метод молитвы, туды его в качель

mon_kassia — 22.09.2013 Нил Сорский, потом Игнатий Брянчанинов, а теперь и нынешние отцы, кто поумнее, говорят, что духоносные наставники иссякли и надо учиться по книгам. Но в последнее время я все больше уверяюсь в том, что по книгам ничему научиться невозможно, если нет живой традиции и живых учителей. И вот очередное подтверждение. Решила я тут перечесть "Путь к священному безмолвию" - книжицу, где разные важные трактаты о молитве собраны. Прочла "Метод священной молитвы и внимания" (автор - то ли Симеон Новый Богослов, то ли кто-то из предпаламитов). И чё? А ничё.

Начинается он с того, что молитва и внимания разделяются на три состояния, которые автор собирается изложить, т.к.

следует разъяснить и свойства каждой из этих [частей], чтобы хотящий достичь жизни и желающий совершить <�их>, из этих различенных состояний твердо избрал лучшее, дабы, держа по неведению худшее, не упустить лучшего.

Первый способ - описывается молитва с воображением:

Когда кто-либо стоит на молитве и руки и очи вместе с умом воздевает к небу, а ум воображает божественные мысли и представляет небесные красоты, ангельские чиноначалия, обители праведных; говоря попросту, все, что слышал из Писания, собирает в уме во время молитвы, — он побуждает свою душу к божественному вожделению, явно всматриваясь в небо. Бывает и так, что у него текут слезы из глаз, и потихоньку он начинает кичиться в сердце, возноситься, мнить происходящее божественным утешением и молиться, дабы всегда пребывать в таковом делании. Это признаки прелести, ибо добро перестает быть добром, если совершается не должным образом. Значит, если таковой человек станет безмолвствовать неисходно, то невозможно ему не сойти [с ума]. Если же он случайно и не впадет в эту страсть, то стяжать добродетели или достичь бесстрастия ему невозможно. Этим вниманием обольщены чувственно видящие свет, обоняющие некие благовония, слышащие голоса и многое иное того же [рода]. Одни и вовсе стали одержимы бесами, бродя в помешательстве с места на место и из области в область.

И далее еще описываются всякие ужасы, могущие проистекать от данного способа молитвы.
Затем автор переходит ко второму способу. Это, как я понимаю, попытка бороться с помыслами и страстями путем их тупого вытеснения или подавления:

Когда ум отправляется [в путь], собираясь от чувств и охраняемый внешним чувством, собираясь со всеми помыслами и тщетно [стараясь] забыть их, иногда испытывая помыслы, иногда же внимая мольбам к Богу, произносимым устами, иной раз привлекая к себе плененные помыслы, в другой же и сам, объятый страстью, снова начинает принудительно возвращаться в себя, — то невозможно так воюющему когда-либо умиротвориться или увенчаться победным венком. На самом деле таковой похож на человека, сражающегося в ночи, который хотя и слышит голоса врагов и получает раны, но ясно <�ему> увидеть, кто они, откуда пришли, как и ради чего ранят, нельзя, потому что виновник такого урона — мрак ума. Так воюющий не избежит сокрушения от мысленных иноплеменников и, подъемля труд, все же лишается мзды. При этом, окрадываемый тщеславием, он мнит себя внимательным и, находясь во власти этого [тщеславия] и будучи его игрушкой, иногда даже порицает остальных, что они не таковы, и превозносится, ставя себя пастырем овец и уподобляясь слепцу, обещающему показывать дорогу слепцам. Таковы образы второй молитвы, по которым трудолюбивый может узнать о вреде ее.

Усвоили? Запоминайте! Потому что несколько далее вас ждет на этот счет нечто интересное ))
Пока же автор переходит к третьему, правильному и лучшему способу молитвы, который приносит великие плоды. Однако он тут же спешит оговориться, что такая молитва -

вещь странная и неудобосказуемая, а для неведающих не только неудоборазумеемая, но и почти что невероятная; дело, не во многих обретаемое. Кажется мне, что и такое благо исчезло вместе с послушанием

Затем автор излагает условия, которые надо соблюсти, чтобы молитва эта шла хорошо. Вкратце они сводятся к тому, чтобы соблюдать заповеди, не привязываться ни к чему мирскому и иметь чистую совесть перед Богом и людьми. И далее, наконец, следует собственно знаменитое описание православной психотехники:

Затем, сев в безмолвной келье и наедине в <�каком-либо> одном углу, постарайся сделать то, что я говорю тебе.
Затвори дверь <�ума> и вознеси ум твой от всего суетного, то есть временного. Затем, упершись брадой своей в грудь, устремляя чувственное око со всем умом в середину чрева, то есть пуп, удержи тогда и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто, и внутри исследуй мысленно утробу, дабы обрести место сердца, где пребывают обычно все душевные силы. И сначала ты найдешь мрак и непроницаемую толщу, но, постоянно подвизаясь в деле сем нощно и денно, ты обретешь — о чудо! — непрестанную радость. Ибо как только ум найдет место сердечное, он сразу узревает, чего никогда не знал. Видит же он посреди сердца воздух и себя самого, всего светлого и исполненного рассуждения. Отныне призыванием Иисуса Христа он изгоняет и истребляет помысел при [его] появлении, прежде чем тот завершится или сформируется. С этого времени ум, памятуя о бесовской злобе, воздвигает естественный гнев и, преследуя, поражает мысленных врагов.
Прочему ты научишься, с <�помощью> Божией, в хранении ума, держа Иисуса в сердце.

Это, собственно, все, что сказано в данном трактате непосредственно о третьем способе молитвы. Вы что-нибудь поняли? Я - нет. Ну, что значит "затворить дверь ума" и сосредоточить его на молитве, это я еще могу понять. Но все что дальше...
Во-первых, ничего не говорится о самой формуле молитвы. Ну, она, положим, нам известна, хотя теоретически может быть более или менее длинной.
Но вот что значит - "устремить чувственное око со всем умом в середину чрева, то есть пуп"? Значит ли это, что надо молиться с открытыми глазами, а ум каким-то образом воображать спускающимся в живот? И как это вообще?
Что значит - "удержи тогда и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто"? Часто это как? как при активном движении или как-то иначе? И что значит - удержать дыхание? Дышать в обычном спокойном ритме? Или медленно и глубоко? Или медленно и неглубоко?
Далее. Что значит - "исследуй мысленно утробу, дабы обрести место сердца, где пребывают обычно все душевные силы"? С какой радости вообще "место сердца" надо искать в области пупа?? Автор что, не знал, где сердце находится? Или у него "место сердца" находится не в сердце? (И как это ваще?) Я еще могу допустить, что душевные силы пребывают в сердце, но при чем тут пуп и живот вообще?
Автор ничего не поясняет, но сразу заявляет, что "подвизаясь в деле сем нощно и денно, ты обретешь — о чудо! — непрестанную радость". Т.е. он имеет в виду - день и ночь надо исследовать свой живот на предмет "места сердца"? По-видимому, да.
И вот, найдя это загадочное место, ум "сразу узревает, чего никогда не знал". Заманчиво! Но что же он видит? Фаворский свет? А вот фиг. "Видит же он посреди сердца воздух и себя самого, всего светлого и исполненного рассуждения". Вот это как вообще? И зачем мне вообще заниматься всем этим, чтобы воздух посреди сердца увидать? да еще и себя самого? Я как-то всегда думала, что молитва это способ стяжать и узреть Бога, ан вот, меня просвещают, что ничего подобного. Я в недоумении.
И после всего этого внезапно оказывается, что ты при этом "держишь Иисуса в сердце"! Ну я понимаю, это имеется в виду имя Иисусово-энергию через молитву (имяславцы, привет вам!). Но почему, в результате держания в сердце Иисуса, ты видишь в оном сердце не Его, а воздух и себя самого, это выше моего разумения.

Это еще не все. Далее автор на вопрос: "Но почему первое и второе хранение не могут усовершить монаха?" - отвечает:

Поскольку он проходит их не по чину. Ведь лествицей установил их Иоанн Лествичник, говоря так: “Одни умаляют страсти; другие поют псалмы и предаются псалмопению большую часть [времени]; некие[терпеливо] пребывают в молитве; иные проводят [жизнь], устремляясь в глубину созерцания. Пусть, — говорит он, — задача исследуется по образу лествицы”. Следовательно, желающие шествовать по лестнице шагают не сверху вниз, а снизу вверх, взбираясь сначала на первую ступеньку, затем на следующую и по порядку на все [остальные].
... Первый возраст иноческой степени есть умаление страстей, что свойственно начинающим.
Вторая ступень духовного повзросления, превращающая отрока в юношу, — привязанность к псалмопению. Ибо после упокоения и умаления страстей псалмопение становится сладостным для языка и причисляется у Бога <�к заслугам>, ибо невозможно “петь Господу в земле чужой” (Пс. 136, 4), то есть в страстном сердце.
Третья же ступень духовного возрастания — юноши в мужа — прилежание к молитве, что свойственно преуспевшим. Ведь молитва отличается от псалмопения, как совершенный муж — от юноши и отрока, соответственно степени, на которую мы восходим.
За этими <�тремя следует> четвертая ступень духовного возрастания — ступень седого старца, то есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным. Вот и завершен путь, и лестница достигла конца.
Значит, поскольку эти [ступени] так положены и возвещены /установлены/ Духом <�Святым>, то невозможно младенцу возмужать и взойти в состояние седого <�старца> иначе, кроме как начав с первой ступеньки, как мы сказали, и, успешно пройдя по [всем] четырем, достичь совершенства.

Вроде понятно... да не всё.
Например, каким образом можно начинающему "умалить страсти", не только не молясь умной молитвой (которая оказывается аж на третьей ступени), но даже и не занимаясь псалмопением (2-я ступень - имеется в виду устная молитва и богослужение)? Бия поклоны, что ли? Или работая до посинения? Или постясь до обмороков?
А главное - при чем тут эти четыре ступени и первые два способа молитвы, коль скоро сам же автор их выше охаял?? И тут автор нам объясняет это:

Началом же продвижения к свету для желающего духовно возродитьсяявляется умаление страстей, или хранение сердца, ибо иначе невозможно страстям умалиться.
На втором месте — усиление псалмопения, ибо, когда страсти улегаются и умаляются благодаря сердечному противлению страстям, желание примирения с Богом воспламеняет ум. С этого времени окрепший ум, преследуя, изгоняет с помощью внимания помыслы, овевающие поверхность сердца. И вновь он, как обычно, прилепляется ко второму вниманию и молитве. Тогда взвихряются духи — а духам страстей привычно возмущать сердечную глубь, — но призыванием Господа Иисуса Христа они распадаются и исчезают, словно воск. Будучи изгнанными оттуда, они возмущают через чувства поверхность ума; посему если даже и чувствуется вскоре затишье, все же совершенно избежать их и не воевать невозможно. Свойственно же сие одному пришедшему в <�меру> “мужа совершенного” (Еф. 4, 13), пребывающему всегда в уединении и непрерывном сердечном внимании.

Тут у меня, признаться, случился когнитивный диссонанс. Т.е. сначала автор охаял первые два способа молитвы и призывал, ознакомившись со всеми тремя, избрать лучший, - а теперь он говорит, что, не пройдя первых двух, невозможно придти к третьему!! Значит, я так понимаю, если ты умудришься не "сойти с ума" и не сделаться "одержимым бесами", занимаясь первым способом молитвы, и потом потратишь кучу времени на второй способ молитвы, при этом "лишившись мзды", т.е. нифига не достигнув, ты можешь добраться когда-нибудь до третьего способа.
Удивительно ли после этого сетование автора, что третья молитва "не во многих обретаема"? Видно, остальные или с ума сошли, или подохли по дороге.

Вот и учись духовной жизни по книгам. После такого чтива действительно уже приходят мысли пойти поучиться медитации и хранению ума у каких-нибудь буддистов или индуистов - они, по крайней мере, судя хотя бы по их системе чакр, отлично знали, что сердце находится не в пупе :-/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив