Мы странно встретились

sonja занялась Галатами — 01.07.2011 Навеяно постом Флюси о комплексах.

Он приехал совершенно неожиданно, и все мои комплексы разом восстали, заслонив рассудок. Я была не готова к тому, что он окажется таким красивым, значительным, элегантным. На отдыхе он выглядел проще – майка, шорты, сандалии. Просто молодость, просто солнце и море, и синие глаза.
А теперь… Во всем его облике чувствовалась причастность к той жизни, в которой могу участвовать лишь в роли золушки со словами: кофе подан.

Тем не менее, приехал – ко мне приехал, ну, пусть не ко мне пусть не за тем, о чем я мечтала, все равно – приехал же, вот, я его вижу: смуглый, синеглазый, такой высокий…
Конечно, то, что мы встретились снова, – случайность. Не мог он знать, где я работаю. Да и не в этом дело. Не мог он приехать ко мне, даже если бы знал, – не та я женщина, с которой у него могут быть отношения, пусть деловые даже. То, что было там, у моря, это не в счет, это игра в отношения, легкий смешливый флирт.

Но вот он стоит передо мной и смотрит на меня синими глазами. Он узнал меня, конечно, но, похоже, не собирается это показывать. Или просто не подает вида, что встреча со мной – что-то необычное. Кто тебя знает, ты – сплошная загадка.

– Привет, как дела? – он спрашивает первый.
– Добрый день. Рада видеть. – Не знаю, что говорить, как вести себя, как к нему обращаться: на ты или на вы, ведь тогда мы были на ты, ох, я совсем одеревенела, даже мозги скрипят… Но улыбаюсь, как будто встреча с ним – обыденное дело. Тогда, летом, все было так легко, так просто и смешно, никакой скованности и стеснения, все естественно и ужасно мило.

Вокруг просто толпа людей, откуда они только взялись в конце рабочего дня? А, вот эти две мамзели с ним приехали, клетка с кошкой у них…
Чтобы покончить с этой идиотской неловкостью – как в омут с головой, – выпаливаю:

– Клиника до восьми, а у меня – упс… а у меня рабочий день закончился, и я страшно тороплюсь. Пока твои девушки оформляют зверушку, может, подбросишь меня до остановки, а то автобус уйдет? – Господи, неужели это я сказала? И, надо же, – на ты… вот отчаянная.

А сама уже срываю с себя застиранный халат с прожженными йодом двумя дырками на пузе.

– Конечно, подвезу, жду тебя в машине. – Он выходит из приемной. Стройный, высокий – принц на белом коне.

У него, оказывается, очень стильная машина – с открытым верхом, темно-синяя, такая низкая, и сиденья сильно откинуты назад, заползла туда, как корова, и лежу, стараюсь не дышать.
Автомобиль плавно, но очень быстро срывается с места и круто, но опять же плавно разворачивается и стремительно едет по прямой – на главную улицу, где автобусная остановка. Господи, он и водит красиво! Все у него красиво… ну куда мне – старой, страшной и нищей, мне даже мечтать о нем преступно. Да что ж ты так быстро едешь-то! Вот и все – приехали.

– Вот здесь останови… – Он тормозит. – Спасибо тебе, – я говорю это беспечным тоном, но вылезать из машины не спешу. Если ты такой красивый, выйди, и открой дверцу, и подай даме руку.

Сидит, как будто тоже окостенел, смотрит прямо перед собой, руки на руле. Ну что ж, хоть один недостаток у тебя есть – плохое воспитание, – всё мне легче.

– Ладно, – говорю, – пока, увидимся как-нибудь. – И открываю дверцу автомобиля.

Встрепенулся:

– Ага… Стой! А тебе куда ехать? Давай довезу уж.
– Да брось ты, мне в Очаково пилить, доеду сама, спасибо, что до остановки подвез, сейчас автобус придет. – Я уже выбралась из машины.
– Очаково – это по Аминьевке, что ли?
– Ну да.
– Садись, я туда еду.
– А девочки твои с кошкой?
– Это не мои, сами доедут. Садись, говорю.
– Здорово как! Вот счастье! – Я не стала ломаться и опять плюхнулась на расслабляющее сиденье.

Теперь мы едем очень медленно. Долго неловко молчим. Он опять начинает первым:

– Ну, как ты живешь, рассказывай.
– Да что рассказывать… Работаю – видел, где. Живу на другом конце Москвы. Вся жизнь в дороге, такая вот жизнь у меня пилигримчатая.

Улыбается. А я уже забыла его улыбку, а ведь это чудо какое-то – невозможная красота! Вот бы поцеловать его, как тогда…

– Интересно кошек и собак лечить?
– Не-а. Крокодилов – интересно. Питонов, ядовитых жаб. У меня трудная и опасная работа – рискую каждый день, привыкла уже, крокодил нынче – не экзотика. – Мое оцепенение почти прошло, наступает эйфорическая стадия. – А сам-то как? Помнится, ты говорил, что твоя профессия тоже с риском связана, вроде, ты гонщик? – Я прекрасно знаю, что он не гонщик, сейчас я сама гоню и не понимаю, почему.

– Я и гонщик, и я пожарный и водолаз… Забыла? Да все по-прежнему, ставлю трюки, снимаюсь – рутина.
– Слушай, интересные мы с тобой люди: для нас риск – рутина. – Мы оба смеемся.

Он поворачивается ко мне всем своим красивым лицом, всеми своими синими глазами и всеми белыми зубами. Я и не заметила, что мы уже стоим. Не могу оторвать глаз от его лица. Что ж ты так смотришь-то? Я ведь с ума схожу, Господи, как голова закружилась… Два с половиной месяца бессонница у меня, милый, из-за тебя, семьдесят шесть дней я ем самую малость, только чтобы не подохнуть от голода, не смотрю кино, книг не читаю – у меня только ты перед глазами, глаза твои синие, ох, смерть моя… да разве ж ты поймешь, мачо хренов, тебе только руку протяни – и любая…

– Сонечка, а ты не хочешь поцеловать меня – как тогда, а? Учитывая то, что я уже третий месяц объезжаю московские ветеринарные клиники, чтобы тебя найти, и вот мы уже почти полчаса вместе – а ты все никак…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив