Маргинальные строители нового ковчега нащупывают путь по лезвию бритвы
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
![ковÑег - дело добÑоволÑное ковÑег - дело добÑоволÑное](/images/main/marginalnie-stroiteli-novogo-kovchega-naschupivayut-put-po-lezviyu-britvi-c65538.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/ifc/46678941/2140899/2140899_900.jpg)
Минутка осознанной необходимости.
Поскольку лично меня волнует вопрос наследования Земли нашими детьми и сохранения на ней отечественной уникальной цивилизации, то я не устаю
Приводивший недавно в очередной раз статистику по одной из списка эталонных нормальных-то стран:
... На дворе XXI век, и это эпоха, исторических аналогов которой кое в чём лично я найти не могу. Я имею в виду, в частности, массовое коллапсирование обществ, считающихся благополучными.
Кстати, буквально только что прилетели очередные демографические новости из Южной Кореи (мы помним, что в 2021 году данная «нация» поставила антирекорд рождаемости в 0,82 ребёнка на даму, а в 2022-м усилила его до 0,78). Так вот: как сообщается, в третьем квартале уходящего 2023-го южнокорейцы пробили и это дно и достигли 0,7 ребёнка на женщину - что ровно втрое ниже уровня воспроизводства.
В связи с чем на трибуну вылез специальный министр и сообщил грустное.
«Южная Корея достигла точки, когда приём большого количества иммигрантов является не выбором, а необходимостью, потому что без этого стране может грозить вымирание, заявил 6 декабря министр юстиции Хан Дон Хун.
«Время дискуссий о том, принимать или нет иммиграционную политику, прошло», - сказал г-н Хан во время совещания правящей партии, состоявшегося в Национальной ассамблее. - «Южной Корее грозит вымирание из-за демографического кризиса, если мы не примем её»».
Здесь можно пускаться в новые обсуждения - например, как замена выбывающего населения монокультурной и моноэтнической страны поможет от её вымирания. Но эти обсуждения толкнут нас вновь в специальную олимпиаду на тему «что считать нацией». Если к 2100 году (когда, при сохранении нынешнего уровня рождаемости - а кто сказал, что она не упадёт ещё сильней? - у нынешних 20 миллионов фертильных южнокорейцев народится 1 млн 200 правнуков) в шкурку под названием «южнокорейская нация» будет набит бодрый оливье из филиппинцев, индийцев и африканцев, это не наша забота.
Да, это не наша забота, это забота весёлого товарища Кима, о наследниках коего тот же Мараховский ранее сформулировал хороший, годный прогноз подвида:
... И в итоге на заре XXII века какой-нибудь (или какая-нибудь) товарищ Ким VI, посмотрев с прищуром на сограждан (в КНДР рождаемость в два с половиной раза выше южнокорейской) скажет:
- Ну что, товарищи, пошли? -
и, приподняв шлагбаум, первым зайдёт во главе колонны пионерок в опустевшую страну южан, покорив её таким образом без единого выстрела.
У нас же - свои заботы, и ключевую из них я бы сформулировал так: нащупать путь по лезвию бритвы между двумя крайностями, о которые уже больно ударились другие цивилизации. Вот как коллега Мараховский очертил оные крайности в тексте, опубликованном на предыдущих выходных:
... Мы, наследники XX столетия, невольно смущаемся, когда при нас звучат фразы про качество населения. Нам слышатся в них струны евгеники и тимпаны расизма - а к тем из нас, кто воспитан в левом духе и не перевоспитался, словосочетание «качество населения» прилетает вообще в виде искажённого эха «народ не тот». Это объяснимо, но неверно.
Правда же жизни состоит в том, что народ (то есть все мы) суть собственный ресурс - и должен, если по совести, так себя и рассматривать. Ресурс требует разведки, разработки, обработки, развития и вообще инвестиций. Заменять необходимость учения/лечения/дисциплинирования себя на лозунги «обеспечьте Человеческие Условия, а потом что-то требуйте» - практика распространённая, но не работает. Всё всегда приходится делать одновременно и непрерывно.
