Мечты-мечты

А вот тоже, даже подумать должно быть стыдно, у меня очень долгое время не было Мечты.
Разнообразные хотелки, конечно, присутствовали.
Но то - такое, из серии вижу цель не вижу препятствий.
А так, чтоб прям Мечты, чтоб в космонавты или никто не ушел обиженным - нет.
Ну вот, например, на самой заре юности мне жутко хотелось
Серьезные пасаны говорили, что авторитетные люди отвечают - цена вопроса - полтинник.
Ну и чего, полтинник и полтинник. Что с того, что в моем городе это двадцать квартир, я-то уже давно, почти три месяца в маскве. И не где-то там в никому ненужных ебенях, типа патриарших и прочих эрмитажей, но в самом ее сердце: на Черкизоне. Коси бабло, да скирдуй.
Несмотря на серьезные затраты в подобающий профессии антураж и трагические случайности досадных накладок (тачки, тотальные инвестиции на красное, счета от мусорских-прокурорских и тд и тп) полтинник все-таки собрался. Но я уже был совсем взрослый и умный, - шутка ли, мальчику скоро девятнадцать лет.
И рассуждал я по-взрослому, мудро: ну что вот сейчас взять и отдать полтинник. Его же можно максимально быстро прокрутить на том же черкизоне, а это уже целых две Наташиных любви.
А когда все удалось, продолжил рассуждать в том же ключе, - если еще немножко подождать и покрутиться, это же будет уже четыре полтинника, а потом - восемь: в общем, ты же знаешь, что такое геометрическая прогрессия? Так жди меня, Наташа, мы скоро будем вместе. Раз, два, четыре и навсегда.
Тогда, или примерно чуть-чуть позже, я и узнал, как легко и незаметно цель меняется местами со средствами ее достижения.
А вообще, конечно, Наталья Игоревна, простите. Если честно, где-то, в глубине души, я всегда пытался верить, что Вы - Нетакая. Все вот, главное, такие, а вы - нет.
Вторая типа Мечта была гораздо возвышенней.
Став Подающим Надежды Начинающим Автором, я захотел несбыточного.
Чтоб все вот эти люди, что строчат в комментах и критике: почти хармс, косит под зощенку, ну здорово - еще немного и почти Платонов, и др. и пр. Вот эти люди - ладно, пусть они не сгорят немедленно в аду. Но, справедливости ради, всякому из них обязательно должен встретиться нестерпимо любимый человек, добиваться которого придется с непомерными трудностями.
И еще такое, чтоб сразу, непосредственно после первого же совокупления, любимый этот человек, максимально искренне и задушевно-мечтательно сказал им: а знаешь, это было норм. Почти как с зинкой. Или даже самой машкой. Или этими, как же их.
И по списку далее, в зависимости от гендера - снежаннами, эльвирами, наташками; кольками, саньками, азаматами, рахметами и арменами.
Чтоб знали, суки, чтоб прочувствовали на своих толстенных свиных шкурах, что такое Настоящий Комплимент.
А вот третью, последнюю актуальную свою Мечту, я, конечно же, никому и никогда не расскажу.
Хотя, ладно. Уболтали, чертяки языкастые: я бы хотел, пусть даже совсем ненадолго, стать директором пляжа.
И ходить по нему с мегафоном, и орать - нахуй! Я кому сказал - всем нахуй отседа!
И чтоб вокруг еще снежок такой, крупный, медленный-медленный, и чтоб без ветра, но обязательно не меньше минус пятнадцати.
Потому что, хоть в это очень сложно поверить. Но мне все еще не очень хочется и нравится обижать людей.
Мечты-мечты
А ведь у всех есть мечты. Ну, например, любому человеку известно, что все журналисты мечтают написать роман, потому что к тем из них, кто ни сном, ни духом, и ничего такого не мечтает, в полночь приходит сам Довлатов и каждому лично плюет в лицо. – Что, сука, не хочешь романы писать? – кричит. – Я у кого спрашиваю? Так я тебе что, выходит, - брехло?
- Хотим, - пищат перепуганные журналисты. – Все-все, уже хотим!
- То-то, - кивает удовлетворенно Довлатов и уходит обратно. Эх, дали бы ему уже покоя: он заслужил.
Мало кто знает, о чем мечтает Бред Пит, а он мечтает лишь об одном: развестись бы уже скорей, потому что это только для вас Джоли - секс-символ, а для него немолодая уже, в общем-то, тетка, которая с утра пораньше начинает канючить. – Ну, Бред, ну ебжетвою в душу мать, что ты за мужик такой: у замка крыша течет, на бентли рулевые наконечники стучат, денег в заначке осталось всего полтора миллиарда, всю жизнь мне испохабил, все лучшие годы на тебя мудака зря перевела. И вообще – дуй в аэропорт, мама моя приезжает, поживет месяцок, другой. А с утра вы ее, эту самую Джоли, видели? А если она еще и с похмелья: на голове – колтун, силикон ополз и топорщится в самых неподходящих местах? Да еще и детей ее штук десять, всех цветов, непрерывно скачут вокруг, ломая гобелены и отрывая лепнину? - Папа, папа, - кричат. – Подари Тайланд.
Еще и садится каждый вечер, и пишет мейлы, - дорогой, мол, Брюс. Тоска моя беспредельная: заберите меня к себе. Нет моих сил больше терпеть это ничтожество. То ли дело Вы… Хоть строчку, хоть словечко, черкните в ответ, а? Вечно Ваша А.Д.
И Уиллис такой, открывает почту спросонья, ну вот, блять, только ее мне и не хватало для полного счастья, у меня своих демимур девать некуда.
А он ведь тоже живой человек, со своими желаниями и мечтами: он вообще всю жизнь хотел уехать в Воронеж, выучиться на зоотехника и работать в колхозе Красное Знамя, чтоб повышать надои тамошних коров исполнением собственноручно написанных увертюр для скрипки.
Но, - нет, - говорят ему, - Сдурел что ли? Какой Воронеж? Какие скрипки-коровы, ты вообще свою рожу в зеркало видел? Они доиться перестанут и кудахтать начнут. Так что, хватит филонить, иди, спасай мир. И, да-да, конечно-конечно, что делать. Идет. Ночами во сне ворочается, стонет –плачет, лишь под утро мужественное его лицо озаряет детская беспомощная улыбка. Стало быть, приснился ему Воронеж, корова Буренка с ласковыми карими глазами и позаброшенная когда-то в детстве скрипка.
2009 санкт-петербург - каширское шоссе, москва - внутренняя эмиграция.
|
</> |