Миграционный суд. Поездка в Париж. Часть 2.

zema52 — 12.03.2017 Утром я пришел в Национальный Суд по защите Прав Беженцев (CNDA).
Моя читательница уже ждала внутри, там же мы встретили и адвоката мэтра Бриссона.
Адвокат описал трех человек, которые будут меня "судить", кто из них добрый, кто нормальный, а кто хочет меня завалить. Также, на всякий случай сказал, какие вопросы, скорее всего, они будут задавать. Тут спасибо той самой читательнице, которая выступила в роли переводчика, чтобы не оставалось никаких неясностей.

Нас очень долго не приглашали, т.к. дело передо мной слишком затянулось, и адвокат уже предположил, что все могут перенести на более долгий срок. Потом он спросил кто оплатил мне дорогу. Если КАДА, то все рассмотрят сегодня, а если я такой богатый, что приехал на свои, то могут и перенести. Переносить суд мне совсем не хотелось. Опять оттягивать неизвестность? Зачем? Пусть будет, что будет, и я хотя бы буду знать, что делать дальше. Неизвестность давила на меня уже несколько месяцев и хотелось все разрешить как можно скорее.

Наконец, нас пригласили войти в зал. Мы досмотрели, как слушается предыдущее дело, и настала моя очередь.

На высоком постаменте сидели три человека, которые и будут задавать мне вопросы:
- посередине председатель суда - представительного вида француз,
- справа от него пожилая женщина - представитель чего-то там по делам беженцев,
- и слева - представитель ОФПРА, который пришел с целью отправить меня на родину

Напротив, на полметра ниже, прямо рядом с судейским постаментом, стол, за которым посередине сижу я, слева от меня переводчица, а справа - мой адвокат.

И начался, собственно, суд.
Сначала для всех зачитали мою историю, потом адвокат толкнул небольшую речь, а потом мне начали задавать вопросы. Было заметно, что все участники подробно изучили мое дело, посмотрели все доказательства и каждый заранее составил список вопросов.

Как ни странно, по делу не спрашивали практически ничего. Все вопросы крутились вокруг трех вещей:
- как я смог получить французскую визу сразу на год
- зачем я уничтожил паспорт
- почему я поехал именно в Ниццу и чем я там занимаюсь

Особенно их волновал вопрос уничтожения паспорта. Представитель ОФПРы где-то раскопал такие данные, как когда я получил визу, какие документы подавал, когда и какие билеты на самолет я покупал и сдавал. Он все пытался найти какие-то расхождения с моей историей, но ничего не нашел. На 100% я, конечно, не могу быть уверенным, но вроде бы ни в чем серьезном я не прокололся и никаких противоречий обнаружено не было. В случае отказа важен не только сам отказ, но и что напишут в его причинах. Если будет, как с первой инстанцией - неубедительно рассказывал и недостаток доказательств, то это одно, это легко обжаловать дальше. Ну а если бы были, например, какие-то паспортно-визовые косяки, по которым я вообще не имел права обращаться за убежищем во Франции, то это уже совсем другое.

Потом адвокат толкнул заключительную речь, все поблагодарили друг друга и разошлись. Я спросил адвоката, как он оценивает шансы на успех, тот как-то неопределенно покачал головой, что ничего нельзя было понять. Ну что же, все равно спасибо.
Моя болельщица сказала, что я отвечал уверенно и по делу, адвокат все говорил уверенно и по делу.
В общем, адвокат сделал все, что мог; я сделал все, что мог. Ну а дальше - что будет, то будет.
Теперь опять ждать, но уже недолго.

После суда я пошел гулять под дождем по Парижу.
Как же я люблю этот город!
Миграционный суд. Поездка в Париж. Часть 2.

Миграционный суд. Поездка в Париж. Часть 2.

Если сформулировать, в чем же отличие Парижа от других мегаполисов, в которых я жил, то получается следующее:
1. В России все города устроены по одному принципу: в историческом центре еще как-то симпатично, но чем дальше от него, тем страшнее все выглядит. Окраины любого российского миллионника похожи, как клоны. Всюду раздолбанные дороги, обшарпанные дома, заставленные машинами газоны и детские площадки, и грязь, грязь, грязь везде.
Париж же везде красивый и чистый. Даже когда многие говорят, что в Париже очень грязно, это обычно не грязь, а мусор. Грязи в ее российском варианте я во Франции вообще нигде не встречал.
2. Население России очень агрессивно, в лучшем случае мрачно погружено в себя. Улыбаться посторонним вообще не принято. Во Франции же, даже в магазине продавец каждому покупателю скажет "Добрый день", "Спасибо" и "Хорошего дня".
3. Скученность населения. Во всех крупных российских городах, если ты живешь в одном часовом поясе с городом, (утром на работу, вечером домой), то везде толпы и очереди, толпы и очереди. Особенно это заметно в Москве. Если в Нижнем я еще мог часть неудобств компенсировать передвигаясь на машине, то в Москве это невозможно. В итоге, утром давка в электричке, потом давка в метро. Вечером аналогично. После работы давка и очереди в магазине, если вдруг туда пошел. Решил на выходных затариться в Ашане - тоже самое.
В Париже даже в час пик в метро можно ехать сидя, а намертво вставшего автомобильного трафика я вообще нигде не видел. С учетом климата, во Франции можно круглый год ездить на скутере или мотоцикле, и тогда вообще все пробки побоку.

Таких примеров можно приводить еще много, но я хорошо понимаю дочь пресс-секретаря Путина Лизу Пескову, которая живет в Париже, как простой человек, и не хочет жить в Москве, как вип-персона.

Вечером встретились с Андреем на дармовке. Я же азюлянт и питаться должен тут.
Потом пошли к нему домой вести сколь длинные, столь и бессмысленные дискуссии о судьбах Европы и мира. Нам с ним было интересно общаться и раньше, т.к. по ряду вещей мы имеем прямо противоположные взгляды. Он - расист, исламофоб, гомофоб и, кажется, еще антисемит. Я же придерживаюсь более либеральных взглядов. В моей системе координат еврей отличается от нееврея тем, что может без особых усилий свалить из России в Израиль, а гей от натурала - легкостью получения европейского ВНЖ.
Зато, мы оба любим Францию и не любим Россию.
У Андрея вообще дефицит интересных собеседников, как и у меня. На всю Францию он для меня один такой, с кем интересно поговорить. Подозреваю, что для него тоже.

Можно было бы и подумать о возвращении в Ниццу, но меня ждала еще одна интересная встреча, на которую я возлагал некоторые надежды, и о которой я заранее не сказал ни одному человеку, чтоб не сглазить.
За некоторое время до отъезда мне в личку написал человек, который сказал, что заинтересовался моим творчеством, и у него есть ко мне интересное предложение. То, что предложение "интересное" означало, что оно может принести деньги. Плюс, очень приятно чувствовать себя хоть чуть-чуть, но знаменитым. Немного смущало, что судя по телефонному номеру, человек этот был из России.

Надо было перекантоваться в Париже еще несколько дней и, чтобы не напрягать Андрея гостеприимством, я договорился с Валерой на следующий день придти погостить в его кабане.
Плюс, я опять чуть не гробанулся вниз, когда вылазил из дома Андрея, т.к. дождь шел все время моего нахождения в Париже, почти без остановки.
У меня же еще и медстраховки нет. Я так и представил себе картину, как я валяюсь внизу со сломанной ногой, приезжает скорая, врач берет мою карт виталь, проверяет, разводит руками, говорит "дезоле" и уезжает. Понятно, что такого бы не было, но лишний риск мне не нужен.

Сохранено