<...>
Я рискну заявить, что наша ув. нация - одна из реально очень немногих на глобусе, по меньшей мере на уровне официально декларируемых целей стремящаяся приумножиться.
Методы, которыми она это «должна на самом-то деле» достигать и о которых пишут в интернетах, различны - но могут быть упакованы в континуум между двумя крайними полюсами.
Полюс левый: всем женщинам надо платить по средней з/п за каждого ребёнка. Тогда женщины начнут профессионально рожать и вскармливать.
Полюс правый: надо отменить к такой-то матери пенсии. Тогда люди услышат сигнал тревоги и начнут инвестировать в семейственность.
Оба полюса вызывают возражения - поскольку у обоих прожектов имеются некоторые прототипы в реальном мире.
Прототип «платить профессиональным мамам» реализовывался с конца 1960-х в США применительно к негритянкам. Я уже как-то приводил эту историю, но не откажу себе в удовольствии воспроизвести:
1) В конце 1960-х правительство США обнаружило, что чудовищное количество негритят - целых 15%, вы только вдумайтесь - растут без отцов и, таким образом, заранее проигрывают в социальной олимпиаде.
2) Негритянским матерям-одиночкам начали платить пособия на детей - достаточные пусть для не очень шикарной, но жизни.
3) По состоянию на 2020 год 85% американских негритят росли без отцов. Но и это ещё не самое яркое. Самое яркое в том, что американские негры тоже в итоге перестали воспроизводиться (у них суммарный коэффициент сейчас практически тот же, что у белых - кажется, 1,7 ребёнка на женщину при минимально необходимых 2,1).
Почему? Злые языки предлагают сложить два и два. Негритянские мамы вышли замуж за государство, в связи с чем роль негритянских пап тупо аннулировалась. Негритянские папы предались тому, чему обычно предаются мужчины, оказавшиеся ненужными: бухлу, наркотикам, инфантильным битвам и отсидкам за всё это. Негритянские же мамы, осознав, что они в данной схеме опять потерпевшие, начали урезать количество детей и увеличивать количество социальной активности, требуя больше бонусов на каждого ребёнка - то есть продуктовых карточек на доширак.
Прототип же идеи «отменить к такой-то матери пенсии» обкатан в КНР (пенсии там традиционно носили - там, где выплачивались - довольно символический характер).
Мы все знаем демографическую ситуацию в Китае, но сформулирую здесь, чтобы не было разночтений: китайцы вваливают кучу средств в качество потомства, экономя на его количестве. Мамы шепчут детям «ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть», и тренируют, с разным успехом, трудоголиков и отличников - но в количестве примерно «одна семья, полтора ребёнка».
Между прочим, недавно упоминавшиеся мною (см. ниже) ув. джайны (что-то вроде функциональных евреев Индии) имеют ту же проблему: у них, довольно богатых ювелиров-банкиров-торговцев, патриархальность семей сочетается с инвестициями в детей, и это приводит а) к дичайшему перекосу в сторону «не будем рожать девочек» и б) одной из самых низких рождаемостей на субконтиненте. На 2018 год суммарный коэффициент рождаемости у них был 1,2 ребёнка на женщину, что почти вдвое меньше уровня воспроизводства.
Почему - тоже понятно: вокруг полтора миллиарда индусов, надо экономить на всём, чтобы получить преимущество. А жену себе сына как-нибудь найдёт, вероятно. Впрочем, это не главное - главное, чтобы смог обеспечить своих ма и па, которые столько в него вложили.
...Всё вышесказанное даёт нам основания предположить, что ни вариант «каждой маме по зарплате», ни вариант «нафиг пенсии» не сработают.
Кстати, хинт для любителей вертолётных денег: есть такая штука, как потребительская инфляция. Если коврово бомбить ув. граждан деньгами, то внезапно окажется, что купить на них можно всё меньше. Это потому, что инфляция - всегда налог на бедных.
Пример индийских джайнов, кстати, весьма показателен. С одной стороны, он демонстрирует, как небольшая религиозная секта может оказаться настолько эффективной, что начнёт вытеснять ЕРЖ (!) из бизнеса, в коем коллективный Даг "Голова" доминировал столетиями, а с другой - заодно показывает и последствия такой узкоспециальной эффективности. Вот та реплика о джайнах, о которой упомянуто в цитате выше:
Дисциплина - то есть способность к самопринуждению и самоограничению - есть навык, доступный всем, но используемый не всеми, и это её главная загадка.
Дисциплина умеет творить настоящие чудеса, причём зачастую умеет творить их буквально на пустом месте.
Я люблю, описывая демографические вопросы, повторять, что билет в будущее в наше непростое время имеют в первую очередь два типа групп - «религиозные и богатые». Но нельзя не отметить, что со временем, как правило, эти два понятия сливаются.
В качестве примера можно привести замечательную религиозную общину индийских джайнов. В мире она малоизвестна, но, кажется, религия их в общих чертах похожа на буддийскую.
У них, однако, есть одно практическое отличие: с самого своего появления, а это было примерно 2,5 тысячи лет тому назад, джайны особенно сильно упирали на принцип «ахимса», то есть ненасилие/непричинение вреда. Они довели его до максимально возможной строгости. Те былинные «индусы, которые идут и машут перед собой метёлочкой, чтобы не раздавить муравьишку или червячка» - это, собственно, и есть джайны.
Вторым их суперпринципом изначально было нестяжательство и война с излишествами.
В рамках борьбы за строгость соблюдения этих принципов они даже раскололись на тех, кто всё-таки во что-то одевается, и тех, кто считают, что лучшая одежда есть воздух (и поэтому ходят нагишом, пугая окружающих).
В рамках борьбы за принципы джайны запретили себе зарабатывать на жизнь чуть ли не всеми возможными способами - в частности, производством (срубил дерево на дрова, причинил вред), землепашеством (вспахал землю, погубил червячков) и так далее.
У этой общины, казалось, просто не было шансов выжить.
И тем не менее - выжить им требовалось, и они пошли в профессии, не связанные с насилием и причинением вреда. И, в силу суровости требований к себе, в их общине развилась большая старательность в отношении своих специальностей.
И, по странному стечению обстоятельств, это оказались такие специальности, как торговля, банковское дело и ювелирка.
В итоге сегодня джайны, составляющие что-то около 0,37% населения Индии, ворочают, по разным оценкам, до 20 и даже до 30% индийской экономики; джайнская община постепенно вытесняет ортодоксальных евреев из бриллиантового квартала в Антверпене (!); и так далее. И на вопросы журналистов «а как же нестяжательство?» они отвечают, что главное - не привязываться к богатству духовно.
Начинали они, повторюсь ещё раз, примерно как кот Матроскин - то есть буквально с голым тылом посреди тревожного мира.
Но когда к джайнам пришёл почтальон Печкин (по индийскому обычаю, вероятно, шестирукий и в ожерелье из цветов и черепов) и спросил, танцуя с мечами, что будем выписывать - они ответили:
- Ничего не буду выписывать. Я экономить буду.
Умение экономить, как видите, стало для джайнов козырной картой. Однако, в условиях, когда многодетность не является составляющей частью конкретного религиозно-культурного кода, на длинной дистанции эта козырная карта всё равно бьётся той, которая есть, к примеру, на руках у лестадианцев. Да, эти финские программисты не столь богаты, как джайны, и не конкурируют с ойропейскими ЕРЖ на ниве торговли бриллиантами, но зато, в отличие от джайнов - увеличивают собственное число.
Из чего становится видно, что богатство - не является ключевым фактором в преодолении демографического кризиса. И это не зависит от того, к какой цивилизации принадлежит богач. Вот, допустим, пример из Status Civilization, в которой немало элитных рептилоидов - многодетны:
80-летний миллиардер, внук основателя модного дома Hermes Николя Пуэш планирует усыновить своего 51-летнего садовника, чтобы передать ему часть своего наследства. У престарелого миллиардера нет детей, близких родственников, жены, поэтому он хочет отдать деньги тому, кто долгие годы был рядом - садовнику.
Как сообщает Tribune de Genève, Пуэш, которому принадлежит от 5 до 6% акций бренда, производящего роскошные кожаные изделия, хочет передать половину своего богатства «бывшему садовнику и разнорабочему», 51-летнему мужчине «из скромной марокканской семьи». Чем он так ему полюбился, не известно.
Ключевым для прохождения между двумя описанными выше крайностями я считаю мировоззрение. На что намекает нам и пример упомянутой Южной Кореи, демографическая карта каковой выглядит вот так:
![депопÑлÑÑÐ¸Ñ Ð®Ð¶Ð½Ð¾Ð¹ ÐоÑеи депопÑлÑÑÐ¸Ñ Ð®Ð¶Ð½Ð¾Ð¹ ÐоÑеи](/images/main/marginalnie-stroiteli-novogo-kovchega-naschupivayut-put-po-lezviyu-britvi-6ca30a.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/ifc/46678941/2141097/2141097_900.jpg)
Видите закономерность, да? Минимальный уровень воспроизводства - в наиболее поражённом передовитыми веяниями мегаполисе - Сеуле. Максимальный - в самом удалённом от этой столицы материковом регионе, расположенном, по корейским меркам, у чорта на куличках. Причиной я бы назвал то, что в отдалённой местности - обычно выше уровень пассионарности, но зато ниже социальная атомизация. Та самая, против которой борются отечественные ватники, основывая сетецентричные самоуправляемые организации вроде "Русской общины" и "Северного человека".
Я не раз упоминал тут, что вступил в местную "Русскую общину" в моём городе, а потому регулярно вижусь с другими её участниками IRL. Так вот, среди них - полно многодетных людей, и при этом они не являются богатыми, хотя и не бедствуют. Это высококвалифицированные рабочие, ИТРовцы, военные, индивидуальные предприниматели в разных сферах деятельности и прочие люди с совершенно разными взглядами, которых, однако, сплачивает между собой тот подвид здоровой маргинальности, о котором регулярно пишу и я сам, и товарищ Мараховский. Вот, из опубликованного в начале декабря:
... Действительная популяционная ценность совпадает с субъективной и с общественно одобряемой очень не всегда и совершенно не обязательно.
И в ситуации, вырисовывающейся сегодня - действительная, настоящая популяционная ценность человека зачастую как раз и состоит в способности индивида быть маргиналом.
То есть когда все лучшие лемминги бегут к обрыву, не бежать (да, это легенда, но метафоричная).
Когда все пишут рецензии на слово пацана, читать Августина.
Когда все спасают планету от перенаселения с помощью вазэктомии, поступать наоборот.
Когда все являются обычными, небогатыми и неверующими человеками - не быть одним из них.
<...>
Сам исторический момент, когда «обычный - это небогатый и неверующий», откровенно ненормален. Небогатство и неверие - это, простите, на практике суть два вопящих сигнала об отсутствии амбиций и жизненной силы. Они просто не могут быть обычностью, не имеют права быть нормой.
Быть обычным в здоровом обществе - значит, напротив, иметь жизненную алчность и сверхличностные ценности (в этом смысле и «быть богатым» и «быть верующим», повторю своё обычное утверждение, можно весьма по-разному).
«Богатство» здорового человека есть стремление к ресурсности. Это, как ни поверни, добродетель. Стремиться иметь возможность разрешать трудности и помогать ближним (или хотя бы близким) - значит иметь жажду жизни.
Если это стремление к богатству ещё и вооружено достаточной силой маргинальности, чтобы не тратить заработанное на пустую, но социально одобряемую чушь - то к достоинству алчности добавляется ещё и достоинство ума.
Вера же - чисто функционально есть способность к долгосрочному планированию и приложению усилий ради стимулов, выходящих за пределы моментальных печеньки и электрошокера (поэтому отличить настоящего верующего от ненастоящего очень легко: достаточно взглянуть, прилагает ли он к чему-нибудь долгосрочные сверхусилия. Если нет, то ни во что он не верит, просто врёт сам себе).
Внимание, вопрос:
- Человек, не имеющий моджо амбиций, неспособный прилагать долгосрочные усилия, не стремящийся повысить свою ресурсность, а также неспособный противостоять тупым разводкам и избрать себе в авторитеты держателей умного одобрения - он что, держатель какой-то великой наследственной ценности? Если не секрет - в чём она выражается?
Здесь хочется высказать ещё одно соображение.
Одной из самых грустных ошибок XX столетия стала путаница, в результате которой отличность стали идентифицировать с оригинальностью. Вероятно, это помогало продавать революционные, выражающие индивидуальность кроссовки - но это было исключительным враньём.
В действительности отличность прекрасно себя чувствует на шкале обычности. Уметь подтянуться 25 раз, пока все в классе подтягиваются 10 - вот что есть здоровое отличие. Уметь нарисовать купающуюся Вирсавию, пока все в студии осваивают горшок с сиренью - вот что есть здоровое отличие. Получить полковника в 34, иметь доход втрое среднего по профессии, понимать какую-нибудь сложную теорему или о чём писал Платон в «Тимее» - не имеет в себе ничего оригинального, но по-хорошему отличается.
Быть, как говорят биологи, сверхтипичным представителем своего вида - это отлично и банально одновременно.
В России-2024 быть пассивным экстремистом, рисовать красные треугольники на жёлтом фоне и иметь вечное освобождение от физры по причине расстройства питания, безусловно, будет оригинально - но мы никак не можем назвать эту оригинальность отличной. Безусловно, если мы уроним телевизор с пятого этажа, он приобретёт уникальные формы - но его ценность как телевизора изменится, пожалуй, к худшему.
А теперь вернёмся к депопуляции.
Вполне логично предположить, что задачка, поставленная перед новым поколением ув. землян ув. Провидением, состоит в том, чтобы провести новый раунд естественного отбора и оставить на нашей планете лишь жизнеспособных - то есть имеющих амбиции, алчность и веру.
И то, как этот раунд обставляется, выглядит куда более щадяще, нежели какое-нибудь извержение вулкана, некритично убивающее 90% популяции и создающее пресловутое «бутылочное горлышко».
Нынешний демографический вулкан по крайней мере честно предоставляет каждому возможность выбрать, хочет ли он быть живым и довольным маргиналом или вымирающим унылым какулюдеем.
К сказанному остаётся добавить, что ув. нам повезло - мы живём в стране-маргинале, полагающей, что нас должно быть много. То есть с социальной одобряемостью жизнелюбия у нас особых проблем не просматривается - достаточно просто быть по-хорошему, правильно обычным ув. россиянином.
Да, достаточно быть обычным.
Мы тут, видите ли, строим новый ковчег, призванный спасти взрослое население Этой Страны от социально одобряемого эльфийскими рептилоидами массового самовыпиливания.
И роль мостков, ведущих в упомянутый ковчег, играет уверенность, что у Бога нет рук, помимо наших, а также в том, что если у нас есть мы, то это позволит нам справиться с вызовами, брошенными нам в лица бушующим демографическим вулканом.
Кто не хочет в ковчег из соображений, перечисленных на картинке в начале поста - того никто не заставляет.
Ведь свобода воли - на то и свобода воли, чтобы каждый - будучи экзаменуемым Долгим Временем - мог проявить свои наклонности к созиданию либо к разрушению.