Мысли великих

anairos — 03.12.2018 Сегодня, для разнообразия, поделюсь не собственными мыслями, а чужими – цитатами, которые показались мне нетривиальными и интересными.


Начнем с великого Честертона, чью цитату я поставлю чем-то вроде эпиграфа:

Все эти слова из научных книжек – «закон», «необходимость», «порядок», «тенденция» и так далее – по-настоящему неразумны. Мне всегда казалось, что Природу можно удовлетворительно описать только словами из детских сказок – «чары», «заклинания», «зачарования». Они выражают произвольность факта и его тайну. Дерево приносит плоды, потому что оно волшебное. Вода течет вниз, потому что она так зачарована. Солнце светит, потому что оно заколдовано.
Такой подход нельзя называть фантастическим или даже мистическим. Мистицизм может появиться у нас позже, но этот язык сказок полон рациональности и агностицизма.


Третий закон Кларка известен всем: достаточно развитая технология неотличима от магии. Я с ним не согласен и уже писал, почему именно. Но Кларк не был бы Кларком, если бы у него не было интересных формулировок. Послушайте, как он развивает и иллюстрирует эту мысль:

Предположим, вы пришли к физику конца 19 века и сказали ему: «Вот два куска вещества, называемого уран-235. Пока вы держите их порознь, ничего не случится. Но если быстро соединить их, освободится больше энергии, чем от сжигания десяти тысяч тонн угля». Каким бы дальновидным ни был физик, каким бы богатым воображением он ни был наделен, до двадцатого века он ответил бы вам: «Что за чушь! Это магия, а не наука. Такие вещи не происходят в реальном мире!». Году в 1890, когда основания физики и термодинамики были, как нам тогда казалось, надежно установлены, он бы подробно и точно объяснил вам, почему это чушь.

В самом деле, ученый, как правило, на чем-то основывается, и если он убежден, что нечто невозможно, у него есть причины так думать. Подобного никогда не происходило, оно противоречит установленным фактам, признать, что это возможно – значит, отказаться от всего, что нам известно о мире и его законах.

И поэтому тот же самый Кларк сформулировал и другой закон, с которым я, наоборот, всецело согласен:

Если опытный ученый с безупречной репутацией утверждает, будто что-то возможно – он, весьма вероятно, прав. Если он утверждает, будто что-то невозможно – он почти наверняка ошибается.


Идем дальше, и тут у нас высказывание вымышленного персонажа:

Думают, будто магия – это способ преобразования реальности, но в конце концов меняешь ты только самого себя. Наверное, поэтому каждый маг, кого я встречал – самовлюбленный засранец. И все же первое правило магии: восприятие и есть реальность. Ты должен выглядеть, как подобает.

Соглашусь с Джоном Константином: магия, как искусство работы с воображаемым, по определению меняет только самого мага. Все внешние эффекты, если они происходят – лишь следствие этого изменения. Наверное, поэтому все развитые религии и утверждают, что неважно, какими силами и возможностями ты обладаешь, важно лишь то, кем ты при этом становишься.


А вот тут настоящий ученый иллюстрирует мысль, против которой часто возражают «диванные атеисты»: наука не объясняет мир и не может его объяснить, она просто описывает те закономерности, которые обнаруживает.

Одна из неприятнейших загадок физики – волшебное число, которое приходит к нам безо всякого человеческого понимания. Можно сказать, что «рука Бога» начертала это число, и мы не знаем, что двигало Его карандашом.
Мы знаем, какой танец станцевать в эксперименте, чтобы измерить это число с любой точностью, но понятия не имеем, какой танец станцевать на компьютере, чтобы это число появилось, кроме как втайне засунуть его туда!

С тех пор мало что изменилось. Струнные теории описывают любую вселенную, какую только можно вообразить, но чтобы получить описание конкретно нашей, все равно приходится, тайно или явно, подставлять в систему измеренные на опыте параметры. И бессмысленно спрашивать, кто и как их подгонял.

Интересно, кстати, вспомнить, что говорили о самом Фейнмане:

В науке, как и в других областях человеческой деятельности, есть два вида гениев: обычные и волшебники. Обычный гений – человек, такой же, как вы или я, если бы мы были в несколько раз лучше. В том, как работает его ум, нет загадки. Стоит нам понять, что он сделал, и мы осознаем, что и сами смогли бы это сделать.
С волшебниками все не так. Они, если пользоваться математическим жаргоном, ортогональны нам, и работа их ума практически непостижима. Даже если мы понимаем, что они сделали, сам процесс, как они это сделали, остается в потемках. У них редко бывают ученики, потому что их невозможно воспроизвести, а для молодого блестящего ума невыносимы тщетные попытки разобраться с неисповедимыми путями, по которым движется ум волшебника. Ричард Фейнман – волшебник высочайшего класса.


Писатели часто сравнивают ученого с магом, а науку, соответственно, с магией. Однако есть и другое направление мысли. Оно больше ассоциирует мага с инженером – сказанное об одном из них вполне могло быть сказано и о другом. Вот несколько примеров:

Наука говорит о вселенной словами, что привязывают ее к повседневной реальности. Магия говорит с миром словами, которые он не в силах игнорировать. Они редко ладят между собой.


Магия – не наука. Это просто собрание способов делать разные вещи – способов, которые работают, хотя часто мы не знаем как.


Есть три школы магии. Первая: выскажи тавтологию, затем внеси изменения в ее следствиях. Это философия. Вторая: запиши множество фактов. Попытайся увидеть закономерность. Выскажи неверную догадку о следующем факте. Это наука. Третья: осознай, что ты живешь в злонамеренной вселенной, под властью закона Мерфи, отчасти смягченного фактором Брюстера. Это инженерия.


Кстати, кто-нибудь знает, что это за фактор Брюстера? Гугл находит только закон Брюстера, касающийся отражения света...


Еще одна мысль, с которой я по большей части согласен: есть вещи, которых не увидишь, пока в них не поверишь. При этом влиять на тебя они будут, знаешь ты о них или нет. Но пока в них не веришь – не сможешь осознанно и с пользой для себя с ними взаимодействовать.

Как мифы и легенды, магия тускнеет от неиспользования, отсюда все старые сказки об эльфийских королевствах, уходящих дальше и дальше от нашего мира, или о том, что волшебным существам нужна наша вера, вера в их существование, иначе они не выживут... Все это ложь. Единственное, что им от нас нужно – чтобы мы их признали.


Писателей и поэтов всегда считали отчасти сродни магам. Но и авторы комиксов тоже не уступают. Пожалуй, они идут даже впереди, ведь комиксы в значительной степени заняли место мифов.

Всем этим магическим штукам нужна новая терминология, потому что они вовсе не то, что про них говорили раньше. Ничего общего с утомительными символическими экивоками викторианской эпохи, когда никому не позволялось говорить прямо, а только уклончивым поэтическим кодом.
Мир на переломе. Время покончить с ерундой вроде каббалы, телемы, хаоса, информации, и всей остальной метафорической мишуры, придуманной, чтобы убедить толпу, будто маги – особые люди с особыми способностями. Все не так. Каждый творит магию, непрерывно, на свой манер. «Жизнь» плюс «значимость» равняется «магия».

Тот же Моррисон в одном из интервью заявил еще откровеннее: те самые силы, которые раньше назывались богами, теперь предстают перед нами в обличье супергероев. От себя добавлю, что эта мифологичность больше заметна в комиксах DC, чем Марвел: их персонажи меньше связаны со своим «человеческим» альтер-эго, и оттого могут служить более чистыми воплощениями архетипов. Герои Марвел – в большей степени собственно герои, а вот DC показывает нам новых божеств.


В 1998 году знаменитый Алан Мур дал интервью, в котором подробно рассказал о своем отношении к искусству и магии. Мне часто говорили, что наши с ним взгляды во многом похожи – и они в самом деле во многом похожи. Вы легко найдете практически те же мысли и в моих статьях.

Шизофреник – тот, чье окошко попросту разбито, у мага же есть правила. Они по большей части бред, но это неважно. У мага есть система, по которой он упорядочивает информацию, что льется в него. Нечто вроде картотеки – например, каббала, такая картотека для представлений. Всю вселенную он делит по десяти ящичкам. Любой опыт идет в один из этих ящичков.
Шизофреник, возможно, испытывает то же, что и маг, но у него нет контекста, необходимого, чтобы понять. У всех шизофреников, кого я знаю, самый частый опыт – ощущение связанности всего со всем. Обычное безумие, но это же и обычная магия. Для одного из них она не поддается контролю: ты потерян в мире, пронизанном символическими связями. Маг намеренно ищет их, ищет те нити, которые связывают все со всем. Если у тебя есть система – пусть даже заведомо выдуманная, фальшивая система – значит, у тебя есть по крайней мере картотека, чтобы все это упорядочивать, и оно тебя не раздавит.
До какой-то степени маг пытается свести себя с ума, но в контролируемых условиях, по контролируемым правилам. Просит, например, духов-хранителей защитить его, или что-то еще в том же духе. Это накладывает структуру на изначально бесформенный опыт. Ты устанавливаешь свои правила, ритуалы, каналы – ты осознанно переступаешь грань безумия. Не падаешь туда, не спотыкаешься о границу.
Витгенштейн, кажется, сказал, что мысль – реальное событие в пространстве и времени. Не знаю, как насчет пространства и времени, Людвиг, но определенно реальное событие. Наука не считает мысль реальным событием, но наука ведь не реальность. Это лишь карта реальности, и не самая лучшая. Хорошая, полезная, но ограниченная. Нам нужно осознать, что у карты есть края. И там, за краем, оказывается любое личное переживание.
Поэтому для меня магия – более обширная карта, она включает в себя науку. Нам нужна такая карта, если мы хотим психологически выжить в новые времена, какими бы они ни оказались. Нам нужна новая карта, потому что старая основана на прежней вселенной, где большинство из нас уже не живет. Нам нужно понимать, что тут к чему, потому что это опасно. Оно убивает людей. Искусство убивает.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив