Мы (и) блатные

kurt_eisemann — 30.01.2011

Ехал я как-то в автобусе. Давно, в смысле не месяц назад, но этот случай более чем применим к текущей ситуации. Вперлись контролеры и давай приставать к девушке, едущей без билета. Чтоб не объяснять долго, скажу сразу – исходя из ситуации, приставать не имели права. Но, собственно, я не о правах и законах – эту тему бесполезно обсуждать. Смотрю, никого уже не трогают, втроем на нее насели, давят на психику, угрожают проблемами, хамят, а она уже «плывет», чуть ли не плачет.

Вообще, вмешиваться не люблю – ибо даже если билет негде купить непосредственно перед тем, как садишься в автобус, все же про запас нужно иметь, а то определенные товарищи пользуются такой ситуацией, чтобы ездить бесплатно. Но тут вижу, что ситуация нехорошая сложилась. Давай уже я наседать на контролеров. Поначалу они упирались, чуть ли не наезжали. И одним из основных аргументов против меня оказалась фраза, которую помню до сих пор, и которая очень хорошо отражает социальное мировоззрение нашего обывателя: «Тебя не трогают, не вмешивайся!».
 

Здесь хочется еще разок вспомнить Солженицына. Памятуя «Архипелаг», можно привести один из бытовавших во времена его отсидки принципов выживания «блатных»: если бьют не тебя, не лезь.

Наше общество, которое очень немало переняло из лагерно-блатного мировоззрения (взять хотя бы лексику: не «садись», а «присаживайся», «западло», «стучать», «пацаны», «параша», «туфта») в социальном смысле сегодня похоже на такой себе лагерь, где бытуют основные принципы того самого воровского уклада жизни. Тут тебе и невмешательство (а точнее, часто неспособность/нежелание помогать другому, особенно в опасной ситуации – мол, как бы самого не задело), и «прав тот – кто сильнее», и «бери от жизни все».  

Бандиты (не только в переносном смысле, но и буквально) – находятся на вершине социальной иерархии, а их методы (или методы похожие на таковые) – сегодня наиболее эффективны в социальной конкуренции. Социальное пространство наполнено неимоверным количеством «блатных» элементов. Радио «Шансон» звучит из каждого второго автомобиля, хотя далеко не все водители сидели за решеткой. Образ «воров в законе», «авторитетов» романтизируется масскультом, как и много других характерных для уголовного мира явлений. «Их закон», который якобы безупречно выполняется в их среде, нередко противопоставляется «нашему закону», на который нам всем плевать.

Причем, в отличие от тюремно-лагерной среды, наше общество более свободно в смысле социальной миграции. Если «там» заключенный никак не может стать охранником или тем более начальником тюрьмы, то «здесь» это происходит сплошь и рядом. Поэтому уголовная иерархия «на свободе» слилась с иерархией общесоциальной, и теперь каждая «шишка» если не является сама по себе бандитом или «блатным», то так или иначе связана с этой средой и ее методами.

Но самое главное – как ко всему этому относится население. А население, как свидетельствует мой пример, чуть ли не с радостью воспроизводит механизмы социального взаимодействия, почерпнутые в уголовном мире. Просто потому, что они очень удобны. Телеаудитория и читатели бульварщины тащатся от художественных образов «блатных», которым свойственно и благородство, и честность, и ум, и смелость. Воображаемая иерархичность и «законопослушность» блатной среды воспринимается как некий что ли «эталон» социального поведения – как раз то, чего сегодня не хватает обывателю.

Отторжение нормальным обществом уголовно-блатного элемента снизилось чуть ли не до нуля. Помню, во времена моего детства человек с бритой головой вызывал вполне определенное неприятие, так как считалось, что он либо самым простым способом лечится от педикулеза, либо, скорее всего, уголовник (солдаты в счет не шли, так как они всегда в форме). Его сторонились. Сегодня бритость верхней части черепа воспринимается вполне нормальным явлением, а в среде обитателей городских трущоб – это своеобразный идентифицирующий признак «своего».  

Одни «блатных» боятся, другие уважают (не все, но достаточно большое количество). Но главное – многие принимают это как есть, как нечто нормальное или даже желаемое. Вспомните, какие позитивные чувства вызывал у вас какой-нибудь сюжет (коих расплодилось великое множество), в котором «хорошие» бандиты по своим строгим законам наказывали «плохих» ментов.

Советское общество (потомками или преемниками – не знаю, как точнее – которого мы, собственно, являемся) сравнивали в определенном смысле с тюрьмой: со своим уставом, распорядком и отношениями между «контингентом» и «администрацией». Не будем углубляться в аллегории, но ставшее нарицательным утверждение будто бы в СССР половина страны сидела, а половина охраняла – не лишена определенных оснований (в смысле не просто так появилась). Отчасти именно поэтому сегодня в обществе такое специфичное отношение к нормальным законам – они как бы необязательны к выполнению, выполнять их нужно только тогда, когда за тобой наблюдает «администрация». А если пристальное око дремлет, то выполнять законы считается как бы «западло». А уже если ты сам «администрация» – то тем более, какие уж тут законы.

«Блатнизация» советского общества началась еще в те времена, когда уголовников вдруг стали считать «социально близкими» в противоположность интеллектуалам и интеллигентам, и вообще всем – кто не рабочий или не бедный крестьянин. И, несмотря на все последующие идеолого-культурные старания советской «администрации» не допускать «блатняк» в общепринятую коммуникацию, бытовая «блатнизация» сохранила свои позиции. А уже после развала Союза, вместе с бандитизмом, тотальным мародерством и прочими характерными явлениями – она вышла на новый уровень.

Самым ярким признаком «блатнизации» нашего общества, то есть закрепления в нем характерных механизмов и норм, является превращение в бандитов их формальных антиподов – милиции. Ни для кого уже сегодня не секрет, что наших «правоохранительные» органы взяли под контроль большой набор криминальных бизнесов – наркоторговлю, рэкет, проституцию. Потеснив в 90-х с основных позиций бандитов, в 2000-х милиция заняла их место, одновременно не только научившись у них все методам и приёмам «ведения дел», но и наработав множество собственных уникальных «практик». Понятие «вор в законе» приобрело новое и очень буквальное значение. Ну а первый заместитель генерального прокурора сегодня, не стесняясь, играет на всю страну «Мурку» под аплодисменты участников «воровской сходки».

Вот так и живем. Но, собственно, удивляться особенно нечему. Пока мы запоем читаем «воровские романы» и «пособия» на тему как выжить в тюрьме – все будет оставаться по-прежнему. Пока мы идеализируем «блатных авторитетов» либо просто относимся к ним как приемлемой норме, не отдавая себе отчет в том, что, несмотря на их «благородные» качества, в основе их социальной жизнедеятельности лежит грабеж, кражи, бандитизм и убийства – они будут занимать в нашем обществе основные позиции. Пока мы их боимся и уважаем – наши дети будут стараться быть похожими на них.

Оставить комментарий

Популярные посты:

pertinax

Профилактические осмотры: ключ к здоровью и долголетию

avderin

Автомат контроля загрязнения воздуха

goldpekary

Чем Шмеле не шутит, пока Крабэ спит.....

foto_history

Учения в полицейской академии

foto_history

Купальник от Живанши Нувель Бутик, 1971 год

v_pychick

кото-клизма

coffee_mood

традиционный завтрак 112

nathoncharova

Богиня Америки, фея горы и Вашингтон, побеждающий тигра: старинные манга на

sozero

В Северной Европе разразился настоящий яичный кризис

• Архив