руководителя местного «Жилищника» мне так и не удалось застать на рабочем месте. Но сотрудники компании, попросив не называть имен, признаются: штат дворников по району не укомплектован, и собирать снег во дворах некому.

— Официально вам этого не скажут, но ситуация катастрофическая, ежедневно к нам потоком идут жалобы, но что делать? — сотрудница «Жилищника» разводит руками и дает телефон отдела кадров. Если позвонить по указанному номеру и представиться соискателем, начальник участка охотно откликнется: свободных мест много, работать некому, трудиться придется в одиночку, хотя по нормативам это многовато.

На юге Москвы та же картина. Дворник, работающий в районе метро «Нагорная», четыре года назад приехал в Москву из Ташкента. В обеденный перерыв он показывает свои «владения». Огромный двор 12‑этажного корпуса, пешеходная дорожка убрана только до половины. «Это я в 6 утра начал, но пока я ее дочищу, опять нападает». По словам дворника, за год отсюда уехали 25 дворников, его знакомых. Доллар упал, переводить домой деньги стало невыгодно.

«Я в одиночку не справляюсь и уже много раз говорил об этом начальству, но они не хотят никого дополнительно набирать», — говорит дворник и снова берется за лопату. Фотографироваться и назвать имя он отказался.

Городские власти отрицают проблему. В столичном департаменте ЖКХ на запрос «Новой» ответили, что штаты всех 126 районных ГБУ «Жилищник» полностью укомплектованы дворниками. Сами дворники говорят об обратном: если оставшиеся гастарбайтеры на волне кризиса тоже уплывут по домам, убирать дворы и вовсе станет некому. Зарплата московского дворника — 20—23 тысячи рублей, за вычетом налогов остается восемнадцать. Очевидно, что москвичи за такие деньги не пойдут махать лопатой.

Дмитрий Ребров
корреспондент «Новой»