Мира Яковенко, "Агнесса"

ks_wintersports — 27.11.2025 Насколько я поняла, более позднее издание имеет более конкретное название "Агнесса. Исповедь жены сталинского чекиста", но моя книжка называется просто "Агнесса", и ни имя автора мне ничего не говорило, ни название в духе какой-то зарубежной классики, ну типа "Иветта" или "Беатриса" не без помощи Википедии я надёргала эти названия у Мопассана и Бальзака, но эту книжку рекомендовала гид на экскурсии по Дому на набережной, так что я немедленно принялась за чтение, и книжка шла просто влёт, надо сказать, как любовно-приключенческий роман. При этом книжка специфическая и из-за главной единственной и неповторимой героини Агнессы, и из-за формата повествования: это не биография, а истории, рассказанные Агнессой своей подруге Мире, которая записывала эти истории, возвращаясь домой, и опция фактчекинга Мире была недоступна, отчего и прямо в книжке есть авторские указания на собственные ошибки в именах или годах, ну и в целом оговаривается, что это не то чтобы прям документальная литература или художественный роман. В общем, жанр действительно нетипичный, а стиль сильно разговорный, с обращениями к собеседнице – это если говорить о форме.

Если же перейти к сути, то это история жизни той самой Агнессы, начинающаяся с её девичества в Майкопе и продолжающаяся неоднократными вступлениями в брак и в другие любовные отношения, коим брак не мешал; история жизни, проходящей в декорациях провинциальных и крупных городов, которые сейчас превратились в миллионники, а сто лет назад там и трёхсот тысяч не жило; в декорациях гулянок в городском саду, на дипломатических приёмах и в том самом Доме на набережной (впрочем, именно про Дом там совсем немного), в эвакуации и в концлагере, на дачах в ста километрах от Москвы, где жили люди с волчьим билетом после лагеря, и так далее. Коротко же впечатления о героине, которая находится в центре всего повествования, можно сформулировать следующим образом: феерическая незамутнённость и феноменальные жизнелюбие и энергия. Гид "продала" эту книжку, приведя из неё эпизод, в котором Агнесса с мужем, будучи в Казахстане в голодомор, через запятую сообщает, что да, люди пухнут от голода, конечно, видели это своими глазами, а потом у Агнессы с мужем был приём, на котором она со всего роскошного стола ела только фрукты, чтобы беречь фигуру, но на самом деле буквально такого эпизода в книжке нет, однако стилистика, ммм, максимальной безоценочности и калейдоскопичности повествования гидом передана хорошо; экскурсовода покоробило с чего-то такого, мне тоже было с чего покоробиться. Особой исповеди и рефлексии в "Агнессе" нет, и, надо сказать, именно это и создаёт неповторимый стиль произведения, уж очень увлекательно следить за мыслью героини, для которой главное в жизни – блистать и всех затмевать (и в целом не столь важно, блистать ли на министерских дачах или добиваться особого отношения среди лагерных надзирателей): Агнесса знает, что умеет вызывать восхищение, любит это делать, пользуется своей суперспособностью на полную катушку (и, вероятно, это не раз спасает ей жизнь), а так же иногда комментирует происходящее в духе "была бы я подлая, поступила бы вот так, но я не подлая", или "а я же говорила", или "я им посылку послала, а они вот как мне за неё отплатили, нехорошие люди" (при этом связка между посылкой и поступком людей существует только в прелестной агнессиной головке). Максимум рефлексии касается её второго мужа, того самого НКВДшника, который таки был любовью всей её жизни, несмотря на некоторый хаос этой самой сердечной жизни, и вот, пройдя лагеря, Агнесса задаётся вопросом, был ли палачом её репрессированный же Мироша (ну то есть насколько он виноват в том, что он им был, или, если изменить оптику, то насколько он несёт ответственность за это), и это та тема, к которой она возвращается неоднократно.

В общем, чтение прелюбопытственное, проглотила книжку в один присест, если не считать дочитывание в метро на следующий день. Конечно, это история про эпоху; но главная героиня этой истории, живущая по принципу "есть синие чулки, есть вульгарные проститутки, и есть она, королевишна" и "мужики штабелями-штабелями укладываются", затмевает почти всё. В конце концов, в своего рода цельности ей не откажешь. Образно я бы описала и книжку, и историю жизни как танец Агнессы с самыми-самыми на каждый конкретный момент партнёрами в неустроенных двадцатых годах, в угаре тридцатых, под бомбёжками начала сороковых, за колючей проволокой в сороковые, в тесноте послевоенной жизни вернувшихся из бездны – и так до начала восьмидесятых, и, что характерно, последнее, что сделала семидесятидевятилетняя Агнесса накануне последнего попадания в больницу – это прибухнула коньяку и натанцевалась.

ИМХИ по книжкам

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив