Миф о гонениях, ч.43

anchoret — 07.09.2023 Далее идут несколько причин, по которым христиан в империи могли недолюбливать. (А мы теперь наслушались психологов и знаем, чем чревата жизнь, если тебя недолюбили в детстве! - так что имеем такое христианство, какое имеем). Первая причина -

Антисоциальное поведение

Помимо угрозы, которая виделась в самом нежелании христиан участвовать в имперском культе, опасения вызывала и необъяснимость их линии поведения, которая ставила римских чиновников в тупик. Хотя религия наполняла собою всё, люди отдавали себе отчёт, что религиозные чувства (как мы это сейчас называем) не должны мешать исполнению гражданских обязанностей или вредить государству. Христиане же часто отвергали не только имперский культ, но и военную службу. Идея о том, что человек может отказаться служить в армии по религиозным соображениям, до появления христиан была почти неслыханной. Да, сегодня мы можем защищать право человека на отказ от военной службы по религиозным или идеологическим соображениям, но это потому, что мы признаём и уважаем концепцию пацифизма. Однако у древних римлян не существовало никакой концепции пацифизма. Случалось, отдельные философы и драматурги критиковали военное сообщество, но в целом такие выступления были крайней редкостью. Таким образом, отказ от военной службы выглядел для римлян странно и сбивал их с толку. Он проявлял себя как заметная часть христианской модели поведения и безо всяких видимых причин шёл вразрез с идеалами и устройством гражданского общества. Выходило, что христиане вели социально подрывную, вредительскую деятельность, и было неясно, как далеко она заходит. Если христианин отвергал имперский культ и службу в армии, то римский судья обоснованно задавался вопросом, был ли тот вообще хорошим отцом, добрым гражданином, исправным налогоплательщиком или усердным работником.

Когда же христиане пытались объяснить свою позицию, то делали только хуже. В «Мученичестве Иустина» хорошо видно, что префект Рустик вообще не понимает ответов Иустина и его товарищей. Выглядит так, будто христиане живут в каком-то параллельном мире. Когда Рустик просит оказать повиновение указу императора, то Иустин отвечает, что повинуется законам Божьим. Когда Рустик спрашивает Ливериана, одного из учеников Иустина, почему тот не хочет проявить благочестие и принести жертву императору, тот говорит, что он благочестив, ибо чтит одного Бога. Ответы Иустина сотоварищи могут быть понятны нам, но попробуйте взглянуть на вещи глазами римского префекта.

Греческое слово «эвсе́ви¬я» – «благочестие», которое используют в диалоге Рустик и Ливериан, обозначает религиозное благоговение перед богами, однако в древности оно применялось более широко и относилось к уважению, которое ребёнок должен проявлять к родителю, жена – к своему мужу, раб – к хозяину, человек – к божествам, а гражданин – к императору. То есть «эвсевия» по своему смыслу больше походит на современное слово «почтительность». Каждый с почтением относится к тому, кто стоит выше в социальной иерархии. Разумеется, человек проявляет почтительность ко многим субъектам: государственным мужам, заслуженным людям, старшим членам семьи, богам, императору. Заявление Ливериана, что он не может быть почтителен по отношению к императору, потому что уже почтителен ко Христу, должно было шокировать Рустика. Отказ в почтении кому-либо ещё кроме своего Бога выглядел грубо и антисоциально, и для римлянина совершенно нелогично.

Подобным образом и Иустин, декларируя главенство закона Божия над императорскими указами, подрывает авторитет суда и государства. Согласное мнение его товарищей, будто человек не может повиноваться одновременно Богу и императору, выглядит как подстрекательство к мятежу и больше походит на антигосударственную пропаганду, нежели на религиозную апологию.
Это всё равно что в наши дни подсудимый скажет, что не признаёт авторитет суда или правительства, а признаёт только авторитет Бога. Для современного человека, как и для древних римлян, подобное заявление либо прозвучит вызывающе оскорбительно, либо заставит усомниться в психическом здоровье обвиняемого. Нынешнее общество тоже организуется на основе общественного договора, в соответствии с которым индивидуальные убеждения подчиняются государственным интересам. Если повстанцы обоснуют свои незаконные действия тем, что они не признают какой-либо аспект законодательства, их всё равно отправят в тюрьму. По сути, то же самое происходило у римлян. Просто их политические и социальные нормы (как и всё в древнем мире), были неразрывно связаны с религией. Разве можно винить префекта в неприятии услышанной риторики, если сейчас мы реагируем почти так же?

Мы использовали только пример из «Мученичества Иустина», но он довольно типичен. В чём нельзя обвинить ранних христиан, так это в адекватных попытках оправдаться, чтобы избежать осуждения. Вместо конструктивного диалога со своими гонителями они обычно демонстрировали несговорчивость и упрямство. В деяниях мучеников христиане не желают толком отвечать на заданные вопросы. Даже самые простые из них: «Как твоё имя?», «Откуда ты?» – натыкаются на расплывчатые, уклончивые и, в целом, бессмысленные ответы. В повести о Лионских мучениках один из героев по имени Санкт отказался предоставить судье какую-либо информацию о себе, будь то имя, гражданство, национальность или происхождение, и вместо этого отвечал на все вопросы словами: «Я христианин». Деяния мучеников изобилуют подобными дерзостями. Мы могли бы посочувствовать отказу христиан поклониться императору, но вызывающее поведение многих только навлекало на них лишние неприятности. И древнеримский наблюдатель замечал аномалию их манеры держаться. Если судья спрашивает, то почему нельзя представиться? Даже в современных американских судебных процессах, где обвиняемые регулярно пользуются пятой поправкой, позволяющей не свидетельствовать против себя, они обычно спокойно называют свои имена. Суды над христианами давались римлянам непросто.

Вполне возможно, что их упрямство и вызывающее поведение в зале суда были преступлением сами по себе. Историк А.Н. Шервин-Уайт предполагает, что когда христиане не подчинялись приказам римских магистратов, то оказывались виновны в контумации (неповиновении). Именно на это жалуется Плиний в своем письме императору Траяну, когда говорит, что «в чём бы они ни признались, их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство». Никто не спорит, что своей непреклонностью христиане выводили судей из себя. Однако последующее поведение в зале суда никак не могло служить основанием для уже совершённого ареста. И даже если бы неповиновение было настоящей причиной приговора, то мы были бы вправе ожидать встречи с термином «контумация» в тех же письмах Плиния или мученических актах, чего на деле не происходит. Тем не менее, даже если скандальное поведение в суде не было основанием для преследования христиан, оно не могло не способствовать их дурной репутации и наверняка обеспечивало более суровый приговор.

Проблема в том, что христиане изменили определение религиозности и сам язык в отношении того, что ею считается. Они придали новый смысл прежней политической и юридической терминологии, и на этом основании отказались участвовать в обычной ритуальной практике, сочтя её противоречащей своим верованиям. Когда христиане объявили своим царём (т.е. цезарем) Христа, то римские власти увидели в этом политическую декларацию, направленную против императора, особенно когда Христос ставился выше главы империи. А политические заявления вкупе с отказом от участия в имперском культе выглядели как подрыв системы, которая привела Рим к успеху. С точки зрения римлян, необъяснимое упрямство христиан буквально угрожало судьбе и будущему Римской империи.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив