Мармелад
tired_being — 09.05.2010 Пора взять иголку, толстую стальную иглу и проткнуть себя насквозь. Настало время убедиться, что внутри все еще есть кровь, что она красного цвета, что она липкая и горячая. Поверьте, это нужно: со временем начинаешь понемногу забывать, кто ты и что ты, почему в руках у тебя чье-то сердце или клочок грязной одежды, пахнущей беременной кошкой; пора вспомнить, что мы люди, что мы можем и знаем как; что если не спится, значит, есть что-то между.Пора зажать гитару между ног и, заткнув всем уши, взять два аккорда: начало и конец. Мы будем кричать, кричать вместе: я с распростертыми руками, будто бы хочу обнять всю Вселенную, а ты - с безумными синими глазами, синими, как инопланетная кровь, в которой я хочу с радостью захлебнуться. Мы будем приближаться к гармонии, которой, очень возможно, никогда не достигнем, потому что природа играет по другим правилам; но плевать на чужие предрассудки, ведь у тебя есть глаза, а у меня, может быть, линия жизни на правой руке с необъяснимым потрясением. Может быть, ты и есть мое потрясение - такое странное, неожиданное, несовершенное, едва уловимое и одновременно грандиозное? Да даже если и так, я, кажется, готов сейчас принять все - но постой, мне нужно проткнуть себя этой огромной иглой, чтобы вспомнить, что я все еще человек, что я еще способен на что-то.
За окном надвигаются тучи и вот-вот всыпет дождь: я буду сидеть у стекла и бешено радоваться каждой льющейся капле, как будто это твоя синяя кровь стекает по моей руке вдоль вен и дальше, к шее; у меня будут гореть глаза; помнишь, я ведь говорил, что есть в этом что-то языческое, и неважно, почему, просто верь. Смешно и печально вечер свой проводить около батареи и со скучающим видом смотреть вдаль на мигающую желтую вывеску - она так высоко, и там нестерпимо холодно, дует колючий ветер. Но с тобой все совершенно по-другому - с тобой тепло, и глаза, глаза, синие глаза...
Веришь ли, нет, но чтобы написать все это, мне потребовалось лишь вспомнить и вот эта песня очень громко в наушниках: я, наверное, прокрутил ее четыре или пять раз и смог бить по клавишам этой чертовой клавиатуры только когда представлял себе крик. И глаза, синие-синие, как вены.