Май и чистота
serge_le — 06.01.2024Св. Сисою Великому († 429) приписывают следующее выражение: «Если бы Господь Бог поручил составить десять заповедей богословам, у нас было бы не десять заповедей, а тысяча». Такая вот интересная ирония, сохранившая свою актуальность до наших дней… Чтобы святой сказал сегодня? Вопрос не только риторический, но и имеет прямой смысл.
Как вы знаете, каноническое право, как и богословие, начинает развиваться очень рано, и времена жизни святого отца были очень в этом вопросе плодотворными. Уже тогда существовали разного рода правила, которые, словно статьи уголовного кодекса, накладывали на грешников наказания, ранжирующиеся как по тяжести, так и по длительности – вплоть до десятилетий.
И однажды монахи спросили авву, достаточно ли года на покаяние впадшему в какой-то грех монаху (наверное, за этот грех полагалась годичная епитимия, но монахи посчитали наказание слишком мягким и недостаточным). На это св. Сисой ответил: «Я верую в милосердие Человеколюбца Бога, и если человек покается всей душой, то Бог примет его покаяние в течение трёх дней». Это не стоит понимать буквально и в том смысле, что за три дня простит, а за два – уже нет. Это фразеологизм, обозначающий незначительный промежуток времени. Во всяком случае, я так понял авву.
Святой Сисой жил в пещере семьдесят два года, во всём подражая житию своего наставника – святого Антония Великого. Согласно житию, за время пустынного подвига преподобный достиг высокой духовной чистоты и воспринял дар чудотворения, так что даже воскресил мёртвого ребенка. И при этом отец совсем не ценил формальное богословие. Не ставил его ни в грош… Как-то авва Аммон (тоже ученик св. Антония) поделился с аввой Сисоем: «Когда читаю книги, хочу замечать мудрые изречения, чтоб иметь их в памяти на случай нужды». Но тот возразил ему: «Это не нужно! нужно стяжать чистоту ума и говорить из этой чистоты, возложившись на Бога»…
Но Вам, наверное, святой Сисой известен по другой истории. Когда преподобный лежал на смертном одре, окружавшие старца ученики увидели, что лицо его просияло. Они спросили умирающего, что он видит. Авва Сисой ответил, что он видит святых пророков и апостолов. Ученики спросили, с кем преподобный беседует? Он сказал, что пришли ангелы за его душой, а он просит их дать ему еще хоть краткое время на покаяние. «Тебе, отче, нет нужды в покаянии», – возразили ученики. Но преподобный Сисой ответил: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего»… Житие называет это смирением, и учитывая, что это слово употребляется в самых разных контекстах, то можно подумать, что святой понимал, что имеет добродетель, но скрывал ее, как, например, кто-то прячет власяницу: знает, что она у него есть, но носит под одеждой так, словно ее нет. Ну или просто смиренно так жеманничает: «Ой, ну что вы, ей-Богу, прекратите, а то сейчас возгоржусь» – таких примеров тоже хватает. Но здесь радикально другое… Человек действительно видел Святость Боговоплощения, в свете которой все разговоры о человеческих достижениях теряли всякий смысл.
Зачем больше? Десять заповедей вполне достаточно, чтобы нарушив их все миллион раз, прийти к осознанию невозможности никаких достижений. Но кому-то мало... Возрастающее количество запретов и повелений – это от жадности и самоуверенности: как у богатого юноши из известной евангельской истории, который все заповеди «уже выполнил», ему мало и несите ему следующие.
…Со мной в школе учился один мальчик. Представьте: месяц май на дворе, открыты все окна в классе, солнышко светит, птички поют, пахнет цветами, последнее занятие по р. Учительница надиктовывает список книг для чтения на лето. «Всего-то!» – сказал этот мальчик после того, как учительница закончила свое перечисление. – «Это же всего лишь на неделю!». «Ну, ладно!», – сказала учительница и продолжила свое перечисление… Мы тогда готовы были убить его всем классом…
Что-то мая захотелось. И чистоты – только в ней можно «возложиться на Бога» и не искать больше никаких костылей.
|
</> |