Московская область поднялась против бэби-боксов

Провокационная инициатива губернатора А.Воробьева, который заявил о личной поддержке незаконной кампании по установке так называемых «бэби-боксов» как способа психологически комфортного избавления от ненужных детей, не нашла понимания в народе.

Как уже неоднократно сообщалось, ящики для сбора детей должны появиться во вновь строящихся перинатальных центрах в пяти городах – Сергиевом Посаде, Щелково, Наро-Фоминске, Раменском и Коломне. Именно в этих городах и поднялась волна протеста.

В прошедшие выходные активисты общественной организации защиты семьи «Родительское всероссийское сопротивление» провели пикеты по сбору подписей под открытым письмом губернатору.


Сергиев Посад, сбор подписей


Щелково, сбор подписей.


Щелково, сбор подписей.

Сам текст письма был опубликован на сайте информационного агентства REGNUM. В нем, помимо прочего, приводится перечень известных и уважаемых людей, призвавших отказаться от практики установки бэби-боксов.

Против ящиков для сбора детей выступают и представители Русской православной церкви. Более того, патриарх Кирилл давно говорит о необходимости увеличения помощи матерям, оказавшимся в сложном положении. Но под помощью понимается не возможность полегче избавиться от ребенка, а помощь для сохранения его в семье. Речь идет о православных приютах для одиноких матерей. Протоиерей Дмитрий Смирнов транслирует позицию Патриаршей комиссии: «Патриаршая комиссия по защите материнства и детства, по вопросам семьи пришла к выводу, что бэби-боксы — это небольшой сектор той войны, которую организовал Запад против России еще много лет назад. Что это специально разработанная акция — отдельный вид вооружения для разрушения русской семьи».

Результаты нашего опроса в целевых городах показали, что отношение к бэби-боксам находится в прямой зависимости от информированности людей. Те, кто ставит во главу угла ответственность за детей, естественную для взрослого человека, высказываются однозначно против. И таких больше, причем, как ни странно, среди мужчин (не потому ли пропаганда отказа от детей так жестко ориентирована на пару "мать-ребенок", исключая отца?). За бэби-боксы, как правило, выступают люди, для которых важнее свой собственный комфорт, или те, кто вообще не хочет задумываться, что в конечном итоге, то же самое. Как сказал один молодой человек: «я не знаю, наверное, они нужны, но я, например, вообще не готов не то что воспитывать детей, но даже жениться».

Главный аргумент, которым оперируют респонденты, отвечая на вопрос об отношении к бэби-боксам, - это прочно вбитое в головы через СМИ ложное противопоставление «бэби-бокс или смерть». Оно опирается на наглое заявление «социальной предпринимательницы» Елены Котовой о том, что все матери, которые хотят избавиться от детей, непременно выбрасывают их на помойки, обрекая на верную смерть. Отсюда и название проекта: «Окно жизни». Из которого всем становится ясно, что мать – это потенциальная убийца, а незнакомые тети за дверцей анонимного ящика – это спасители жизни ребенка.

Разумеется, если в стране будут насильственным образом ликвидированы детские дома и дома малютки, в которых воспитываются такие дети (мы же цивилизованная страна, нам неприлично показывать, что у нас есть такое нехорошее явление как отказ от детей), которые будут заменены совершенно безнравственной практикой «мамка за бабки» или платным родительством, то для этого конвейера необходимо обеспечить поставку сырья, не так ли?

Я сразу оговорюсь, что платное родительство не имеет ничего общего с усыновлением. Это семьи, в которых за ежемесячное денежное вознаграждение размещается ребенок, как выражаются сами соцпредприниматели и органы опеки, на передержку. То есть как собачка или кошечка. Если платные родители испытывают дискомфорт от общения с таким подопечным, они могут отказаться от него и взять другого. Очень гуманно, правда?

Так вот, вернемся к конвейеру. В нашем обществе, как во всяком еще не распавшемся обществе, отказ от ребенка осуждаем. И естественно, матери-одиночки, у которых нет средств к существованию, или семьи, которые решили, что дети – слишком дорогое удовольствие, сталкиваются с таким осуждением. Елена Котова прямо, без стеснения описывает проблему: дескать, моральное разложение людей – штука трудно преодолимая. Ее преодоление требует времени и усилий, что опять же некомфортно, так давайте мы лучше подставим анонимный ящик – и всем станет хорошо! И мамам, которые избавляются от необходимости смотреть в глаза медикам, которым они отдают свое дитя, и соцработникам, которые избавляются от некомфортной обязанности уговаривать маму это дитя не бросать. И конвейер при делах. А «мамки» при бабках. Социальное предпринимательство, куда деваться, у нас же рынок. Даже на людях теперь делают бизнес. В том числе на самых маленьких.

При этом, обсуждая тему пропаганды отказа от малышей, госпожа детозащитница деликатно обходит вниманием вопрос о том, что анонимный отказ – лишь минутное избавление от некомфорта в момент выброса ребенка. Он не избавляет родителей, отказавшихся от детей, от осуждения общества. И соседи, и окружение таких родителей знают, что от ребенка отказались. А в целом, анонимный отказ от ребенка возможен по российскому законодательству и сейчас. Это ясно и доступно разъясняют юристы, например, судья с многолетним стажем работы по уголовным делам Людмила Виноградова.



Более того, если вдруг осознавшая ответственность мать решит взять ребенка назад, то такой финт с анонимным бэби-боксом не пройдет. В лучшем случае ее ждет генетическая экспертиза, в худшем – ребенок будет утрачен безвозвратно.

Но еще неприятнее то, что сотрудники органов опеки и врачи признают, что бэби-боксы рассчитаны на маргинальные слои населения, например, мигрантов, живущих в нашей стране нелегально. Работники люберецкой детской больницы, где сейчас находится единственный в Подмосковье бэби-бокс, не скрывают, что специально ходят по рынку и намеренно громко обсуждают тему бэби-боксов в расчете, что кто-нибудь из женщин-мигранток соблазнится. Просто как базарные зазывалы!

Очень характерно отозвался об инициативе бэби-боксов один из респондентов в Сергиевом Посаде: «не по-нашему это, не по-русски».