Морок. Часть II

detnix — 11.11.2014 Продолжаю. Народный научно-фантастический хоррор «Морок». Часть II

Театральной паузы не было. Как только скрипнул стул последнего грузчика, совместившего филей с казённым табуретом, щуплый подросток ударился в объяснения: «Я к вам не надолго, мне ещё в доме прибраться надо: чёртов Бориска всю кухню зарыгал… Не перебивайте, а то запутаюсь… Не перебивай! Я тебе, жирдяй, говорю… Установка у него глючная, периодически из режима выходит и затягивает мою ментальность назад в четырнадцатый год».

— Куда-куда!? — вырвался унисон голосов некогда степенных мужиков.
— Сказал же — в четырнадцатый!
— До Первой Мировой или после?
— Мужики, вы что, совсем спятили?! Я же русским языком сказал: меня к вам из 2014-го затянуло.
— До или после рождества Христова? — съехидничал философ Сергей.


Недетские глаза Отрока колюче впились в переносицу кандидата философских наук. Я легонько ткнул Сергея в бок, и обращаясь к диковинному гостю, добавил — «Продолжай, мальчик».

— Борька приехал из Германии на ежегодную конференцию «Тонкие поля и информационные взаимодействия». После доклада мы пошли ко мне, чтобы отметить его доклад и успешную демонстрацию изящного опыта…
— Какого? — не выдержал я.
— Информационно-каталептического, с использованием генератора информационных волн. Впервые испытывали на сознании человека.
— И что? Каковы результаты?
— Ошеломительные! Известный учёный, доктор наук, лауреат…
— Дальше, дальше!
— Короче, руководитель конференции при наложении на него генератора вначале рухнул головой об стол, потом срикошетил на паркет…
— И?..
— Вырубился!
— Я так и знал! — довольный своей научной прозорливостью, воскликнул тучный Завьялов, которому это «кино» начинало нравиться.
— Не в этом суть! — взвился малолетний Влад, — когда профессора приводили в чувства, он вдруг начал говорить на древнееврейском, хотя уже как год записался в русские националисты.
— А кто переводил этот самый древнееврейский? — обуреваемый сомнениями, спросил философ Сорокин.
— Да у нас половина русских учёных владеет древнееврейским!.. Вот мы после возвращения и решили повторить опыт, усложнив условия его проведения…
— Чем осложнив?
— Алкоголем!
— Я так и знал! — повторил свой припев прозорливый толстяк. — Вот когда я был в гостях у тёщи, наблюдал аналогичные условия, так не поверите…
— Заткнись, Генка! — перебил его философ, — Дай мальцу выговориться, а то видишь, опять бельмы закатывает. Ты его поддерживай, не ровён час, как тот профессор башкой об стол трахнется!
— К слову сказать о Трахтенгольде, — ни мало не смутившись, — продолжил Влад. — Слаб оказался. Привёз он с Неметчины своего шнапса, а я встречно три по два литра пива в «огнетушителях» накатил. Опыт начали после стапятидесяти…
— Чего «стапятидесяти»?
— Стапятидесяти граммов.
— Водки или пива?
— Какой же русский пиво мерит граммами! Так я продолжу… Включили мы генератор, выбрали подходящий угол…
— А угол зачем?
— По углам происходит искривление информационного пространства и когда участники мультиверса соприкасаются с нашей вселенной…
— Это что ещё за участники такие?
— Другие вселенные. Прочти в Интернете про мультиверс, хотя, о чём это я… У вас об этом ещё никто не знал. Тогда по-другому, чтоб всем было понятно, когда физики только начали отрабатывать слабые и сильные антропные принципы в ядерных структурах…
— Послушай, Влад, ты не умничай, — прервал его лётчик Завьялов, — По русски не можешь? А то я тебе тангажом так по твоей полусфере тресну!
— Бестолочи вы тут все! Сил никаких нет, — отчаявшись объяснить очевидное, среагировал учёный виолончелист. — Сказки-то хотя бы помните? Откуда лешие и домовые в этот мире появляются? Вот именно, — из углов, там где максимальное искривление информационного пространства. Исходя из этого простейшего принципа, Трахтенгольд приложил меня башкой к плинтусу, навёл генератор, дождался, когда детектор мультиверса покажет соприкосновение ближайшей вселенной с нашей…
— Всё верно излагает! — вдруг воскликнул философ. — Моя бабушка, когда я был маленький, всякий раз мою кровать от угла убирала. Видела она их, демонов этих!

Настал мой черёд. В то время я дружил с одним даровитым Пилюлькиным. Врач на все руки! Кандидатскую написал, докторскую уже третий год мусолил. Его и в Париж и в Дубаи читать лекции по кардиологии посылали. Все медсёстры по нём сохли, но мало кто знал, что он ещё магию практиковал. То что сановных пациентов гомеопатической крупкой травил, — так то семечки. В свободное от работы и баб время он по просьбам клиентов изгонял из квартир всякую нечисть. Конопатил мёдом на ладане и чесноке угловые порталы, дымами и иголками в косяках изводил мелких бесов. Полтергейст на счёт раз ликвидировал. Вот всё это я и начал взахлёб излагать.

— …и этот самый Пилюлькин, — взволнованно говорил я, — о том том же мне говорил. Дескать, иной раз и час, и два ждёшь этих бесов, сидишь как кот в засаде. А их нет — как нет! Зато в урочный час — валом валят будто из сливного бачка. Так ты говоришь, дома у меня бывал? — не удержался я от личного вопроса Вадиму. — Ну и как там? Супруга хоть на стол накрывала?
— Не было у тебя никакой супруги, — несколько удивлённо ответил Влад. — Ты сам по кухне хлопотал. Сказал ещё, что последняя жена, с которой ты по Интернету познакомился, ушла от тебя к электрику?
— К электрику?.. Повтори! К какому такому электрику? Какой Интернет? У меня жена к компьютеру подходить боится. Мы с ней любовничали, когда ты ещё в диких спермиях обитал! Постой-постой… выходит, ты всё это время нам мозги выворачивал? Врал, падла!

Обратившись глазами за поддержкой к друзьям, я вновь перевёл пылающий взор на возмутителя спокойствия. «Отвечай, сволочь!!!»
— Что отвечать, дяденька? — заныл посланец из будущего. — Я в милиции?
— В КГБ! Подвалах лубянки, мразь!
— Тише ты, тише! — остудил мой гнев Завьялов. В сознании неожиданно вспыхнули непрошенные аллюзии: все лётчики — мистики, добряки и охочи до трёпа про летающие тарелки. «Засланец» пустил очередную слезу. «Могу я маме позвонить?» «Звони! — резко ответил я, и обращаясь к Сергею Сорокину, жёстко скомандовал, — живо неси телефон!» Потом, спохватившись, вынул из набрючного чехла увесистый гробик служебного телефона и вручил его подростку. «Звони!» «О! Сотовый! — сквозь слёзы восхищённо воскликнул мальчик… Мама, мама, это я, Владик, я в КГБ!..» Я выхватил из его рук трубку и вежливо повёл разговор с мифической мамой молодого афериста: «Владислав ваш сын?.. Потеряли?.. Не плачьте, он в надёжных руках… Да какой там КГБ, — в отделении транспортной милиции на Трёх Вокзалах… Что делает? Плачет!.. Почему задержали? Распивал спиртные напитки в вагоне и писал в тамбуре… Что значит, не может быть… Выезжать не надо. Мы составим протокол, допросим, а утром отпустим…»

— Кому ты звонишь? — вдруг встрепенулся писающий мальчик.
— Твоей маме!
— Гера, ты совсем сдурел. У мамы больное сердце. Что ты там успел наговорить?

Растерянный Герман попытался всучить очередную конфету подозреваемому в межгалактических перелётах.

— Гера, Гера, я же вам всем уже говорил — не пичкайте меня конфетами. Я в детстве любил газировку. Надеюсь, я тут у вас долго не задержусь. Трахтенгольд проснулся, пошёл умываться в ванной. Обещал вернуть меня на место.

Ошалевшие грузчики смотрели на спектакль в полном остекленении.

— Герман Николаевич, — очнулся философ Сорокин, — а он и впрямь из будущего!
— Я вам уже полчаса об этом толкую! — радостно среагировал ментальный клон человека из другой вселенной.
— А накой хрен херню нёс про мою жену?
— Из Кишинёва?
— Нет, она родом из Бердичева.
— Я тебе говорю, ты свою жену приволок из Кишинёва, а её у тебя увёл электрик.
— Б.ядь! — Не выдержал я. — Мне надо слетать с тобой в будущее и набить жене морду. Твоё ментальное поле далеко распространяется?
— Не знаю, но, судя по градиенту температуры, возникающему во время разрыва пространства, — сантиметров двадцать-тридцать.
— На двоих хватит! Летим вдвоём!
— Это как?
— Я тебя обхвачу, и когда ты снова обратишься, перенесёшь в своё будущее. Там со своим Борькой дашь мне полчаса, пока я разберусь с жёнами.
— Идёт!

Я крепко обхватил Влада и мы застыли в ожидании обращения.

— Вы бы подвинулись, любовнички, — заметил встающий Генка Завьялов, — заведение пора уже открывать, а вы тут стоите в обниму на проходе.

Действительно, в окно уже громко стучали. «Открывайте! — орали снаружи, — открывайте, пока на вас жалобу не написали!» Философ Сорокин нехотя поднялся и, обходя с заносом застывшую парочку, недовольно крикнул: «Иду уже! Не таѓабаньте в окно, не азабьёте!»

Транзитным пассажирам из внезапно распахнувшегося  окна предстала престранная картина…
==========================================================
P/s Не знаю как читателям, приглянётся ли, но я сам ржал, когда писал вторую часть. Даже если не понравится вам, я всё равно доволен. Потешил сам себя.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив