Мифология и реальность украинского возрождения
odna_na_ldine — 13.04.2011
Мифологические парадигмы - Пришествие и
Возрождение
Когда говорят о новом национальном государств, часто употребляют слово «возрождение», хоть бы такое государство появлялось на политической карте впервые.
Трехтомник воспоминаний и размышлений Владимира Винниченко
назывался «Возрождение нации» (Киев—Вена, 1920). Если в годы
Перестройки как будто возрождалась традиция родившейся в
революционные годы Украинской Народной Республики, то что
возрождалось в двадцатых, когда писал Винниченко?
Установить, какое именно прошлое возрождалось у нас тогда, возрождается на всем постсоветском пространстве сейчас, совершенно невозможно, — искать где-то в истории этот утерянный золотой век бессмысленно. Парадигма Возрождения принадлежит к мифологическим структурам сознания, не менее архаичным, чем парадигма Пришествия светлого будущего.
Парадигма Пришествия сопровождает периоды эсхатологического ожидания, когда предчувствие Чуда приобретает размах массового психоза. Каждый человек в отдельности нормален, но общество теряет какие-то регулятивы, сдерживающие механизмы, и в результате исчезает чувство реальности у каждого или у многих.
Так произошло с нами во времена великой катастрофы 1917 года и последующих революционных лет. Впрочем, идеологи коммунизма, в частности молодой Маркс, рассматривали революцию как возрождение подлинной человеческой природы, испорченной частной собственностью и капитализмом, — в этом проявился глубоко консервативный по существу характер отрицания собственности и рынка, доктрины, возвратившей нас к крайне примитивным структурам социальной организации. Революционная Весна народов, породившая также и марксизм, тоже ведь мыслила себя как обновление и возрождение.
Но в революции преобладает устремленность вперед, вера в свою конструктивность; не случайно Маркс видел особенность пролетарской революции в том, что она не нуждается ни в каких исторических одеждах. Ощущение новых времен, нового человека, нового мира преобладало в эпоху великого нетерпения, и к прошлому взоры обращались редко.
Реликтовый коммунизм, набирающий силу на посткоммунистическом пространстве в ходе экономического кризиса, уже не способен оживить свой умерший миф. Парадоксальность ситуации заключается в том, что так называемые левые и ультралевые силы по социально-психологическим параметрам, возрастным признакам и т. п. — вовсе не левые, а типично консервативные элементы.
Общество отнюдь не охвачено массовым психозом и ожиданием коммунистического чудесного прорыва в будущее. Пытаясь восстановить утерянные традиционные идеалы, псевдолевые консерваторы восстанавливают и поддерживают идеологию и мифологию, связанную с утопиями Обновления, Великой Мечты и Светлой Цели. Но источником мифологии является в этих условиях не радость Чуда, а ненависть к Врагу, разрушившему относительное благополучие.
Правые политические силы опираются на мифологемы иного рода — консервативные представления о Возрождении неких утерянных ценностей. Опять же парадоксальность ситуации в том, что консервативное Возрождение оказывается у правых динамическим мифом о построении Нового Общества, творении Государства (державотворение), создании нации из аморфной массы, что привлекает часть молодых и энергичных социальных сил.
Мифологизированное Возрождаемое не принадлежит к какому-либо конкретному историческому времени. Оно является типичным примером внеисторического времени, времени литургийного или священного, «вечного теперь», потерянного и обновляемого национальным духом. В отличие от коммунистического «светлого будущего», «светлое прошлое» надо не простроить, а найти в национальном духе истории.
На первом этапе посткоммунистической истории антикоммунизм отождествлялся у нас с национал-демократией. Сегодня нередко национал-демократию все более оттесняет откровенная апелляция к «связям по крови», нарастает консерватизм и оживляется националистическая агрессивность. Силы зла в радикально-националистическом варианте мифологемы возрождения отождествляются с внешними инонациональными силами и отверженными, продавшими чужакам свою национальную душу перерожденцами — перевертнями (буквально — оборотнями из мифа, в переносном смысле — украинцами русскоязычной культуры).
К счастью, радикальный национализм остается на обочине политической жизни Украины и реальной угрозы пока не представляет даже на фоне фрустрации и безразличия обнищавших масс.
Но проблема не исчерпывается радикальными движениями и их политическими мифологиями. Выбор западного варианта цивилизации также вынуждает искать некое национальное лицо даже при явном приоритете либеральных принципов защиты прав и свобод личности от посягательств государства и нации и крайне скептическом отношении к традиционным национальным ценностям.
Национальное лицо - Европа Западная vs. Восточная: осколки империй vs. "нация как образ жизни".
Западная цивилизация, по более или менее общему признанию, покоится на трех основах: рыночная экономика, политическая демократия, национальное государство. Последнее означает дискретность культурно-политического поля европейской цивилизации, целостность тех взаимосвязанных и способных к постоянному взаимодействию культурных единиц, которые мы называем Францией, Италией и т. д.
Политически-правовой стороной дела является признание нации или народа суверенном и источником властных полномочий государства. Это позволяет не особенно задумываться о том, что же такое нация как культурно-политическая единица: хочешь знать, что такое Франция, — смотри вокруг себя. Нация стала образом жизни.
Но неосмысленная национальная традиция — это то, за что удобно умирать. А жить надо в культуре, которую ты выбираешь сознательно. Осмысленный национально-культурный выбор традиции, идентичности и исторической нравственной ответственности представляет проблему и для старой Европы.
Восток Европы пережил только в XX веке окончательный распад сверхнациональных государственных образований или империй: Османской, Австро-Венгерской и Российской.
Не надо думать, что «империя» — исключительно ругательное слово. Римская империя, объект ненависти и соседей, и собственных граждан, оставила миру великое наследие — римское право; Российская империя оставила человечеству великую духовную культуру, основанную на понимании чужого страдания.
Империя — не просто нечто очень плохое и несправедливое, а такой государственный организм, который не нуждается ни в какой легимитизации власти на подконтрольной ей территории. Этническое ядро колониальных империй было организовано по-разному, в том числе и очень демократично, но по отношению ко всей территориальной громаде власть в оправдании не нуждалась.
И хотя властная харизма всегда как-то благословляется, процедура помазания является формальным придатком к власти, и ничто не в состоянии противостоять могучим механизмам подавления человеческой воли. Из-за слабости связей с любой, в том числе этнокультурной, легимитизацией власти и доминированием на обширных разноплеменных территориях в империях создается, как правило, суперэтнический слой культуры.
Последствия имперской организации ощущают сегодня и Украина, и Россия, но различие этих последствий не всегда понятно, особенно россиянам.
( - to be continued - )
М. Попович. Мифология и реальность украинского
возрождения: http://magazines.russ.ru/druzhba/1998/5/popovich.html
|
|
</> |
Работа курьером на велосипеде в Яндекс Еда: Возможности, преимущества и особенности 
Смешно :-) 
День 24. Через стекло 
Про беззаботную жизнь племени каннибалов в индонезийской провинции Папуа 
Почему я больше не буду доверять "умным часам"и фитнес-браслетам 
***зулина! 
Животное обострение 
Мозаичный мир и правило нерелевантности большой войны для завоевателя. 
Запорожье и далее 
