медведи и ноги

    Как правило, упоминание этой сказки тут же вызывает феерическую реакцию – у всех, от духовно-богатых девиц до седовласых индюков. В ЖЖ тема детских впечатлений от нее всплывает с частотой «метавшейся стрелки осциллографа»© (а с наплывом в интернеты школьников и подавно) – по крайней мере, последние лет 9. Речь, вестимо, идет о «Медведе – липовая нога».

Медведь ревел, ревел, надумался и сделал себе липовую лапу; идет к старику на деревяшке и поет:

Скрипи нога,
Скрипи, липовая!
И вода-то спит,
И земля-то спит.
И по селам спят,
По деревням спят;
Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мою шерстку прядет,
Мое мясо варит,
Мою кожу сушит.

    Каждый раз при упоминании тут же все спешат донести свое ценное мнение свои детские впечатления, что это самая страшная сказка, которую доводилось слышать/читать, что от нее волосы дыбом, что спать не мог после нее и т.д.
    Причем этому безобразию – запугиванию ребёнков – века и тысячелетия. Гончаров, вот, например, еще когда писал: «Ребенок, объятый неведомым ужасом, жался к ней со слезами на глазах. Заходила ли речь о мертвецах, поднимающихся в полночь из могил, или о жертвах, томящихся в неволе у чудовища, или о медведе с деревянной ногой, который идет по селам и деревням отыскивать отрубленную у него натуральную ногу, — волосы ребенка трещали на голове от ужаса; детское воображение то застывало, то кипело; он испытывал мучительный, сладко болезненный процесс; нервы напрягались, как струны. Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: "Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам шел, по деревне шел, все бабы спят, одна баба не спит, на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет" и т.д.; когда медведь входил наконец в избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не в когтях у зверя, а на лежанке, подле няни».
    Я, естественно, также не избежал этого ужаса. Причем пугала меня не столько сказка, сколько иллюстрация к ней. В детстве была у меня «Хрестоматия для младших классов» издания, ну не соврать, сталинского времени, самый край – середина 50-х годов. И вот в книжке, помимо ч/б рисунков были цветные иллюстрации. От это было… сейчас, простите, так уже не смогут, школа ушла. И иллюстрация к этой сказке – дух захватывало, готика a la Russ: ночь, причем таких… темно-бирюзовых, что ли тонов (#00cccc), могучий бор, на холме стоит медведь на этой липовой культе, внизу лежит махонькая деревенька, и только одно-единственное окошко в ней светится, понятно, какое. И стоит этот медведь и смотрит… недобро так смотрит.
    Ужас ожидания, короче.

Соответственно и опрос (претендующий на высокодуховную ценность и истеоричность)