Мы часто спорим
auvasilev — 12.08.2023У нас на военной кафедре были два капитана, перед выпуском уже один из них стал майором, второй аж подполковником. Оба числились по кафедре строевой подготовки и умудрились защитить кандидатские диссертации. Я их, естественно, целиком не читал, так что всей полнотой сделанных там открытий не владею. Но в одно разногласие в подходах мы, курсанты, были вынужденно посвящены.
Дело в том, что капитан Лимаренко считал, что отдав честь вышестоящему офицеру, военнослужащий, развернувшись, должен начать движение с отвода руки назад. А капитан Шепотько был уверен, что в таком же случае рука военнослужащего должна сначала подняться на уровень груди, а лишь потом делать отмашку назад. И вот каждый из них нередко начинал занятия с фразы: «Мы с моим коллегой часто спорим…» И дальше шло про эту самую отмашку.
В связи с этим на нашем потоке фраза «Мы с моим коллегой часто спорим» на долгие годы стала священной и кодовой, исчерпывающей бесчисленное множество вопросов.
Кадеты и трудовики, эсеры и октябристы, социалисты и автономисты, все они, кто пережил мясорубку двадцатых, в тридцатые доспаривали и окончательно оттачивали междусобойную полемическую лексику уже в сталинских лагерях.
Многие из них были очень умными, образованными, нравственными и необыкновенно стойкими людьми. Большинство умудрилось не поступиться принципами. Почти никто не выжил.
Мне ещё подростку рассказывал реабилитированный старый зэк, сосед по магаданскому бараку, как у них в бригаде уже после войны группа репрессированных, но правоверных большевиков, тех, которые «товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка», обсуждали, стоит ли делиться дополнительной пайкой с доходягой-бывшим меньшевиком. Решили, пайку отдать, но предупредить, что это никак не смягчает политических и идеологических разногласий.
Уважаю. Правда, без малейшей иронии. И даже, наверное, иногда сожалею, что подобные высоты духа лично мне недоступны.
|
</> |